– Надеюсь, мы не пожалеем об этом, – сказал Айриш Риччи.

– У нас все равно нет выбора, – сказал ему Эмилиу. – Без них мы будем блуждать по джунглям до Рождества.

***

В «деревне» не оказалось ни женщин, ни детей – за исключением по-прежнему жавшейся к Риччи Уа – так что она скорее являлась военным лагерем, чем местом жилья. Риччи смогла, наконец, прикинуть количество индейцев, и пришла к выводу, что их раза в два больше, чем пиратов. Судя по потяжелевшему взгляду Айриша, он тоже произвел подсчеты.

– Не жалейте рома, – велел он другим капитанам. – Из этих размалеванных каналий к восходу луны не должно остаться ни единой трезвой морды.

– Откуда у нас столько рома? – заикнулась Риччи.

Айриш посмотрел на нее снисходительно.

– Ни один пират не тронется в такой поход без изрядного запаса горячительного, – сказал он. – Так вот, я хочу, чтобы к утру его не осталось ни капли.

У Риччи была небольшая фляжка с ромом, который она собиралась использовать ей в качестве обеззараживающего, когда закончится вода, взятая с собой. Пить воду из местных речек и луж, которая выглядела просто слегка разбавленным концентратом инфекций, в чистом виде она не рисковала.

Риччи вернулась к своей команде, и объявила приказ Айриша, после чего получила несколько полупустых фляжек. После угроз обыском и наказанием всех, у кого обнаружится хоть капля алкоголя, собралось еще несколько десятков фляг и бурдюков, налитых под горлышко.

– Почему у нас еды взято едва ли на неделю, зато предостаточно рома? – поинтересовалась Риччи у Стефа.

– Разве это достаточно, капитан? – в ответ улыбнулся Стеф. – Этого и на половину пути до Панамы не хватит. А теперь, когда придется делится с индейцами, уже завтра у нас не останется ни капли. Надеюсь лишь на то, что эти размалеванные покажут самый короткий путь.

***

Крепость Сан-Лоренцо была ключом к пути на Панаму. Она располагалась на узкой полоске земли между болотами и горной грядой, и миновать ее, не плутая по джунглям недели, было невозможно.

На общем совете, в котором участвовали и представители племени, было решено взять крепость штурмом.

Риччи держала на коленях Уа, которая якобы переводила слова индейцев на испанский и наоборот, из стеснительности сообщая их только Риччи. На деле познаний Уа в испанском сильно не доставало для нормального диалога, но Риччи неплохо понимала индейцев, хотя – как и Бехельф – не могла сообщить об этом во всеуслышанье. Даже если Айриш знал, что они Вернувшиеся, и закрывал на это глаза, оставались еще другие пираты.

– В настолько удаленной и большой крепости должен быть и большой склад пороха, – сказал Айриш, разглядывая схему Сан-Лоренцо, которую Риччи начертила со слов индейцев. – Погода сухая, а глупые испашки хранят внутри полно горячего, как всегда. Небольшой отряд с зажигательными бомбами – и вся эта крепость превратится в большой костер.

– Скажи своему вождю, что белый вождь хочет сжечь большой каменный дом белых людей, – по-испански сказала Риччи индеанке, и та бодро залопотала на своем наречии.

Если Риччи переставала концентрироваться на их речи, та превращалась в непонятный мелочный набор звуков, хотя английский, на котором она общалась с командой, и даже испанский, на котором изредка говорила с Бертом, воспринимался практически без усилий, и даже без зрительного контакта с говорящим.

– Вождь согласен с твоим планом и выделит нам проводников, – сказала она, выслушав краткую внушающую уважение речь старого индейца и лепетание Уа.

– Прекрасно, – кивнул Айриш. – Я найду добровольцев, которые пойдут к стенам Сан-Лоренцо с тобой, – обратил он к Бехельфу.

Риччи, мысленно назвав озвученный план самоубийственной глупостью, навострила уши. Если он был порождением разума Бехельфа, значит, вероятно, являлся таким же прикрытием для чего-то, как Уа – для ее языковедческого дара.

– Я пойду! – выпалила она и поймала злобный взгляд Бехельфа, явно не рассчитывавшего делиться с ней тайной, и улыбнулась. – Раз вам нужны добровольцы.

***

Вместе с ней вызвался идти Берт, а после того, как Юлиана с восхищением уставилась на Фареску, и Стеф. Риччи оставила Уа на попечении Юлианы с Мэлом и присоединилась к команде из людей Айриша и Бехельфа.

Быстрым маршем на пределе возможностей пиратов они достигли Сан-Лоренцо к вечеру и остановились, дожидаясь темноты. Сквозь заросли было видно сложенные из песчаника стены.

– Сколько в ней людей? – спросил Стефан, разглядывая их с видом неприятно удивленного человека.

– Достаточно, чтобы превратить нас в пыль, если обнаружат, – громким злобным шепотом сообщил ему Берт. – У них есть пушки. Они регулярно выдерживают атаки индейцев.

– Хм, а на что в таком случае рассчитываем мы?

– На зажигательные бомбы, – ответила Риччи, кивая на свою сумку.

Стеф опасливо покосился на нее.

Зажигательные бомбы – давно известная среди пиратов штука, как объяснил Мэл. И не в последнюю очередь – капризностью. Подмоченный порох может не сработать в самый ответственный момент. С другой стороны в сухую погоду достаточно одной искры, чтобы на воздух взлетел сам поджигатель.

– Что ты об этом думаешь? – спросила она Берта, когда они соединяли части бомб в одно целое, готовое для атаки.

– Хороший план, – кратко отозвался тот.

– По-моему, слишком простой.

– Простые планы – самые лучшие.

Риччи волновала не столько простота, сколько отсутствие запасного плана – или же ее в него не посвятили. Многое могло пойти не так, даже если никто не допустит ошибки с зажигательным механизмом: пожара не случится или же его могли вовремя заметят и затушат. Внутри непременно должны быть колодцы, и невероятно, чтобы испанцы в такую погоду не предвидели возможность пожара. Что же Бехельф будет делать в том случае, если огонь не доберется до порохового склада?

Когда начали сгущаться сумерки, отряд индейцев расположился так, чтобы держать на прицеле ворота, а пираты с запасом бомб разделились на две группы и отправились под стены.

Бехельф, разумеется, не упустил случая оказаться от Риччи подальше и назначил ее главой другой группы, так что ей оставалось только проводить его взглядом. Но кое-что странное она все же заметила – у каждого из них была целая охапка бомб, и только Бехельф нес пару штук, словно для отвода глаз.

Риччи прикидывала траекторию броска – с учетом сухости скрывающего их кустарника недолет сказался бы плачевно на них всех – и не могла выкинуть Бехельфа из головы.

По команде Риччи они отправили первую партию бомб в полет. Порох их не подвел – за стеной что-то загорелось. До них донеслись крики и треск пламени. Но в этих криках не слышалось паники – скорее это были деловые приказы, и это вызывало у Риччи дурное предчувствие, которое оправдалось.

Они не успели использовать все бомбы, когда сотни кусочков картечи вспахали землю поблизости от них. Один из пиратов с «Укуса змеи», получивший такой гостинец в голову, мгновенно отправился в иной мир.

– Отступаем! – скомандовала Риччи тут же.

Второй залп ударил в то место, откуда они едва успели убраться. Не думая о новой атаке, Риччи закинула сумку с оставшимся зарядами на плечо и повела команду на место сбора.

Они не успели пройти и сотни шагов, как за спиной что-то громко хлопнуло, словно кто-то вскрыл гигантскую банку газировки. Она резко развернулась и даже сквозь густые джунгли увидела столп пламени, взметнувшийся выше стен.

На фоне окончательно потемневшего неба зрелище смотрелось особенно впечатляюще. Бехельф точно имел склонность к театральным эффектам.

Теперь уже никакая пожарная команда не смогла бы спасти крепость.

– Пороховой погреб, – сказал Берт.

– А этот парень не промах, – одобрительно присвистнул Стеф. – А вы еще сомневались, получится ли у него.

Риччи рассеянно кивнула, и отправилась дальше.

«Это самый центр крепости, как я и думала. Никто не смог бы докинуть бомбу до него. Испанцы не дали бы пожару зайти так далеко. Но почему же тогда погреб взлетел на воздух?»