– Вау, ты даже печати сделал, Стеф!

– Ерунда. Слегка подправил корабельные документы.

– У тебя большой опыт?

– Я немного знаком с парнями, которые возят контрабанду.

– Тогда ты этим и займешься, ладно? Мне нужно пройтись по магазинам, чтобы выглядеть как капитан, а вечером нам еще нужно заняться вербовкой команды.

– Вы собираетесь вербовать голландцев?

– Почему бы и нет?

– Потому что голландцы – отличные моряки, но плохие бойцы, – сказал Томпсон. Риччи с ним не согласилась.

– Вспомни, как они воевали с Испанией.

– Но ведь они проиграли!

– Ничего не имею против голландцев, – вступил в разговор Фареска. – Но хочу показать вам пару кораблей.

Они вышли на палубу и посмотрели на дальний самый глубокий участок гавани, где на рейде стояли два больших судна, выглядящих очень потрепанными. Риччи могла рассмотреть название только на ближайшем «Святой Кристофер».

– Готов поставить голову, – сказал Фареска, – что они недавно вернулись из плаванья через Атлантику.

– Через Атлантику, – повторила Риччи.

Ветер слегка сменил направление и донес до них отголоски редкой по отвратительности вони.

– Так могут пахнуть только рабовладельческие суда, – сказал Стеф, морщась.

– На них большая команда. Она сейчас гуляет на берегу, – продолжил Фареска.

– И среди них должно найтись несколько лихих ребят, которые готовы зайти дальше, – понимающе улыбнулась Риччи. – От работорговли до пиратства недалеко! Молодец!

Испанец сдержанно кивнул.

– Вечером пройдемся по тавернам и выясним, – решила Риччи. – Итак, ребята, нам нужны припасы и команда. И со вторым мы, кажется, разобрались. Юлиана, пожалуйста, пройдись по лавкам и приценись к провизии.

– Но, капитан, я тоже хотела купить себе новое платье!

– Никаких платьев!

– Но ты же собираешься купить себе сапоги!

– Потому что мои туфли развалились, а капитан не может ходить босиком!

– Спокойнее, леди! – встал между ними Стеф. – Наших наличных все равно не хватит на припасы. Только на то, чтобы пустить всем пыль в глаза.

– То есть я куплю себе платье? – уточнила Юлиана.

Стеф кивнул.

– Зачем мне пускать кому-то пыль в глаза? – спросила Риччи.

– Ты собираешься убедить три десятка парней отправиться за самой большой добычей в их жизни, а где твое имя в списке разыскиваемых пиратов? Его там нет! Кто пойдет за капитаном, о котором он никогда не слышал?

Риччи была вынуждена признать, что в словах Стефа есть доля правды. Значительная.

– Вот если бы я могла присвоить себе репутацию капитана Мэри-Энн, – вздохнула она. – Как вы думаете, я могу назваться именем Уайтсноу? – спросила Риччи, окрыленная внезапной идеей. – Она точно не будет на него претендовать.

Стеф посмотрел на нее скептично.

– Капитан Уайтсноу многие видели. Ты никак за нее не сойдешь, – вынес он приговор. – Может, Юлиане удастся… если достать сурьмы и покрасить ей волосы.

– Юлиана в качестве пиратского капитана? Это никуда не годится! Придется сказать правду.

– Думаете, вы сумеете кого-нибудь завербовать, честно рассказав о том, кто вы?

– Смотря как это преподнести.

– Вот теперь ты думаешь в верном направлении, – улыбнулся Стефан. – Помни, никто не врет так, как влюбленные и вербовщики.

***

Риччи разделила корабельную кассу по сложной схеме, учитывающей их звания, срок службы, степень доверия, суммы ожидаемых трат и участие в той игре в Картахене, которая принесла большую их часть, вычла взносы на предстоящие расходы по их предприятию, округлила и выдала всем четверым монеты. Потом она с грустью подсчитала оставшиеся в корабельной кассе деньги, размышляя, стоит ли купить себе новую куртку или можно будет обойтись только сапогами.

– Переживаешь? – спросил ее Стеф, оставшийся последним.

– Не ожидала, что деньги станут проблемой, – призналась она.

– Хм, может быть, я найду способ ее решить, – сказал он. – Зависит от того, кто заведует всем. Никогда здесь не был. Хотя это скорее плюс.

– О чем ты? – насторожилась Риччи.

– В этой колонии должны принимать английские векселя, – объяснил Стефан. – Например, векселя за подписью губернатора Чарльзтауна. Если это так, проблем со снаряжением корабля у нас не будет.

– Настоящие?

– Думаешь, будь у меня настоящие векселя губернатора, я бы оказался на вашем паршивом корабле?

– Тебя за это и преследовали в Чарльзтауне? – догадалась Риччи.

Стеф улыбнулся своей фирменной улыбкой самого честного человека в мире.

– В английских колониях мне их уже не сбыть с рук, – сказал он. – А здесь может и прокатить.

– Будь осторожен, – напутствовала его Риччи.

– Я всегда осторожен. Поцелуешь меня на удачу?

– Мне не хочется впятером добираться до Сент-Джорджеса.

– О, это еще не самое страшное, что может случиться в этой жизни, если попадаешься с фальшивыми векселями.

Стеф явно ждал от нее какого-то хода. И Риччи догадывалась, какого.

– Ты, как и все мы, заинтересован, чтобы мы добрались до Тортуги. И это только первый шаг в длинном пути. Ты хочешь себе каких-то привилегий за это?

– Я иду на личный риск, – заметил Стеф. – И очень крупный. Это больше, чем участие в абордаже. И потому – да, я хочу награду.

Риччи признала, что у Стефа сильные карты на руках.

– Чего ты хочешь? – уступила она.

– Место старшего помощника. Пока оно еще свободно.

– Ты же ничего не понимаешь в морском деле!

– Ты тоже ничего не понимала, когда стала старпомом. И даже сейчас ты понимаешь куда меньше, чем хочешь показать. Разбираться в картах и снастях – дело штурмана и боцмана. Чтобы быть капитаном или его заместителем надо разбираться в людях.

Риччи задумалась.

– Кого еще ты можешь назначить? – продолжил Стеф. – Громила нужен тебе на палубе. Испанец годится только прокладывать курс. Над его приказами с жутким акцентом будут только смеяться. Мисс Юлиана способна заведовать кладовыми, но не больше. Ты же не предоставишь матросам, которых впервые увидишь перед отплытием, выбирать второе лицо на корабле?

– Место старпома твое, – сдалась Риччи. – Только не хвастай этим до вечера. Не хочу целый день спорить с тем, что тебе нельзя доверять эту должность.

– Где гарантия, что завтра ты не пойдешь на попятную?

– Мое слово – вот гарантия, – уперлась она. – Если ты мне настолько не веришь, не стоит выходить в море на моем корабле.

На этот раз уступил Стеф.

***

Фареска отправился на берег вместе с ними. Сам он так ничего и не купил, только ходил вместе с ней и Юлианой, и говорил «вам очень идет» каждый раз, когда кто-то из них спрашивал его мнения. Риччи приобрела новую красную куртку и отличные кожаные сапоги, за голенища которых можно было положить кучу разных вещей, а Юлиана выбрала себе платье – зеленое.

– Синий так идет Стефи, что рядом с ним просто нельзя его носить. Красный слишком вызывающ, а черный слишком мрачный, – объяснила она.

На обратном пути Юлиана увидела вывеску аптекаря.

– Мне надо купить порошок от укачивания, – вспомнила она.

Риччи мутило от жары, а тени не попадалось на глаза.

– Мы подождем тебя на пристани, – сказала она.

Фареска нахмурился, но пошел с ней. Риччи подумывала, не сообщить ли ему, что его попытки ухаживать за Юлианой жалки, но ей было лень даже разговаривать.

Пристань была совершенно безлюдной – все разумные люди, очевидно, спрятались от жары. Риччи оглянулась в надежде увидеть возвращающегося Стефа, но вместо его потрепанного синего камзола увидела только фигуру, с ног до головы закутанную в черное. Ее сердце царапнуло плохое предчувствие, словно тупая игла. Риччи постаралась отогнать его, говоря себе, что мало ли какие дела могут быть на пристани у человека в черном плаще и широкополой черной шляпе.

Он чуть двинулся, и по коже Риччи пробежали мурашки. Почему-то она была уверена, что он смотрит теперь прямо на нее.

– Посмотри-ка, Берто, какое чучело! – нервно хихикнула она.