– Откажись от своей идеи, – произнес он.

– Я убью тебя, если потребуется. И пойду в пустыню, – ответила Риччи. Она прекрасно выучилась блефовать: Стеф был прекрасным учителем, а жизнь предоставила много возможностей для практики, но на этот раз в ее словах не было и тени блефа.

Эндрю являлся опасным противником. Но за его спиной Риччи чувствовала Ворота – они притягивали ее к себе, как полюс стрелку компаса, как кабак вернувшегося из плаванья моряка – и нашла бы силы сразиться хоть с Хранителем Времен, если бы он встал на ее пути.

Когда их мечи скрестились, Риччи показалось, будто бы знакомые легкие пальцы легли поверх ее ладони. На ее глазах выступили бы слезы, не выплачь она все их чуть раньше.

Эндрю стал хорошим бойцом – небо и земля по сравнению с тем, как он фехтовал в роли лесного разбойника. Но Риччи сражалась как пират в последней попытке избежать виселицы. Она продолжила бы сражаться, даже проткни он ее мечом насквозь, а он все еще считал ее своим другом, все еще верил, что она окажется на его стороне, и пытался не нанести ей серьезных повреждений. Он слишком поздно понял, что с таким настроем ему не победить.

Но в решающий момент Эндрю подвели не руки и не решимость, а ноги. Они заскользили в луже черной жидкости, оставшейся от Твари, и Эндрю распластался по брусчатке с такой силой приложившись о покрытие, что перед глазами на несколько секунд потемнело.

Риччи носком ботинка отпихнула подальше его меч и занесла свой, но передумала еще до того, как замах начал представлять угрозу.

В ней не проснулась жалость. И не всколыхнулись воспоминания. Но она увидела сегодня достаточно крови и не горела желанием видеть ее снова.

Человек с глазами, умоляющими ее остановиться, уже умер, хотя она и кончиком лезвия не коснулась его. Эндрю был обречен на смерть, как и весь этот город.

Если только она не пересечет пустыню.

– Теперь ты видишь? – спросила она. – Не становись у меня на пути. Мне всегда везет.

– Ты никогда не думала, чем тебе придется заплатить за всю твою чертову удачу? – задал вопрос Эндрю, благоразумно не пытаясь подняться.

– Какая разница? – пожала плечами Риччи и убрала в ножны меч. – Главное, что мне пока везет. Думать, как расплачусь, я буду тогда, когда мне выставят счет.

– А если твоя удача закончится?

– Плевать. Лишь бы хватило до конца этого пути.

Пусть ей удастся вернуть команду с той стороны – и она согласно больше не собрать в жизни ни единой покерной комбинации не выиграть ни одного поединка. Только пусть в пустыне ей повезет.

– Я всегда была любимчиком Искателя, – сказала Риччи, убеждая скорее себя, чем его.

– Чем же тебе придется заплатить за его любовь? – спросил Эндрю.

Риччи снова пожала плечами. Она отогнала от себя лишние мысли, чувствуя нечто, похожее на раздражение.

– Я бы поболтала с тобой еще, – ответила она. – Но мне пора идти. Пустыня не будет ждать меня вечно.

– Пустыня ждала миллионы лет, – сказал Эндрю, но Риччи уже не слушала его.

***

Лефницки шел за ней следом всю дорогу до стены и края пустыни. Он говорил о людях, до которых ей не было дела, о городе, который она почти возненавидела, и об ответственности. С таким же успехом он мог говорить о погоде или зачитывать телефонный справочник.

– Что ты попросишь, когда дойдешь туда? – спросил Эндрю, когда понял, что отговаривать ее бесполезно.

Они стояли перед Воротами, и это был последний шанс Риччи передумать.

– Чтобы все мы могли прожить долгую счастливую жизнь где-нибудь, – ответила Риччи.

– А если это окажется невозможно?

– Именно «невозможное» и обещает легенда тому, кто дойдет до края пустыни.

– Но в этой легенде ничего не говорится о том, сможет ли этот человек вернуться из пустыни, – заметил Эндрю.

– Если такова цена за то, чтобы дойти туда, я ее заплачу, – ответила Риччи. – Пусть они проживут долгую жизнь без меня. Ну, или хотя бы пусть проживут те жизни, которые прожили бы, если бы не встретили меня.

***

Риччи толкнула створку старых ржавых ворот, и та распахнулась совершенно бесшумно.

Тот, кто хотел, чтобы вход в пустыню выглядел как ворота, совершил одну небольшую ошибку, забыв о звуках. Настоящая пустыня начиналась исключительно и только за ними.

На пороге она на секунду промедлила, занеся ногу. Вдруг накатили воспоминания: Ильга, которой теперь придется отправиться через Туманное море без профессионального моряка и убийцы Тварей; Грейвинд, произносящий перед смертью «теперь город твой»; Эндрю Лефницки с его бесхитростным «мы должны защищать людей»; Льюис, посоветовавший ей «держаться моря и избегать мест, где твой черный флаг бесполезен».

Риччи мысленно извинилась перед всеми ими – может, ее и не зря предостерегали от этого пути, но у нее не осталось другой дороги, кроме как в пустыню.

Причина, по которой она отправилась в этот путь, была ужасна, какая-то часть ее радовалась. Крошечная часть ее находила правильным то, что она покинула Экон, этот не заслуживающий столько времени перевалочный пункт, и отправилась за тем, что лежит по ту сторону пустыни.

Ее кредит на удачу иссяк, ей выставили счет – и она в один момент превратилась в банкрота. И как внезапно разорившийся человек, не могла смириться с нищетой, отчаянно ища, у кого взять кредит под любой процент. Еще чуть-чуть удачи, хоть каплю. Она отправлялась через пустыню – и ставила все на этот рискованный, опаснейший шаг.

========== Пустыня ==========

Он собирался увидеть конец Экона – самый большой его триумф с начала существования Вселенной. С момента, когда ему пришлось смириться с существованием того, другого.

– Ты проиграл, – произнес он в пустоту Междумирья. Другой стеснен своей оболочкой, но он услышит предназначенные ему слова.

Впервые за миллионы лет.

– Еще нет, – услышал он ответ.

Его враг походил на человека – на тень человека. Одно из ограничений, наложенных изначальным поражением.

– Твое убежище уничтожено, – произнес он ртом человека, которому суждено было погибнуть в ближайшие мгновения. – На этот раз ты проиграл окончательно, ты больше никогда не возродишься.

– Откуда ты знаешь, что в прошлом Круге ты не поступил точно так же? – спросил Другой.

– Не важно. Этот Круг будет последним. Я уничтожил всех, кого ты осквернил своим вмешательством.

– У меня уже есть тот, кто пройдет через пустыню. Мне не нужны остальные.

Он кого-то упустил. Но это не страшно.

– Ты не знаешь, является ли тот, кто идет через пустыню, твоей тенью.

– Скоро узнаем, – пообещал другой и исчез.

Очевидно, кто-то действительно шел через Ничто, и потому нуждался в его помощи.

Последний шанс сил Хаоса на победу. Еще одно последнее усилие – и Порядок восторжествует.

***

Стеф поднялся на ноги, отбросив грязное покрывало, которым кто-то укрыл его с головой.

Увидь его собиратель трупов или случайный прохожий, поднялся бы невероятный переполох, но улица пустовала.

Машинально Стеф провел рукой по груди – клочья его любимой шелковой рубашки пропитались кровью, но на теле не осталось даже царапин.

Несколько мгновений он был единственным движущимся объектом на всей улице, если не во всем квартале, пока еще одно из лежащих на мостовой тел внезапно не зашевелилось и не село, сдернув с себя саван.

Берт Фареска посмотрел вокруг круглыми от шока глазами.

– Стеф, – выдавил он хриплым голосом. – Ты же…

– Да, – кивнул Томпсон. – Как и ты.

Берт поднялся, сжимая в ладони медальон с разорванной цепочкой. Несколько секунд они смотрели на тела остальных, уже понимая, что еще одного чуда не случиться.

Самые могущественные игроки выбрали только их двоих для того, чтобы сделать своими фигурами. Разные игроки, так что отныне они принадлежали к разным командам. Как когда-то давно, еще до появления в их жизнях Риччи. Целую жизнь назад.