– Если нас здесь застанут, то точно обвинят в убийстве, – заметил Стеф. – Во всех убийствах.

– Я быстро, – пообещала Риччи, опускаясь на корточки.

Она не была врачом, но видела много мертвых тел, и опыт подсказывал ей, что голову от тела отделили одним сильным ударом – совершенно ровный срез, какой может оставить гильотина, топор палача или меч. Риччи ставила на последнее.

Чтобы нанести такой удар, нужны опыт и сила. А еще – подходящее оружие.

Она провела руками по телу – убийца вывернул карманы, но не догадался или не хотел вскрыть подкладку. Риччи вытащила нож и проделала это за него.

– Мародерствуете, капитан? – хмыкнул Стеф, когда она поднялась и убрала блестящие звонкие кругляши эконкю в карман.

– Ему они уже не нужны, – ответила Риччи равнодушно.

Эту грань морали она уже давно перешагнула.

– Узнала что-нибудь интересное? – спросил Стеф, когда они быстрыми шагами удалились от проулка на квартал.

– Я, конечно, не Шерлок Холмс, – отозвалась Риччи. – Но, по-моему, это был меч.

Она предполагала это и раньше, но теперь убедилась.

– И это было не ради грабежа, – добавила она после паузы. – Хотя, надеюсь, Грейвинд об этом не догадывается.

Большая часть сбережений сегодняшней жертвы досталась им.

– Но если не ради золота, то ради чего? – спросил Стеф.

– Тот, кто жаждет власти…

– Может начать убивать людей ради их силы, – закончил за нее Стеф. – Я знаю, что это не вы, но тогда Грейвинд?

Он тоже исходил из того, что только трое владеют колдовскими мечами.

– И чего он ждал столько лет? – спросила Риччи. – Он мог давным-давно начать убивать.

«И с его властью нет необходимости разыскивать пьяниц на улицах. Он легко может организовать себе доставку на дом».

– Может, шанса свалить все на кого-то вроде тебя?

Риччи покачала головой.

– Никого нельзя исключать, но… не верю. Он носит перчатки.

Плотные кожаные перчатки с металлическими вставками, благодаря которым в его руках меч являлся всего лишь оружием – не колдовским артефактом.

И это не мог быть Эндрю – она бы не дошла до Экона будучи способна настолько ошибиться в человеке. А Вэл все еще оставался частью Эндрю – затаившейся и постепенно исчезающей частью.

========== Ворота ==========

Застать Берта в одиночестве было не так уж легко, поэтому Риччи вызвалась помочь ему выбросить мусор. Наверное, для деликатного разговора стоило выбрать момент получше, но Риччи не могла ждать.

– Ты знаешь, что Стеф сделал Юли предложение? – спросила она напрямую.

Лучше она выслушает все сейчас, на заднем дворе, подальше от остальной команды. Лучше он выговорится наедине с ней.

Но Берт остался спокоен.

– Я в курсе, – сказал он. – И я в порядке, если ты беспокоишься об этом.

– Я беспокоюсь за тебя, – сделала ударение на последнем слове Риччи. По крайней мере, она не была той, кто принес плохую новость. Хорошо, что у Стефа хватило смелости. Риччи попыталась вспомнить, не щеголял ли он синяками или разбитым носом в последние дни. – Так значит, вы расстались по-хорошему?

– Не думаю, что можно сказать «расстались», – произнес Берт задумчиво. – Потому что нельзя сказать, что мы «встречаемся».

Не то, чтобы у Риччи был обширный личный опыт, но она имела представление о том, что такое «тайный роман».

– Тогда как ты это назовешь? – спросила она.

Берт пожал плечами.

– Я могу сказать, чем это не является, – ответил он. – Но не то, что оно есть.

– И ты не чувствуешь себя… обманутым? – Риччи крайне осторожно отбирала последнее слово.

Хотя она знала о том, что было между ними, и Берт знал, что она знала, говорить об этом им было нелегко. Несмотря на объединяющее их знание, эта тема была последней, которую они хотели бы обсуждать. И, возможно, им удалось бы никогда не затронуть ее, если бы не ударившая обухом по голове новость о свадьбе.

– Это было неожиданно, – признал Берт. – Я, конечно, знал, что наши… неотношения рано или поздно закончатся. Но не ожидал, что так.

При этом он посмотрел на Риччи как-то странно. Как будто она была как-то связана с тем, как они закончились. Или от нее как-то зависело предотвратить это. Или его ожидания о том, как все закончится, были как-то связаны с ее персоной.

У Риччи заболела голова от предположений. Но она не стала спрашивать, потому что если кто-то бросает странные взгляды, он явно не готов говорить напрямую. Берт сошлется на то, что Риччи все показалось, даже если ей не показалось.

– Думаю, этого никто не ожидал, – сказала она, так и не поняв смысла этого взгляда. – Включая Юли. Меня нельзя назвать ни хорошим капитаном, ни хорошим другом, если я не могу заметить, как отношения между моими друзьями портятся.

– Ну, в их с Юли отношениях теперь все прекрасно, – заметил Берт, поморщившись, словно у него заболел зуб.

– Я не о них, а о Стефе и тебе, – ответила Риччи.

– Такое не могло длиться вечно, – ответил Берт тусклым голосом, так непохожим на его обычный. – Оно должно было закончиться. Рано или поздно.

Риччи не ждала, что Томпсон подарит кольцо Фареске, но то, как закончилась их история, причиняло ей почти столько же боли, как если бы это произошло с ней. Она чувствовала боль Берта, которую он пытался скрыть.

Но она не понимала, что происходит в голове Томпсона, и остро чувствовала свое бессилие.

***

Риччи сидела во внутреннем дворе – то есть на клочке жухлого газона между окнами их кухни и бетонной стеной соседнего здания, на котором ржавела штуковина для жарки чего-то на открытом воздухе.

– Капитан? – негромко окрикнул ее Мэл, появившись на пороге. – Вы заняты?

Последние полчаса Риччи бездумно таращилась в совершенно безоблачное небо, лениво размышляя, бывают ли вообще в Эконе дожди или сейчас просто не сезон? Но признаваться в этом было неловко.

– Думаю, что буду дарить на свадьбу, – ответила она.

Ей не то, что преподносить подарок не хотелось, ей вообще не хотелось присутствовать, но объяснить это ни Юли, ни Стефу без нелепых признаний и, возможно, скандала она не видела возможности.

Мэл закрыл за собой дверь и присел рядом на бетонный приступок.

– Я понимаю, как вам тяжело, – сказал он.

«Интересно, а Стеф и Юли это заметили?» – подумала она с тревогой.

– Не слишком, – ответила она. – Конечно, найти новых офицеров будет непросто. Но нам остается лишь порадоваться за этих двоих и отправиться прочесывать таверны.

– Найти нового старшего помощника несложно, – сказал Мэл. – Но вот заменить кусочек сердца гораздо труднее.

Риччи вздрогнула и порадовалась тому, что уже сидит, потому что иначе земля бы ушла у нее из-под ног.

Она так старалась скрыть это ото всех, как она могла раскрыться перед Мэлом?

«Потому что ты беспокоилась об искушенном в сердечных делах Стефе, по-женски проницательной Юли и быстро соображающем Берте. И совершенно забыла о Мэле, а ведь достаточно было всего лишь один раз не удержать лицо».

– Я надеюсь… – начала она.

– Я не делаю вещей, от которых всем станет хуже, – сказал Мэл, даже не дослушав ее.

«Никогда бы не заподозрила за ним такой бдительности», – подумала Риччи. – «Интересно, чего я еще не знаю о собственной команде?»

– Не хотела бы взваливать на тебя решения, которые к тебе не относятся, – сказала она. – Но как мне, по-твоему, стоит поступить?

Конечно, ей не стоило взваливать на Мэла ответственность даже самым ее краешком, но… он был первым человеком, с которым Риччи могла обсудить капкан, в который она попала.

– Как бы там ни было, и что бы не произошло между всеми нами, вы по-прежнему остаетесь нашим капитаном, – ответил Мэл.

На первый взгляд он уклонился от ответа, как только мог, но стоило Риччи вдуматься в его слова, и ее осенило. Такой простой и очевидный факт, как она могла не подумать о нем раньше?

– Но если они «сойдут с корабля», – Риччи взяла интонацией последние слова в кавычки, потому что у них не было корабля как такового, – то разве они не перестанут быть моей командой, а я не перестану быть их капитаном?