– Грейвинд, – вздохнул Мэл.

– Я так и знал, – хмыкнул Стеф.

– Что вы будете делать? – спросил Берт.

– Ничего, – ответила Риччи. – Как я поняла, здесь не приняты дуэли на улицах.

– Он влиятельный человек, – встревожено заметила Юли.

– Его публичность его ограничивает, – попыталась успокоить ее Риччи.

Сама она больше надеялась на то, что у Грейвинда достаточно других проблем и конкурентов, чтобы всерьез взяться за нее. По крайней мере, до тех пор, пока она не устроится в городе.

– Давайте найдем жилье, – сказала она. – В отличие от Энди, нас не обеспечат койкой в общежитии. И нам еще придется подумать насчет работы.

***

Город походил на пестрое лоскутное одеяло: высотка со срезанной на уровне шестого этажа верхушкой соседствовала с крытой соломой деревянной избой, башня от каменного замка – с крылом здания в стиле барокко, собранная из досок и фанеры хижина среди кокосовой рощи – с классическим особняком. Некоторые здания прекрасно выглядели, другие стояли заброшенные и обветшавшие, стиснутые соседями, и их состояние никак не было связано с эпохой, из которой они происходили.

Они уходили все дальше от центральной площади, плутали закоулками и утыкались в тупики, пытаясь отыскать дом, достаточно большой для них пятерых и достаточно маленький, чтобы не пришлось переплачивать, пригодный для жизни и подальше от Арсенала и Грейвинда. Но на всех кажущихся им подходящими зданиях яркой свежей краской уже значилось чье-то имя.

Они миновали аптеку с крупной вывеской, изображающей змею с рюмкой, и едва не прошли мимо следующего дома, стиснутого между двумя более крупными – и заселенными – зданиями. Что-то словно толкнуло Риччи, и она замерла.

Домик крошечный, словно пристройка, и совсем неказистый – просто коробка в два этажа с двумя окнами по фасаду. Но это был отдельный дом, и на заборе перед ним не значилось ни единой буквы.

– Взгляните, – обронила она.

– Милый домик, – отметила Юли.

– Не слишком велик, – нахмурился Стеф.

– Прямо как наша «Барракуда», – улыбнулся Берт.

Риччи кивнула, ей этот дом тоже напомнил их корабль – такой же неприметный и скромный по сравнению с большинством представителей своего рода. Но он напоминал ей не только «Барракуду», но и что-то еще. Какой-то образ из ее снов-воспоминаний, и от этого на душе делалось и тепло, и тревожно.

– Посмотрим, что внутри прежде, чем объявлять его своим, – распорядилась она.

Она и без осмотра знала его внутреннюю планировку – гараж на одну машину, прихожая, гостиная, кухня – вот и весь первый этаж, и пространства там будет не больше, чем в их кают-компании и камбузе на «Барракуде». Наверху четыре небольших комнаты и крошечная ванная. Как будто она проплавала на таком корабле… то есть прожила в таком доме много лет.

«Но это ведь не может быть мой дом?» – спрашивала она себя, пока Стеф взламывал замок.

От внутренней обстановки, которой когда-то обзавелась среднего достатка семья, разумеется, не осталось ни следа. Дом выглядел так, словно пережил наводнение и набег мародеров, а потом стал прибежищем для стаи голодных обезьян.

Они обошли его, держа оружие наготове, комнату за комнатой, но помимо разрухи и запустенья не обнаружили ничего подозрительного. За исключением большого пятна цвета ржавчины в последней из комнат, перед которым Риччи в оцепенении замерла на несколько мгновений.

«Будь это не сон… будь это дом из сна… крови было бы гораздо больше», – сообразила она и отмерла.

– Кажется, предыдущему хозяину не слишком повезло, – сказала Риччи, – но я предлагаю поселиться здесь.

Они потратили уже значительную часть дня на поиск всего одного приемлемого варианта, и скоро ее команда начнет падать с ног.

– Ну, ничего лучше мы не видели, – пожал плечами Стеф. – Разве что выселить кого-нибудь.

– Здесь места не меньше, чем на «Барракуде», – сказал довольно Берт. – Мы все поместимся.

– Вы можете занять самую большую комнату, – поддержала его Юли, уже должно быть прикидывающая, занавески какого цвета она повесит в гостиной. – На тот случай, если Эндрю…

– Эндрю будет жить в казармах, – напомнила Риччи с ноткой прохлады в голосе. – А если ему там не понравится, пусть найдет себе жилье сам, добавила она, давая понять, что тема исчерпана.

Вот только она прекрасно понимала, что Эндрю – и Вэл – никуда не пропадут из их жизни. А ее команда все еще не знала кое-чего важного.

– Мне надо рассказать вам кое-что об Эндрю, – сказала Риччи, сбросив сапоги и сумку.

***

– Итак, – Риччи предчувствовала, что разговор будет нелегким, но честность – и чувство самосохранения – предписывали ей поставить друзей в известность касательно странных вещей, имеющих к ним отношение. – Есть два человека: Эндрю Лефницки и Вэл. И у них одно тело.

Ее друзья не знали понятия «раздвоение личности», так что ей не требовалось разъяснять разницу между психическим расстройством и последствием общения с магическим предметом.

– Вэл – этот тот, кто умеет драться на мечах? – уточнил Берт, вспомнив их старый разговор в лесу. – Как ты и говорила, с ним кое-что не так.

– Кто такой этот Вэл? – спросила Юли, отреагировав на мужское имя, и задав самый важный вопрос в их ситуации.

– Я знаю, кто он, исключительно с его слов, – сказала Риччи. – Он сказал, что был великим правителем великого народа. Судя по его замашкам, он действительно кем-то когда-то командовал. И, как вы видели, драться он умеет.

– Маловато для великого лидера, – заметил Стеф.

– Я не могу спросить у него верительных грамот, – ответила Риччи. – И у него было не слишком много возможностей проявить себя.

– И кто из них тебе больше нравится? – спросила Юли.

Совершенно пустой девчачий вопрос. И при этом бьющий в самую точку.

– Это не слишком важно в нашем случае, – сказал ей Стеф.

– Не было бы важно, если бы мой выбор не влиял на то, кто из них останется в живых, – поправила его Риччи.

Она кратко объяснила суть конфликта, возникшего между двумя личностями, вынужденными делить одно тело. Полностью ожидаемого и предсказуемого конфликта, ставшего сюрпризом для Эндрю.

– Это какой-то новый вид пиратства – захватывать чужие тела, – сказал Мэл, выслушав ее рассказ, избавленный от терминов и современных понятий.

– Я сочувствую этому дикарскому парню, но это ведь, в конце концов, просто не его жизнь, – высказался Берт.

– Так что ему следует вернуть свою новую материальную оболочку ее законному владельцу, – вывел итог Стеф.

Риччи во всем согласилась бы с ними – пиратам не чужд кодекс чести, и они были правы по всем статьям. Единственным, что она могла положить на другую чашу весов, было не соображение логики или морали – лишь тот факт, что ей нравится смотреть в глаза Вэла.

– Тебе нравится Вэл? – вдруг спросила Юли. – Тебе нравится он, иначе к чему все вопросы?

Риччи вынуждена была признать:

– Эндрю симпатичный милый парень. Но его глаза… они не завораживают, как лесной пожар.

Никто, кажется, даже не удивился тому, что из двух вариантов Риччи предпочла проблемный.

– Только ты можешь счесть пожар завораживающим зрелищем, – шепнула ей Юли.

– Как бы ни были прекрасны его глаза… это не его жизнь, – напомнил Мэл.

– У него нет прав на тело Эндрю, – согласился Стеф. – Боже, это звучит весьма похабно. Прости, Юли.

– Помогая ему, ты поступишь неправильно, – сказал Берт.

– Полагаю, – приняла истинно женское решение Риччи. – Наиболее честно с моей стороны будет не вмешиваться. Я дам им разобраться самим.

***

Остаток дня они посвятили тому, чтобы осмотреть дом и привести его в относительно жилой вид.

Начать пришлось с отыскания ближайшего колодца и таскания воды для мытья полов. Закончив с этим, все разбрелись по разным комнатам.

Риччи нашла Стефа в гараже, разглядывающим ветошь и мусор, на который не позарились мародеры, с таким видом, словно это были музейные реликвии.