– Здесь держали автомобиль? – спросил он.

– Это место специально для него, – кивнула Риччи.

В глазах Стефа блеснул огонек.

– Думаешь, мы встретим их здесь?

– Едва ли, – произнесла она после секундного раздумья. – Здесь плохо с дорогами. И с бензином.

– Жаль! Но я так и думал, – вздохнул Стеф. – Знаешь, Ри, это очень необычный город, но мне… мне в нем не по себе.

– Мне тоже, – призналась Риччи. Глава Гильдии, Туманное море у порога и отсутствие прогресса – одного из этих факторов было бы достаточно для того, чтобы отправиться искать другой мир. – Уберемся отсюда при первой возможности.

– Но ты так стремилась сюда попасть!

– Я стремилась выяснить правду о себе, а не попасть в Экон, – поправила его Риччи. – Экон лишь место, где я могу это сделать… возможно.

– И тебя ничто здесь не держит?

– Ничего. После того, как я выжму из этого города все, что он может мне сообщить, я найду способ вытащить нас отсюда, – пообещала Риччи со всей искренностью, на которую была способна. – И мы отправимся посмотреть другие миры. Их много, и мы непременно найдем такой, что нас устроит.

– И в нем будут машины? – улыбнулся Стеф.

– И не только они, – заверила его Риччи.

«Машины, самолеты, телевизоры, компьютеры… Много чего. Тебе понравится все это. Обещаю».

Стеф спросил об Эндрю, и Риччи была благодарна ему за это. Ее отношения с Лефницки – и Вэлом – не были вещью, говорить о которой было бы легко.

У нее была еще одна вещь, которую она хотела обсудить. Она не хотела откладывать ее еще больше, потому что видела слишком много угроз вокруг.

– Кое-что насчет Льюиса, – сказала Риччи.

– Он был милый, но не настолько, чтобы бросить из-за него команду, – улыбнулся Стеф.

– Не о его заднице, о кое-чем другом, – закатила глаза Риччи и стала серьезной. – Он на себе доказал, что статус Вернувшегося переходит после его смерти к убийце-кровнику. Значит, кто-то из вас может убить меня, и стать Вернувшимся, привязав к себе остальных.

– Ты беспокоишься о ком-то из команды? – нахмурился Стеф.

– Никогда в жизни, – мотнула головой Риччи. – Но обстоятельства могут сложиться скверно. И если однажды придется выбирать между моей жизнью и жизнями всех вас… я хочу, чтобы это был ты.

– Я хотел бы никогда этого не делать, – произнес Стеф без тени улыбки. – Пообещай, что не поставишь себя в такое положение. Что всегда придумаешь другой план.

– Обещаю, – выдохнула Риччи. – Я клянусь, что никогда не поставлю тебя перед таким выбором… но это слово пирата, и ты не хуже меня знаешь, сколько оно стоит. Поэтому я повторяю: если придется выбирать, пусть это будешь ты.

– Почему именно я, Ри?

Она на мгновение прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями.

– Потому что ты – мой старший помощник, – слова на удивление легко шли с языка. – Кто еще справится с ролью капитана, если не ты?

– Никогда не хотел стать капитаном, – признал Стеф. – Я серьезно. Никогда бы не хотел стать капитаном вместе тебя.

Он был хорошим другом и верным офицером.

– Ради Берта, – сказала она. – Ради Юли. Ради Мэла. Если понадобится, ты станешь капитаном ради них. И ты будешь отличным капитаном.

Ее голос дрогнул, и она отвернулась, чтобы незаметно вытереть предательскую слезу.

– Ри? – позвал Стеф. Он был проницателен, как всегда. Почти. – Если понадобится… я стану капитаном. Я постараюсь быть хорошим капитаном, Ри.

Из-за комка в горле, она могла только кивнуть.

Она никогда не обсуждала с кем-то тему смерти, всерьез думая о том, что однажды «Барракуда» поднимет паруса без нее на борту. Она даже никогда не думала о смерти, усиленно избегая подобных мыслей, как и воспоминаний о жизни до Второго Шанса. Но она хотела, чтобы жизни ее друзей продолжались, и когда они перестанут пересекаться с ее жизнью.

========== Прорыв барьера ==========

Ситуация с адресами в Экона обстояла не совсем привычная – улицы носили не номера или абстрактные названия, а скорее описывались. Так улица, на которой они нашли пристанище, называлась Аптекарской – из-за аптеки на углу. Но если бы Риччи приглашала домой кого-то из другой части города, она бы сказала «Аптекарская у третьего канала в Нижнем городе».

Несмотря на описание дороги на карточке, Риччи с трудом нашла транспортное управление, которое оказалось большим невзрачным серым зданием недалеко от порта.

Она ожидала чего угодно, но не большой конюшни и не десятки старых потрепанных лодок у пристани. Они выглядели ветхими и неустойчивыми из-за надстройки. На каждом из «этажей» стояло несколько десятков маленьких жестких сидений.

«Значит, это и есть местный транспорт», – вздохнула Риччи.

Ей не хотелось иметь ничего общего с этой конструкцией, годной лишь на дрова, но это было самое близкое к морю из того, что она могла получить, поэтому Риччи взяла себя в руки и постучала.

– Умеете работать поводьями? – спросили ее в душной и пахнущей тиной конторе.

Риччи кивнула, а когда увидела предоставленную в ее распоряжение пару кляч, то поняла, что работать поводьями придется много.

– Здесь все такое или вы ущемляете новичков? – спросила она без особых надежд на улучшение.

Ей следовало спросить, что делать, если один из этих ходячих скелетов свалится по дороге и не встанет.

– Если хотите лихачить, нанимайтесь к какому-нибудь богачу из Верхнего города, – услышала она в ответ.

Возможно, Риччи следовало так и поступить, но она еще была морально готова служить городу, но не быть чьим-то личным лакеем.

Единственное, что ей понравилось в новой работе – уродливая серая униформа, в которой она станет невидимкой. Никто: ни бдительные граждане, ни гильдейцы не обращает внимания на водителей водных омнибусов – так назывались эти несуразные двухэтажные лодки. В любое время суток и в любой части города она сможет передвигаться свободно и не запоминаться.

С надеждой на лучшее она приступила к первому рабочему дню.

***

К тому времени, как ее команда вернулась домой, Риччи успела более-менее отстирать одежду и развесить ее сушиться. К счастью, у нее имелась запасная рубашка и подштанники.

Морские навыки не спасли ее от нескольких купаний в мутной и застоявшейся воде канала, а выданная униформа – ее одежду.

– Как вам пришлось на ферме? – спросила она, разливая чай.

У них почти не осталось еды, прихваченной с собой из мира Дикого Запада, а ее выручка за сегодняшний день – после всех вычетов – представляла себе столь жалкую сумму, что Риччи даже не стала заглядывать в магазин.

Четыре тяжелых вздоха послужили достаточным ответом.

– Зато теперь мы знаем, как выглядит то, из чего сварили ту мерзкую кашу, – заметила Юли, рухнув на стул.

Риччи обратила внимание на то, что одна из ладоней Берта перевязана платком.

«Кажется, это была познавательная экскурсия», – подумала она. – «Но едва ли это хороший метод заработка».

– Это ведь не насекомые? – уточнила она с опаской.

– Водоросли, – ответил Стеф. – Вот что лежит в основе всего местного рациона.

Риччи поморщилась.

– Ну, могло быть и хуже, – произнесла она. – Надеюсь, на этой водорослевой ферме хотя бы прилично платят?

Стеф высыпал на кухонный стол несколько монет в полэконкю и четвертьэконкю.

– Этого нам хватит лишь на водорослевый хлеб, – сказал он. – И то если никто из нас не заболеет и не будет отлынивать.

И при том, что Берт уже покалечился, хоть и не сильно, и никто из них – включая Риччи – не привык к тяжелой и единообразной работе с утра до ночи.

– Ферма – это глупая трата наших времени и сил, – подытожила она. – Вам нужно найти другую работу.

– Это может быть нелегко, – возразил Берт. – Что, если мы попусту потратим время? Ведь в конце недели платить сбор. А за такой дом, как наш, придется заплатить не меньше десяти эконкю.

– У нас еще три дня, – ответила Риччи. – Мы что-нибудь придумаем. Нам всегда везло.