– Впрочем, я придумаю что-нибудь поинтересней, – криво усмехнулась она, и Риччи показалось, словно бетонная плита исчезла с ее плеч.

Она повернулась в сторону ее друзей, и Риччи целую секунду отчаянно искала выход – какое-то действие, какой-нибудь фокус, который бы их спас. Но она запасла слишком мало карт в рукаве, и они кончились.

Ким держала ее на мушке, не поднимаясь, но откатившись достаточно далеко, чтобы ее было не достать за одно движение.

– Замрите! – приказала Гиньо, и все на эшафоте замерли, словно скульптурная композиция. – Да, не вы двое, идиоты! И не вы, шериф.

– Шеф? – спросил Льюис, обретя способность двигаться.

– Как быстро сможешь приготовить еще пять виселиц? – спросила она.

– Просто расправьтесь с ними по очереди, – предложил тот. – Плотники работать не станут, шеф.

– Почему?

– Поселок горит!

– А, ну да! – Арни бросила взгляд на площадь. Ни одному человеку уже не было дела до того, повесят Лонгу или нет. Поселенцы спасали себя и свое имущество.

Риччи хорошо постаралась. Еще до полудня поселок Счастливый станет большой кучей пепла.

– Мы можем доставить их в Йеллоустоун! – предложил Коннели, начиная кашлять. – Получим за них там награду!

– Хотите больше денег, шериф Коннели? – хмыкнула Арни. – Я тоже хочу. Но я не собираюсь делить их с вами. Льюис, пристрели его!

– Что… – только и успел произнести шериф перед тем, как пуля из пистолета Хайта пробила его череп.

– Все равно это припишут тебе, – обратилась она к Риччи. – А теперь я убью твоего парня. Потом твою команду. А потом убью тебя.

Она могла себе это позволить – и это садистское продление мучений, и предупреждение о своих намереньях.

– Он не мой парень, – сказала Риччи. – И у меня есть встречное предложение.

Вероятность договориться с Гиньо была невелика. Но все же больше, чем вероятность вызвать торнадо за пару секунд.

– Ты отпустишь Лэя, и мы уйдем из этого мира. Можешь прибрать его себе.

– Какая наглость! – фыркнула Гиньо, подойдя к ней вплотную. – Ты же не думаешь, что я соглашусь?

Льюис, оказавшийся теперь за спиной Арни, все еще держал в руке пистолет. Когда он начал движение, Риччи решила, что он собирается убрать его в кобуру.

Вместо этого он направил его на Гиньо.

Ким тоже это увидела – ее глаза расширились от безмерного удивления.

– Ты с ума сошел!? – выпалила она.

– Лучше бы ты его приняла, – сказал Льюис.

Возможно, Арни успела бы выкрикнуть приказ. Но она не успела поверить в то, что Льюис так легко предаст ее – ведь он убивал не только ее, но и себя.

Даже Риччи, которая видела его пистолет – и его глаза, глаза человека, попрощавшегося с жизнью – казалось, что все это просто одна из идиотских шуток Льюиса. Что сейчас все трое рассмеются и вернутся к тому, чем занимались – к уничтожению ее команды.

– Ты же не хочешь сказать… – начала Арни, не меняя самодовольного выражения лица.

– Шеф! – крикнула Ким.

Но Льюис уже нажал на спусковой крючок.

Пуля вошла в спину Гиньо, прошла сквозь сердце и вышла из груди, уйдя в доски помоста.

Крови было обманчиво мало, но Арни и не нужно было потерять много крови, чтобы умереть от руки своего кровника.

– Нет! – крикнула Ким, падая навзничь.

«Ублюдок» – считала Риччи с ее беззвучно шевелящихся губ.

– Ты все еще злишься… – произнесла Арни, как будто не могла поверить в то, что выстрел все же прозвучал.

Смерть закрыла ей рот, оставив их в неведенье насчет старых обид Хайта.

Должно быть, причина злиться у Льюиса была весомой. Едва ли он обиделся на то, как она поступила с Риччи. Или с дикарями.

Он был эгоистом – иначе просто не смог бы выживать рядом с Арни десятилетиями. И он отдал свою жизнь с легким сердцем и твердой рукой – ради того, чтобы она умерла.

***

Они упали одновременно – сердце Льюиса перестало биться в ту же секунду, что и сердце Арни. И в то же мгновение ее команда снова обрела способность двигаться.

Юли, наконец, перерезала веревки Эндрю и вручила ему меч, а Риччи поднялась на ноги – те все еще не очень хорошо ее слушались.

Никто из зрителей не спешил вмешаться в действие, даже если еще мог рассмотреть их сквозь заволакивающий площадь дым.

Эндрю сделал первый шаг на негнущихся ногах и едва не упал. Риччи подхватила его под руку.

– Ты в порядке? – задала она глупейший, но единственный пришедший в голову вопрос.

– Я? Да… – пробормотал Эндрю, – но он… как он мог? Сделать такое?

– Я сама не ожидала.

Нет ничего нового или удивительного в смерти за то, во что человек верит. Удивительно, когда человек, не верящий ни во что, умирает ради чужой идеи… или же ради другого человека?

Они повернули головы, чтобы бросить последний взгляд на тело – героя или самоубийцы, как посмотреть. Иногда это одно и то же.

Риччи бы сняла в честь его шляпу, если бы удосужилась ее надеть.

И тут произошло второе немыслимое событие, что было явно многовато для неполных пяти минут. Мертвец захрипел громко и судорожно – так едва не утонувший пловец хватает ртом воздух – и перевернулся на спину.

Эндрю вздрогнул. И все они застыли на месте, словно Арни снова приказала им замереть.

– Он жив? – спросил Эндрю громким шепотом. Будто не хотел, чтобы Льюис его услышал.

Риччи была бы рада услышать такой вопрос после своей смерти.

– Полагаю, да, – ответила она, потому что привыкла верить тому, что видит своими глазами, как бы оно не противоречило ее опыту и здравому смыслу.

Ее интуиция, взвывшая об опасности, стоило Льюису сделать первое дерганое движение, безошибочно подсказала ей, каким образом тот остался среди них.

То, что они видели, шло в разрез с теми правилами игры, что они успели изучить, но это была игра Человека Без Лица, и если он решил поменять правила посреди хода, не кому-то из них ловить его за руку.

Льюис открыл глаза и посмотрел на небо, словно приговоренный к казни, которого внезапно помиловали. Помня о том, каково ей было придти в себя после смерти, Риччи дала бы ему пару секунд или даже минут, но им следовало быть уже в полумиле от Счастливого.

– Хайт! – крикнула она. – Поднимайся! Пора сваливать отсюда, пока мы не стали шашлыком!

Он не был их другом, но он спас их пару минут назад, так что ей казалось честным немного ему помочь.

Льюис посмотрел на нее, и она увидела в его глазах отголоски ужаса грешника, увидевшего преисподнюю. Мгновение назад он видел перед собой самого жуткого и непредсказуемого демона во Вселенной, так что неудивительно, что теперь тот чудился ему в каждой тени, в пойманном краем глаза отражении.

– Нам надо выбираться отсюда, – напомнила она. – Стеф, помоги ему.

Она бы попросила Мэла, но тот уже поддерживал Эндрю с другой стороны.

Лицо Льюиса уже вернуло себе часть красок, но он с удовольствием облапил Томпсона за плечи.

– Где вы оставили лошадей? – спросил он, встав на ноги.

– Достаточно далеко, чтобы я успел тебя возненавидеть, – буркнул Стеф.

Он потянул Льюиса к лестнице, но по пути тот остановился перед телом Ким. И пихнул ее носком ботинка в бок.

– Хватит валяться, – произнес он. – Вставай.

Риччи решила, что он слегка поехал крышей – на фоне всего, что с ними произошло, неудивительно. И хотела уже попросить Берта помочь Стефу увести его, когда Ким открыла глаза.

Риччи удивилась бы, будь у нее еще силы удивляться.

– Ты даже не мог по-человечески сдохнуть, ублюдок, – сказала Ким. – И мне не дал.

– Теперь я босс, – криво усмехнулся Льюис. – И мы сваливаем отсюда.

Риччи вздохнула и жестом велела Берту помочь второму воскресшему за сегодня трупу – других свободных рук не осталось.

– И как мы будем отстреливаться, если что? – пробормотал тот, помогая Ким подняться.

– Ну, теперь у вас есть я, – хмыкнула та, едва способная удержать себя, не говоря уже о пистолете.

– И я, – добавил Льюис. – И способность Гиньо со мной.