– Так можешь или нет?! – повторил он с нажимом.

В свете фонаря Стеф разглядел, что их заложник – обычный худощавый до выступающих ребер мальчишка, что-то вроде юнги, по-видимому. Но давать обратный ход было уже поздно.

Хотя лицо мальчишки осталось испуганным, в его глазах, устремленных на дуло пистолета, зажегся огонек. Даже если на борт корабля забрались пираты и приставили нож к горлу юнги, возможность встать за штурвал остается шансом почувствовать себя капитаном.

– Кто-то должен кидать уголь в топку, – сказал мальчишка.

– Мэл может.

Поскольку Стеф остался за капитана, Мэл послушно взялся за лопату.

Мальчишка встал к рычагам, которые заменяли поезду штурвал или руль.

– Им настолько просто управлять? – шепотом спросил Берт.

– Чего сложного? – пожал плечами Стеф. – Эта штука может только ехать прямо по рельсам.

И тут мальчишка дернул за длинный шнур и над спящим городом пронесся пронзительный гудок, который, как иерихонская труба, поднял бы даже мертвых. А Гиньо еще не была обитателем кладбищем, так что точно услышала.

Юли от неожиданности – звук, который не смог бы издать самый огромный колокол, раздался прямо у них над головой – рухнула на пол, Мэл шарахнулся в сторону и врезался в стену, Берт зажал ладонями страдающие уши, а мальчишка, воспользовавшись переполохом, спрыгнул с подножки и растворился в темноте.

– Мелкий паршивец, – произнес Стеф, чтобы убедиться в целости своих барабанных перепонок.

– Ты сказал, управлять этой штукой просто, – напомнил Берт. – У нас секунд десять, чтобы научиться… или сбежать.

У них не будет еще одной попытки, и капитан на его месте осталась бы. Даже если бы не имела ни малейшего понятия, как управлять поездом.

«В конце концов, рычагов не так уж много», – сказал Стеф себе. – «Я просто попробую их все».

– Разожгите огонь и приготовьтесь отстреливаться, – произнес он.

За что он действительно любил своих товарищей, так это за то, что на этом разговоры прекратились.

Стефу понадобилось не менее полуминуты, чтобы перебрать положения рычагов, и найти то самое, при котором паровоз резко дернулся с места.

Так резко, что Юли снова не удержалась на ногах – она еще припомнит ему эти синяки – да и он сам устоял на месте лишь потому, что вцепился в рычаги.

– Мы движемся! – воскликнул он.

– Дерни чертову ручку на себя, пока мы не разбились! – ответил Берт.

Стеф согласился, что положение «полные паруса» непрактично и пол под ними дрожал тревожно, так что он передвинул рукоять.

– Отправляйтесь за Риччи, – велел он.

Не стоило упускать из виду то, что за ними уже собирают погоню, и снижать ход.

Чтобы поезд продолжал двигаться, в кабине нужен был Мэл – уголь прогорал быстро – и Стеф для обращения с рычагами, так что за капитаном пошли Юли и Берт. Он не сомневался, что они справятся с парой оставшихся на поезде солдат.

Кроме того, Риччи выскажет все, что думает об их плане с захватом поезда Фареске, а не ему.

***

– Она заперта, – сказала Юли, дернув дверь вагона, в котором держали Риччи и Лэя Лонгу, если только все это не было представлением для них.

– Отойди в сторону, – сказал ей Берт.

– Ты умеешь вскрывать двери? – хмыкнула та, подаваясь в сторону. – Научился у Стефи?

– Нет, этому способу я научился у Риччи, – ответил Берт, прицелился в замок и выстрелил.

За открытой с третьего выстрела дверью их встретили настороженными взглядами Риччи и Лэй. Тяжелые уродливые кандалы валялись на полу.

Берт и не сомневался, что капитан сумеет постоять за себя. Хотя один вопрос у него остался, поскольку дверь вагона совершенно не выглядела достойным препятствием для кого-то вроде них с Лэем.

Риччи ответила на его вопрос раньше, чем он его задал:

– Гиньо запретила нам выходить из вагона.

Берт задумался. Приказ Гиньо – это преграда серьезнее любых запоров и вооруженных солдат.

– А если кто-нибудь вытащит вас из вагона? – осенило его.

Риччи пожала плечами, и заинтересованно сверкнула глазами.

– На это запрета не было, так что…

Своего товарища Берт взял бы на закорки – разумно и избавляет от двусмысленных шуток, даму поднял бы на руки, но Риччи была его капитаном, и Берт впал в замешательство, как тот механизм в большом ящике на парковке у мотеля, который проглотил его деньги, но не хотел наливать кофе. Риччи разрешила его мысленные противоречия, подойдя к нему вплотную и закинув руку на шею, так что Берту осталось лишь поднять ее и понести так же, как он, вероятно, когда-нибудь понесет в спальню свою невесту. И как он однажды нес Стефа, когда тот напился до того, что в любом другом положении его тошнило.

Ситуация и так складывалась смущающая, а тяжелый взгляд, которым его наградил Лэй делал ее еще нелепее.

«Стефу стоило пойти самому», – подумал Берт, перенося Риччи через порог. – «Капитан совершенно и не злится».

– Чья идея была угнать поезд? – спросила она.

– Томпсона, – Берт с чистой совестью сдал… то есть не стал приписывать себе чужой заслуги.

– Иногда я начинаю думать, что мне следует избавиться от него, пока он не стал претендовать на мое место, – усмехнулась капитан.

– Я ему обязательно передам, – пообещал Берт. Со стороны Риччи это было наивысшим признанием заслуг.

– Я сама ему скажу, – ответила она. – После того, как мы вытащим Лэя и доберемся до лагеря.

– Вытащим Лэя? – Берт перевел взгляд на все еще маячащую в вагоне-тюрьме каланчу разбойника. – А мы не можем… отложить эту часть?

– Мы не можем оставить его здесь.

– Он не может выйти сам, а я не смогу его поднять.

– Брось, он не так уж много весит.

Но Берт не стал бы даже пытаться поднять Лонгу на руки и точно не собирался подставлять ему спину.

– Ну, есть способ попроще, – заметила Юли, все это время наблюдающая за ними, как за цирковым представлением. – Подойдите к двери, пожалуйста, мистер Лонга.

Берт, почти уже смирившийся с необходимостью тащить центнеровую тушу из вагона, замер от любопытства рядом со столь же заинтригованной Риччи.

– Закройте глаза, – продолжила Юли. – И сделайте еще один шаг, пожалуйста.

– Не получится, – сказал Лэй. – Я знаю, что здесь выход, но я не могу…

Юли научилась ставить подножки еще до того, как попала на «Барракуду», но на корабле отточила свое искусство.

Берт заслуживал медали за то, что поймал разбойника, и не дал ему раскрошить зубы о пол. Разумеется, все, что он получил – несколько приглушенных ругательств. Но Берт счел подарком судьбы уже то, что ему не вышибли зубы.

К его чести Лонга не сказал ни слова в адрес Юли, когда та с милой улыбкой перешагнула порог.

– Ты была бы незаменима на тренингах, – заметила Риччи. И протянула Лэю руку. Вообще-то, это полагалось сделать Берту, но у Риччи хотя бы были шансы устоять на ногах и не остаться с переломанными пальцами. – Идем в кабину, хочу быть поближе к рычагам управления, когда что-нибудь случится.

– Человек, который умеет управлять поездом, нам в кабине не помешает, – согласился Берт.

– Я не умею им управлять, – хмыкнула Риччи. – Никогда этого не делала.

– И ты никогда не рассказывала Стефу о том, как везти поезд, – Берт скорее констатировал, чем спрашивал.

– Я даже не удивлена, – фыркнула Юли.

– Постойте, – Риччи встревожилась. – Я думала, вы нашли кого-то, кто умеет им управлять.

– Мы нашли, – признался Берт. – Но он сбежал. А Томпсон сказал… ну, пока он ведь справляется?

– Нам надо поторопиться, – теперь Риччи собралась, как человек в смертельной опасности, хотя кто-то незнакомый с ней не заметил бы разницы. – Надо поторопиться, – она резко дернула дверь в следующий вагон, – пока кто-нибудь не упал в топку или нас не настигла погоня.

– Один парень пообещал побеспокоиться о погоне, – упомянул Берт, стараясь не отставать от Риччи, чью стремительность сдерживали двери и мебель. Он и завел разговор для того, чтобы задержать ее – и не пропустить сцену, в которой Риччи отрывает Томпсону голову.