Она почему-то не чувствовала себя уверенно в собственноручно созданной реальности. Интуиция советовала ей как можно быстрее покинуть этот странный мир. Вопила о том, что не только цвета в нем неправильны.

Рассеянный взгляд Арни сконцентрировался на ней.

– Ну, конечно, – произнесла она с интонацией скучающего зрителя. – Кто еще мог устроить этот цирк, если не наша несравненная капитан Рейнер?

Риччи вздохнула. Арни и во сне оставалась сама собой, этого следовало ожидать.

– Тогда чего ты ждешь? – спросила она. – Если ты знаешь, что это все устроено мной…тогда просыпайся!

Гиньо нахмурилась.

– О чем ты? – спросила она недовольно. – Ты получила награду за мою голову, а теперь уверяешь, что это был сон?

Арни ни о чем не догадалась, просто Риччи пропустила часть сценария. И, что гораздо хуже, Арни ей не верила.

– Нам надо покинуть это место, – произнесла Риччи, стараясь быть убедительной. – Тебе надо вернуться к своей команде.

– Они мертвы, – ответила Гиньо, не меняя выражения лица.

– Сочувствую, – буркнула Риччи.

– А я не могу уйти, – Арни указала на прутья решетки. – Я дождусь смерти здесь.

– Не дождешься, – выдохнула Риччи. – Мы уходим.

Она дернула дверцу. Та, конечно же, не поддалась.

В глазах Гиньо мелькнула усмешка.

– Ты случайно не знаешь, где ключ? – спросила Риччи, стараясь быть спокойной.

– Растет на дереве, конечно же, – ответила Арни так, словно это был глупый вопрос.

Риччи подняла глаза на дерево, под которым они находились. Вместо плодов на ней висели многочисленные, как сливы или яблоки, ключи.

– Конечно, он растет на дерево, – пробормотала она, напоминая себе ту девочку из почти забытой ею истории, которая попала в сумасшедшую страну и оказалась там единственной здравомыслящей. А она вот попала в страну снов.

***

– Тебе нужно проснуться, – сказала Риччи после того, как перебрала пару десятков ключей и вытащила Гиньо из клетки.

Она не это планировала, когда пыталась пойти по стопам Лилиас, но раз уж все пошло не по плану, осталось только искать выход. Вместе с врагом.

– Я не сплю, – ответила Арни, не считая странными синюю траву, зеленое небо и летящие по нему черные облака.

– Спишь, – попыталась настаивать Риччи. – Все, что ты видишь – сон. Даже я.

– Все, что я вижу – и есть сон, – согласилась Арни. – И так было задолго до того, как появилась ты.

Риччи на мгновение опешила, осознавая глубину проблемы. Если Арни в всегда была склонна признавать происходящее с ней в ее «вторую жизнь» сновиденьем, то вырваться из сна наведенного ей будет еще сложнее.

– И с чего он начался? – спросила Риччи.

– С того, что жуткие существа, похожие отдаленно на насекомых, сожрали мой мир, – ответила Арни. – Смешно, правда? Наверное, это был сон. Наверное, я уснула в больнице, и все еще не проснулась.

– Может, тебе и больница приснилась?

– Нет. Такого жуткого запаха мне не могло присниться. Я там была.

– А где мы сейчас? – закинула удочку Риччи.

– Где-то рядом с Нигде, похоже, – ответила та, оглянувшись.

– И что нам делать?

– Идти, – с этим словом Арни поднялась на ноги. – Нам надо уйти отсюда до того, как придет Темнота. Нельзя попасть в Темноту.

Последнее слово, Риччи могла поклясться, писалось с большой буквы. И произносилось так, что ей не хотелось встречаться с этим, чем бы оно ни было: явлением или существом.

– И когда оно здесь будет? – спросила Риччи.

– Через несколько минут.

– Тогда как мы ее опередим? – встревожилась она.

– На автобусе, конечно, – ответила Арни уверенно.

Риччи повернула голову и обнаружила, что они стоят на автобусной остановке, прямо под знаком, и мимо них проходит дорога, извивающаяся, словно змея, и исчезающая где-то на горизонте.

«И как часто, интересно, во сне ходят автобусы?» – успела подумать она.

Завизжали тормоза, и канареечно-желтый автобус распахнул перед ними переднюю дверь. Арни поднялась по ступеням, и Риччи поспешила за ней, боясь остаться одна в чужом сне.

Разумеется, автобус пустовал. На месте водителя громоздилась куча мусора, из которой торчал изломанный манекен без головы.

«Водителя не трогать» гласила висящая рядом табличка. Риччи не стала бы этого делать даже и без предупреждения – из опасения прилипнуть. За секунду, что Риччи смотрела на табличку, та успела ей подмигнуть и продемонстрировать игривую надпись алой помадой: «он кусается».

Устроившись на жестком сидении рядом с Арни – в самом хвосте салона, хотя все места, даже самые удобные, пустовали – Риччи задалась вопросом: а кто же поведет автобус? Но автобус тем не менее поехал.

Что ж, это был сон Арни, не ее, а Гиньо, видимо, не видела ничего странного в куче хлама на месте водителя.

Или же реальность, которая представала глазам Арни, отличалась от той, что наблюдала перед собой Риччи.

***

– Мне приснился такой забавный нелепый сон, – сказала Арни, когда автобус тронулся. – Как будто мы встретили Эндрю Лефницки, моего бывшего лейтенанта…

– Мы его встретили, – ответила Риччи, не слишком надеясь, что этот факт поможет Арни отделить сон от яви.

– Правда? – та совершенно не удивилась. – И теперь мы с тобой по разные стороны?

– Да, – согласилась Риччи. – Но вот сейчас, в данный момент, это не важно, мы должны выбраться отсюда.

Арни кивнула совершенно спокойно.

– Я не удивлена, что мы стали врагами… – сказала она после небольшой паузы, – но Эндрю Лефницки? Ты затеяла это ради его тощей задницы. Ладно, Лу, он любитель правильных мальчиков, но ты?

Риччи мысленно пометила себе предупредить Эндрю о том, что ему не стоит попадаться в плен Льюису Хайту.

– Я видела огонь в его глазах, – сказала она.

– Огонь? – хмыкнула Арни. – Видела я эти глаза… Олень смотрит страстнее.

– Может, ты просто его не впечатлила, – раздосадовано заметила Риччи.

– Я контрактница, – ничуть не смутилась Гиньо. – Если в мужчине есть страсть, он проявляет ее, когда делается моим. В Энди страсти с чайную ложку, хотя мордашка у него и хорошенькая.

– И все же я видела огонь в его глазах. И это тот пожар, в котором я согласна сгореть.

Арни внезапно помрачнела, словно Риччи невзначай наступила ей на старую мозоль.

– Не шути так, – бросила она. – Сгорать – это очень неприятно.

– Откуда ты… – осознание настигло Риччи посреди фразы. – Ты…

– Приходилось, – коротко подтвердила ее догадку Гиньо.

– Но это же смертельно? Даже для нас?

– Если сгореть полностью – да. Но они кое-чего не досчитались, – Арни криво усмехнулась.

Риччи поняла, что именно про этот случай рассказал ей Льюис, но не стала упоминать о его откровениях.

– И какого воскресать из пепла? – спросила она.

– Больно, – ответила Арни. – Почти так же больно, как сгорать, только намного дольше. Я требовала от Льюиса прервать этот сон… И почти возненавидела его за то, что он этого не сделал.

– Тебе стоило поблагодарить его за это, – заметила Риччи.

– Он отказался не из благородства, а от страха. С моим сном прервалось бы и его существование.

– И все же…

– Я поблагодарила его авансом, когда спасла от удавки.

– Кто его приговорил? – заинтересовалась Риччи. – И за что?

– Совесть, – ответила Арни. – Или отчаянье.

***

Несмотря на сюрреализм происходящего вокруг и на близость Гиньо, Риччи почти удалось расслабиться.

Ее друзья любили ее, принимали такой, какая она есть, и старались понять, но никогда не смогли бы думать и чувствовать так, как она. Они с Арни были смертельными врагами, но также и ягодами из одной корзинки.

Риччи назвала бы чувства, испытываемые к Гиньо, привязанностью или даже дружбой, но она получила жестокий урок от капитана Мэри-Энн, и никогда не позволяла себе забыть о том, что привязанность к кому-то из Вернувшихся никогда не будет взаимной.

Они с Арни могли неплохо проводить время, они могли уважать друг друга, но они не смогут объединиться для того, чтобы захватить власть над этим диким и отдаленным клочком земли. Не говоря уж о том, чтобы вместе отправиться в Экон.