– А как насчет виски?

– Они не пьют.

– Неужели им не понравилось? – удивилась Арни.

– Их законы запрещают им пробовать «огненную воду».

– Законы? Никакие законы не воспрепятствуют природе. Ящик ружей, два ящика виски – и у меня будут…

– Их ничего не значащие подписи? Крестики на бумаге.

– Их твердое намеренье выполнять условия сделки – и получить еще.

Мэр задумался – Арни почти видела, как ворочаются в его голове мысли, словно заржавевшие шестеренки.

– Мне нужно обсудить ваше предложение с комендантом, – сказал он после минуты процесса. – Сейчас он занят, так что мы примем решение завтра.

– Конвой в Счастливый отходит завтра с утра, – возразила Арни, слегка горячась.

– Сожалею, но вам придется приехать еще раз.

«Ничтожество», – любезно улыбаясь, подумала она. – «Неудивительно, что попасть к нему оказалось куда легче, чем к коменданту».

– В таком случае ждите меня через неделю, – сказала она, приподнимая шляпу.

На площади перед ратушей ее ждал Льюис.

– Мэр отказался, – понял он, едва глянув на ее лицо.

– Он ничего не решает, – Арни сплюнула в пыль и запрыгнула в седло. – Мне нужен комендант, но у нас нет времени, чтобы пробиваться к нему. Сначала избавимся от Лонги.

– Но ты озвучила им свою идею, – заметил Льюис. – Не присвоят ли они ее?

– Им нужен тот, кто осуществит ее. И тут им не обойтись без меня.

– Ты могла бы отправить Рейнер против Лефницки одну, – предложил Льюис. – Не думаю, что она справится, но потреплет его перед смертью. Нам останется только добить и забрать голову.

– А если справится? – возразила Арни. – Риччи выкидывает сюрпризы… Она мне кого-то этим напоминает… Не могу вспомнить, кого.

– Ты становишься сентиментальной? – улыбнулся Льюис.

– Я знаю, что нам с Рейнер придется распрощаться, – резко ответила Арни. – Просто пока еще не пора… Как думаешь, кого она напоминает мне?

– Не представляю, – ответил Льюис. – Не припомню в нашем с вами прошлом никого похожего.

Он мог бы сказать «тебя саму полтора века назад», но не мог предсказать реакции Арни.

***

– Блаженные спагетти, ты выглядишь как одна из местных шлюх! – заявила Арни. Перед ней стояла бутылка и быстро опустевший в очередной раз стакан.

– Надеюсь, немного лучше, – пробормотала Риччи, поправляя подол. Как женщины вообще ходят в таком?

– Даже несколько хуже, – хмыкнула Гиньо. – Я бы тебя не выбрала. Тебе нужен парик… шиньон… что-то сделать с волосами.

– Здесь нет парикмахерской. И я ничего не собираюсь с ними делать. Как прошла встреча? – спросила она, меняя тему.

– Прекрасно, – бросила Арни, прямо в стакан.

– Нам запретили ехать?

– Нет. Но больше нам ничем не помогут.

– Ну, они хотя бы не мешают.

Когда речь шла о Вернувшемся, люди едва ли могли сделать больше.

– И ради чего ты так вырядилась? – поинтересовалась Арни. – Хотя я не хочу знать. Просто поддерживаю разговор.

– Это для танцев, – все же ответила Риччи. Это была правда, пусть и лишь половина ее. – А ты не собираешься танцевать?

Учитывая, что Гиньо не рассталась с брюками, она могла бы пригласить Риччи. Или Юли.

– Я могу делать только одну из двух вещей, – ответила Арни, – и я собираюсь пить.

***

Оркестр «Золотой кружки» Риччи разочаровал. Она не слишком разбиралась в музыке, но могла сравнить их выступление с игрой Джея.

«Он играл куда лучше», – думала она, слушая первую песню. – «Этим четверым не помешало бы репетировать иногда. И кое-кому стоит подтянуть струны».

Недостатки хорошего слуха в том, что ты слышишь все неправильно взятые ноты.

Она уже начала думать, что стоило последовать примеру Арни и обняться с бутылкой – или Мэла и отправиться спать. Юли тоже откровенно скучала.

– И где носит наших парней? – вздохнула она.

Толпа становилась все гуще, музыка играла все громче и разухабистей. Музыкантам явно стоило держаться подальше от бутылок.

– Юли! – услышала она голос Стефа за спиной. Он был в костюме, одном из тех, что в лавке сдавали напрокат, прошедшем через множество рук, дешевом, потрепанном и пропахшим сигаретами. Выглядел Томпсон великолепно. – Ты все же пришла танцевать!

– Ну а чем здесь еще можно заниматься? – откликнулась Риччи, повеселев.

Стеф вздрогнул. Он явно не узнал ее со спины.

– Капи… Риччи? – воскликнул он, стараясь говорить тише. Впрочем, он мог кричать в полный голос, никто не обратил бы внимания. – Ты тоже танцуешь?

– Как я уже сказала, что тут еще делать? – хмыкнула Риччи.

Стеф протянул руку в ее сторону, словно, не потрогав платья, он не мог поверить в его реальность. Движение нельзя было назвать приглашающим, и он определенно собирался позвать на танец Юли пару секунд назад. Но сегодня был вечер свободы, и Риччи тоже собиралась веселиться.

Потом она извинится перед Юли. Скажет, что это была такая шутка. Минутный порыв.

– Хотя я не слишком хорошо танцую, – сказала она, вкладывая кисть в ладонь Стефа, и давая ему теоретическую возможность отказаться.

– Они играют эту мелодию третий раз, – улыбнулся он, сжимая пальцы и обхватывая ее ладонь своей. – Я уверен, ты запомнила все движения.

– Я даже выучила слова, – усмехнулась Риччи, скрывая смущение.

Она постоянно хватала своих товарищей, сталкивалась с ними и обменивалась рукопожатиями десять раз на дню, но в этом соприкосновении рук было нечто, что заставляло сердце стучать чаще, а мысли путаться.

Юли позади них выдохнула громко и зло.

Риччи нашла глазами Берта в толпе и махнула в сторону подруги. Если Юли не станцует и эту партию, она никогда ей не простит.

Стеф развернул ее к себе, сделал первый танцевальный шаг, и Риччи инстинктивно двинулась следом. В следующую секунду мир вокруг нее растворился, словно скрылся за плотной стеной тумана.

В эти пять кратких и бесконечно долгих минут, что они кружили по паркетным доскам, не существовало ни фальшивых нот, ни тревоги насчет подозрительно затихшей Арни, ни раздражающего гула голосов, ни беспокойства за чувства друзей, ни натирающих туфель. Она, Стеф и танец. Ради этих минут стоило с боем пробиться через полтора мира. Да хоть через полторы сотни миров.

Но все кончается, и танец окончился тоже. Стеф отвел ее к тому столу, где и забрал, и где их уже ждала Юли, которую Берт привел раньше.

На следующий танец Томпсон, разумеется, пригласил Юли. И для него этот танец не отличался от предыдущего.

Берт пригласил Риччи, и она не нашла причин отказываться. В конце концов, она ведь пришла сюда танцевать и развлекаться, а не пить, и не скучать в одиночестве.

Их с Юли – в основном Юли – пытались приглашать и другие мужчины, но одного предупреждающего взгляда Берта или Стефа хватало любому для того, чтобы передумать.

«Если попадется кто-то настойчивый, вечер закончится замечательной дракой», – подумала Риччи. – «И это в тот день, когда я надела платье!».

Но прежде, чем кто-то такой нашелся, Юли поманила ее к себе.

– Послушай, – прошептала она. – Следующий танец будет белым. Понимаешь, что это значит?

– Нет, – призналась Риччи.

– Это значит, что дамы приглашают джентльменов, – быстро и недовольно пояснила Юли.

– И ты собираешься…

– Пригласить Стефа.

«И на этот раз ты хочешь быть уверенной, что я не приглашу его первой», – без труда пронзила ее мотивы Риччи.

Она улыбнулась и открыла рот, чтобы произнести что-то вроде: «Конечно, никаких проблем, я и собиралась пригласить Берта».

Но ее прервал выстрел в потолок и властный возглас, потребовавший:

– Положите оружие и давайте сюда деньги и украшения!

Раздались испуганные выкрики. Музыка мгновенно смолкла.

Риччи никогда еще не радовала попытка их ограбить.

Пользуясь возникшей суматохой, Стеф и Берт пробились поближе к ним. Риччи не рисковала соваться в непредсказуемую толпу. Фареска заслонил прижавшуюся к стене Юли от испуганных и потому опасных людей, а Томпсон прошептал: