– Ты уверена, что сработало? – спросила Арни, нечувствительная к подобным тонкостям.

Риччи кивнула, и от этого короткого движения у нее тут же потемнело в глазах. Она устояла на ногах лишь силой своего упрямства.

Хотя Риччи собиралась простоять на палубе до тех пор, пока результаты не заметят все, Берт мягко потянул ее к люку.

– Сейчас моя смена, – попыталась протестовать она.

– Ваша работа окончена, капитан, – ответил штурман, крепко держа ее за плечо. – Идемте вниз.

Риччи сама шла по палубе, но по лестнице Фареске пришлось практически нести ее.

Берт довел ее до каюты, стащил сапоги и куртку, но Риччи не позволила себе откинуться на подушку, пока не почувствовала, как первый порыв ветра запутался в их снастях. Только после этого она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон, похожий на обморок. Даже крики Арни и энергичная тряска не смогли ее разбудить.

Когда Риччи проснулась, уже наступила ночь, и они находились в центре шторма.

***

Гнавший их в выбранном направлении ветер многократно усилился, превратившись в опасность сам по себе. Небо заволокло тучами, и из них ударил проливной холодный дождь.

Их суденышко с полностью подобранными парусами превратилось в игрушку волн. И любой, кто видел возникающие один за другим огромные валы, согласился бы, что игрушкой весьма хрупкой.

Риччи бросила взгляд на творящийся вокруг хаос, захлопнула люк и вернулась в кают-компанию.

– Ты сделаешь что-то с погодой?! – спросила Арни, стаскивая насквозь мокрую одежду. – Ты же разобралась с тем вихрем!

– Это был вихрь, созданный мной, – ответила Риччи, стараясь не раздражаться. – Моей волей. А там наверху чуждая стихия. Заставить ее утихнуть – задача куда сложнее.

Она не стала говорить «я же предупреждала». Это было бессмысленно, к тому же Мэл тоже предостерегал ее, и она его не послушала. Она нарушила баланс местного климата, и они поплатились за это.

Против Риччи был весь штормовой фронт, в центре которого они оказались, и это была игра на время, потому что на горизонте она заметила нечто, напоминающее грозовую тучу, но слишком низкую, а значит с большой вероятностью являющееся землей.

«Но я могу и ошибаться», – сказала она себе. – «Лучше не тревожить ребят попусту».

– Я постараюсь, – сказала она. – Прекрати меня отвлекать.

Пытаться снова вмешаться в погоду – второй раз за сутки – было просто безумием, но ей требовалось пойти на него, иначе их судно пойдет ко дну.

Риччи закрыла глаза и опустила руку на эфес меча – не то, чтобы в этом имелась реальная необходимость, но привычные действия помогали ей собраться. Обычно ей требовалось лишь вызвать ветер или слегка подправить его направление, и даже такие усилия выматывали, а предстоящая работа выглядела раз в сто тяжелее.

Риччи потеряла счет времени, и сама едва не потеряла себя в хаосе взбесившихся ветров, но у нее был якорь – меч и связанные с ним обещания. Интересно, как справлялась капитан Мэри-Энн Уайтсноу, у которой не было ни того, ни другого?

Когда ветра, которые она пропускала через душу и тело, начали терять свою смертоносную скорость, Риччи вернулась в себя, открыла глаза и снова почувствовала судно – и в ту же секунду поняла, что опоздала.

Ужаснейшая новость, которая разбила бы Риччи сердце, если бы оно еще могло биться – они сели на мель.

***

Берт подтвердил то, что она и так почувствовала:

– Мы на что-то наткнулись, капитан, – встревожено сказал он, как только понял, что Риччи снова в себе.

– Мы на мели, – ответила она, опускаясь прямо на палубу. – Капитально.

Пробоина была большой. Слишком большой, чтобы они смогли заделать ее самостоятельно – неважно, в море или на суше.

До которой им еще предстояло добраться. Они насадились на камень и увязли в песке почти в полумиле от берега. Что бы они не нашли на берегу, их судну конец. Проще добыть новое.

– У нас нет шлюпки, – Берт размышлял практически. Ему тоже нравилась их новая «Барракуда», но он отложил сожаления. – Надо сооружать плот.

– Подожди пока, – ответила Риччи. – Переносите вещи из трюма и кают, как ветер стихнет, попробуем добраться до берега.

Они сидели крепко, так что пока ветер не окреп снова, им ничего не угрожало.

– Все равно плот не помешает, – сказал Берт. – Вода все же высоковата для человека. Если взять все…

Он замолчал, поняв то, о чем сразу догадалась Риччи, оценив наклон яхты: при столкновении они потеряли немалую часть запасов, и теперь вода подбиралась к остаткам.

– Я выясню, что еще можно спасти, капитан, – успокоил ее Берт. – Отдыхай… Риччи.

***

Риччи растянулась прямо на палубе, не видя смысла идти до койки, которую вот-вот зальет водой. Но отдохнуть ей не удалось.

– Какого черта?! – налетела на нее Арни. Похоже, каюты уже залило. – Ты же обещала остановить шторм!

– Я и остановила, – Риччи смотрела на Гиньо снизу вверх. Ее раскачивало вместе с судном, а Арни держала равновесие, и потому казалось, что Гиньо колеблется, как маятник.

– Но это не помогло!

– А я и не обещала, что поможет, – ответила Риччи пустым голосом. Она слишком устала, чтобы беспокоиться. – Я предупреждала, что вмешательство в погоду может обернуться плохо.

– И что ты собираешься делать? – спросила Арни, сбавив тон.

– Ждать, пока ветер не успокоится, – Риччи закрыла глаза. Все равно перед ними все двоилось, а Гиньо едва ли полезет в драку. – И добираться до берега. Куда бы мы не приплыли, здесь наша конечная остановка.

– Тебя явно не впервой быть выброшенной на берег.

– Да уж, – хмыкнула она, слушая удаляющиеся шаги. Гиньо отправилась собирать вещи. – Это не первый раз для меня.

Пока им везло больше, чем в тот раз, когда буря потопила «Ночь» у испанского берега, или в тот, когда первая из «Барракуд» едва дотянула до Тортуги.

«Но и тебе не впервой», – мысленно обратилась она к ушедшей Арни. – «Все мы привыкли к крушениям».

========== Куда приводят рельсы ==========

Риччи надеялась на то, что место, где их выбросило, не настолько плохо, как выглядит с воды, но ее зрение было отличным, и, судя по мрачному молчанию Арни, она видела ровно то же самое.

«Может быть, это просто большой пляж», – уверяла себя Риччи, пока они брели по мелководью, таща за собой плот из наспех связанных досок с их немногими сохранившимися припасами и вещами.

Но им, разумеется, не выпала удача оказаться в райском местечке с белым песком и кокосовыми пальмами. Когда вода перестала хлюпать в их ботинках, они обнаружили себя на краю каменистой пустыни, у которой не было видно конца, как у океана. Риччи даже почудилось, что ее укачивает.

– Есть идеи, куда идти? – спросила Арни, оглядев бескрайнее пространство, усыпанное галькой с редкими метелками жестких растений.

– Вдоль берега, – ответила Риччи. – Если наткнемся на реку, решим проблему с пресной водой. И можно будет искать других людей.

Достать питьевую воду было первоочередной задачей, реки всегда текут к морю, а люди живут у рек – по крайней мере, в знакомых ей мирах так было.

– Чертов океан, – поморщилась Арни. – Меня уже тошнит от него!

– Держаться берега…

– Бла-бла-бла… Буквально за этим холмом может лежать озеро… или дорога… или еще что-нибудь. А ты предлагаешь топать вдоль этой проклятой соленой воды!

Риччи тоже поднадоел вид океана, но не настолько, чтобы пренебречь доводами рассудка. У ее сокомандующей сдали нервы? Или она что-то задумала?

Риччи не могла согласиться с этой опрометчивой идеей, но и идти на открытый конфликт ей не хотелось. Оставалось две секунды, чтобы придумать компромисс.

– Мы можем пойти цепочкой, – предложила она.

Арни нахмурилась, но ее глаза заинтересованно блеснули.

– В каком смысле?

– Пойдем вдоль океана на расстоянии пятидесяти или семидесяти метров друг от друга, – пояснила Риччи. – Крайний в цепочке окажется на полкилометра от океана, и, если в этой пустыне есть не только камни и колючки, он это найдет. Безрассудно лишаться единственного ориентира, когда мы даже на компас положиться не можем.