***

Они мчались через пустыри, огороды и узкие проулки. Перелезали через заборы и прыгали по крышам сараев, провожаемые криками.

Риччи была уверена, что за почти месяц фехтовальных мучений ее выносливость поднялась на уровень, намного превосходящий возможности среднего человека. Но Риччи уже чувствовала себя выжатой до последней капли, а Юли неслась все так же непринужденно, поддерживая юбки обоими руками.

– Тебе повезло, что в детстве мы с друзьями часто состязались, кто доберется до моря первым, – сказала она, остановившись внезапно.

Риччи не сразу поняла, что это не передышка, а они уже достигли порта.

«Что же сейчас делает капитан?», подумала она.

Образ Уайтсноу, в одиночку противостоящей полному губернаторских слуг и солдат городу, придала ей сил.

– Пошли, – прохрипела она Юли. – Вон тот корабль наш.

На борту «Ночи» Риччи обнаружила собравшуюся на палубе толпу, бездельничающую по своему обыкновению.

– Все на мачты! Ставьте паруса, если не хотите в испанскую тюрьму! – выкрикнула она. – Губернатор предал нас.

Она ожидала, что придется многое объяснять, теряя драгоценное время, но, по-видимому, ее вид и голос было достаточно убедительны. Или же Уайтсноу заранее отдала Тью указания на такой случай.

Риччи потратила не больше минуты на то, чтобы придти в себя – и обнаружила, что корабль уже отдает концы.

– Капитан Уайтсноу! – воскликнула Риччи. – Она же осталась…

– Мы не можем ее ждать! – резко ответил Тью. – Иначе нас захватят.

– Мы не можем уплыть без нее, – произнесла она потерянно, но боцман просто отвернулся от нее. – Эй, послушай!

Она и в страшном сне не могла представить, что будет нарываться на драку с Тью, но сейчас ощущала неизвестно откуда взявшуюся решимость. Оставаться на одном с Тью корабле без Уайтсноу она не собиралась.

– Посмотри, это не ее ты ждешь? – стоящая за ее спиной Юлиана, о которой Риччи забыла, положила руку ей на плечо и указала на дальний конец причала.

Сначала Риччи услышала топот копыт, потом увидела приметный красный плюмаж и испытала невообразимое облегчение. Она не представляла, как Уайтсноу выбралась из дворца, где взяла лошадь и как пересекла город, но ничуть этому не удивилась – капитан Мэри-Энн была капитаном пиратов, и, должно быть, проделывала такое постоянно.

Полоса воды между причалом и кораблем становилась все больше, и Уайтсноу отправила лошадь в галоп, а на самом краю поддала еще, заставив лошадь взмыть в воздух.

Риччи так и стояла бы на месте, если бы не Томпсон, что-то пробормотавший и оттащивший их с Юлианой в сторону.

Многокилограмовая туша с копытами приземлилась почти что на том месте, где они стояли. Опускаясь на палубу, лошадь не удержала равновесия и повалилась на бок. Уайтсноу спрыгнула с нее за секунду до падения.

Когда она повернулась, стало видно, что жакет и рубашка на ее животе изодраны и залиты кровью, как будто, ее несколько раз ткнули пикой.

– С вами все в порядке, капитан? – спросил ее Тью.

– Не стоит внимания, – отмахнула та. – Я переоденусь, как только выдастся возможность.

Риччи, убедившись, что Уайтсноу добралась до корабля живой и почти невредимой, с облегчением перевела дух.

– Добрый день, леди, – услышала она за спиной. – Позвольте представиться. Меня зовут Стефан Томпсон. Я – офицер этого корабля. Простите за неудобства…

– Никакой он не офицер, – сказала Риччи, обернувшись. – Просто выпросил себе право есть за офицерским столом. Не слушай его.

– Кажется, мисс, вы уже не можете сойти с корабля, – сказал подошедший к ним Фареска.

– Точно, – спохватилась Риччи, совсем забывшая о Юлиане. – Ты же не собираешься плыть с нами? Надо вернуть тебя на берег.

– Ты обещала взять меня на корабль! – возмущенно заявила та.

Риччи вспомнила, что действительно сказала нечто подобное, когда просила показать дорогу к порту.

– Хорошо, – растерянно пробормотала она. – Я обещала… Обещала попросить капитана взять тебя на борт, – вспомнила она свои слова.

«Что ж, я ничего не гарантировала. Я всего лишь обещала спросить Уайтсноу, и если она откажет, то я ни в чем не виновата, я свое обещание выполнила».

Риччи обернулась к капитану, но та разговаривала с Тью, и, судя по ее лицу, разговор шел о чем-то крайне важном. Отвлекать Уайтсноу в такой момент было себе дороже.

– Не думаю, что капитан сможет отказать такой прекрасной девушке, – высказался Томпсон. – Можете считать, что вы уже в команде, мa сheri.

– Прошу прощения за невежливость, – сказал Фареска, выглядя крайне смущенным. Я Альберто Рамон Кристобаль Фареска Эскобар, штурман. Но вы можете звать меня просто Альберто. Или Берто, если вам угодно.

«И он туда же?» – удивилась Риччи с оттенком раздражения. – «Почему никто не относится так ко мне? Как будто я – парень. Впрочем, какая мне разница? Все равно бы я не стала встречаться с кем-то из этих идиотов!»

– Капитан! – крикнула она, заметив, что та закончила разговор. – У нас тут срочное дело!

«Просто скажите, что ей нельзя остаться на корабле!»

– Да, мисс Рейнер? – спросила Уайтсноу, повернув голову к ним. – Кстати, вы хорошо поработали. Благодаря вашей скорости, мы выберемся из порта до того, как сторожевой фрегат снимется с якоря и избегнем сражения.

– Это я показала ей короткий путь! – выступила вперед Юлиана.

Уайтсноу слегка нахмурилась.

– Прошу прощения, вы…

– Я Юлиана О’Брайт И я хочу поступить на ваш корабль!

– Зачем вам это, мисс, разрешите узнать?

– Я хочу убить губернатора Сэлдона!

Уайтсноу только усмехнулась.

– Не самая благородная цель. И не самая достойная. Но за неимением лучшей… Надеюсь, вы умеете фехтовать и стрелять, мисс?

– По правде… нет. Но я научусь. И я умею готовить.

– Великолепно! – воскликнул Томпсон. – Должен сказать, что кого-то, умеющего готовить, на нашей кухне очень не хватает!

– Выскажите, пожалуйста, ваши претензии коку лично, мистер Томпсон, – ответила Уайтсноу. Риччи вспомнила кока «Ночи» – бугая в заляпанном засохшей кровью переднике, ходящего с огромным тесаком – и усмехнулась. – Но раз уж вы уже здесь, и мне не отправить вас на берег, вы зачислены в команду в качестве помощника кока, мисс О’Брайт. Мисс Рейнер, выделите ей место, пожалуйста.

«Превосходно», – подумала Риччи, представляя, как впихивает в свою комнатушку еще один гамак.

– Есть, капитан, – ответила она вслух.

Оглянулась на Томпсона она увидела его – как и Фареску, и всех незанятых людей – прильнувшим к фальшборту и высматривающим что-то за кормой, то ли с ужасом, то ли с ожиданием.

– Что происходит? – спросила она, растолкав матросов.

– Сама посмотри, – ответил он, не оборачиваясь.

Риччи закрыла от солнца ладонью глаза и увидела, как из гавани Сент-Джонса следом за ними выходит большой корабль с тремя мачтами, сверкающий двумя рядами пушек.

– Это «Возмездие», – пояснил им с Юлианой Фареска. – Сторожевой фрегат.

– Он идет за нами в погоню? – уточнила Риччи с екающим сердцем.

– Не торопитесь дрожать девочки, – с усмешкой сказал им Тью. – Мы идем не медленнее него, и у нас фора, так что до темноты ему нас не настигнуть. И даже если в темноте мы от него не оторвемся, долго преследовать нас он не станет – припасов не хватит.

Риччи не стала вспоминать о том, что у них самих провизии не в избытке, а «Возмездие» может быть и снаряжено для дальнего плаванья. Вместо этого, она сказала Юлиане:

– Видишь, нечего смотреть. Пошли, я покажу тебе каюту.

***

Юлиана, вопреки надеждам Риччи, не пришла в ужас при виде своего нового обиталища и не потребовала немедленно вернуть ее на берег.

– Я думала, будет хуже, – сказала она, глядя на то, как Риччи вешает гамак и глотает рвущиеся с языка бранные слова. – Ты ведь уступишь мне койку, Риччи? – захлопала она глазами.

«Какие зеленые… Но я же не Томпсон или Фареска, которым можно задурить голову, помахав ресницами».