1789 год. Замок вблизи Эдинбурга.

Монотонный бой часов в гостиной гулким эхом пронесся по сырым, темным коридорам замка. Массивная дверь со скрипом открылась, и на пороге спальни появилась служанка, держа в руках кувшин с водой. Женщина в кровати открыла глаза, приподняла голову и медленно откинула в сторону тяжелое одеяло.

– Доброе утро мадам, – тихим голосом произнесла Джейн и раздвинула плотные портьеры. Темно-серые тучи закрывали небо до самого горизонта. Девушка вылила воду в чашу и ловкими привычными движениями разложила хозяйскую одежду.

– Хотя для бедного Уилла оно совсем не доброе, мадам… – продолжила служанка, взглянув на хозяйку. Вы снова плохо спали? – Сэр Джон уже отправился на охоту. Вы, наверное, слышали шум? Как же возможно спать, когда собаки подняли такой лай! … Конь сэра Джона заартачился, и хозяин отстегал его плеткой, и заодно попало кучеру Уильяму. Так что теперь он лежит на конюшне и не может подняться….

– Достаточно Джейн! – Леди Ева прервала поток словесных излияний служанки. – Лучше помоги мне одеться. Я позавтракаю здесь, а потом посмотрю, чем можно помочь бедному Уильяму. – Ева встала с постели и присела к туалетному столику. – Джейн, Сэр Джон пил виски сегодня?

– О да мадам. Старый Макензи два раза спускался в погреб. Так что, когда сэр Джон садился на коня, он еле держался на ногах, – продолжая рассказ, Джейн старательно расчесывала волосы хозяйки, спутанные после тяжелого, беспокойного сна. – Не удивительно, что Дугальд заупрямился. Лошади не любят пьяных. Они их на дух не переносят. Они даже могут сбросить наездника, и тот сломает себе ногу, или шею, – она замерла и многозначительно посмотрела хозяйку.

– Ты не должна так говорить, Джейн. Это грех! – Ева бросила испуганный взгляд на горничную. Джейн была единственной, кого леди Ева взяла с собой, когда после вынужденного замужества, ей пришлось покинуть родной дом. Служанка стала её союзницей и подругой в этой полной разочарований и унижений новой жизни. Гости редко посещали их замок. Даже соседи не спешили с визитами и приглашениями, зная тяжелый нрав хозяина и его невоздержанность в вине. По большей части Ева старалась уединиться и не вмешиваться в дела мужа. На что сэр Джон громогласно заявлял, что он женился на холодной рыбе и в ее жилах течет морская вода вместо крови.

– Ах, мадам, как же мне вас жалко. Ведь с таким мужем вы живете как в аду. И разве для этого ваша матушка вас растила такой умницей и красавицей. Ведь он вам даже ребеночка не может дать! Вот если бы вы овдовели, то тогда стали бы богатой молодой вдовой и смогли бы снова выйти замуж да по любви, – не унималась Джейн.

– По любви…. Я знаю о любви только из книг, которые прочитала в юности. А в этом мрачном замке ценят только фолианты об охоте и оружии. Вот если бы мне оказаться снова в родном доме…. – Ева тяжело вздохнула.

За окном послышался лай собак и цокот копыт по гравию аллеи.

– Хозяин вернулся! Цел и невредим дьявол! Да что ему сделается? Мадам, оставайтесь здесь, а я принесу вам завтрак.

– Нет Джейн, не уходи. Мне нужно одеться и спуститься вниз. Помоги мне, – руки женщины дрожали от страха. Служанка ловкими движениями стянула с нее ночную рубашку и в этот момент дверь распахнулась. На пороге стоял сэр Джон. Его багровое лицо, исказилось маской гнева. Взлохмаченные ветром волосы были покрыты кусками прилипшей грязи. В одной руке он держал ружье, а в другой связку убитых куропаток. Джейн ринулась вперед и закрыла собой обнаженную хозяйку.

– О, извините мадам. Я как всегда не вовремя, – прогремел густой бас мужа. – Я лишь хотел узнать, почему меня не встретила у порога моя верная супруга? Ведь я привез вам отменный обед мадам! Или у вас снова разыгралась мигрень? – сэр Джон в ярости бросил птиц в жену, но промахнулся и куропатки угодили прямо в зеркало. Осколки разлетелись по всей комнате. Мужчина захохотал. – Надеюсь теперь, мадам вы будете меньше времени уделять своему туалету и обратите больше внимания на своего супруга, – он повернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

– Это не к добру! – запричитала Джейн, оглядывая пол, усыпанный осколками. – Разбивать зеркала это плохая примета. – Она на цыпочках прошла по ковру и, прихватив приготовленное платье, помогла хозяйке одеться.

Через некоторое время в дверь спальни постучал дворецкий Макензи и сказал, что сэр Джон очень извиняется за утреннюю выходку и предлагает жене выбрать любое зеркало из тех, что лежат в хранилище на верхнем этаже замка.

***

Джейн шла впереди хозяйки, освещая узкий, сырой коридор, ведущий к верхним кладовым. Возле одной из дверей их поджидала старая прачка Марион. Завидев женщин, она сняла с пояса связку ключей и, отперев замок, толкнула дверь. В лицо пахнуло затхлым запахом сырости, крыс и мха. В комнате без окон в беспорядке стояла всякого рода старая мебель, укрытая от пыли грубой, серой материей. Леди Ева не решилась войти внутрь.

– Марион, найди здесь зеркало. Ты лучше знаешь, где тут что лежит. – Вмешалась Джейн. Прачка только покачала головой, взяла свечу и решительно вошла внутрь. Окинув взглядом комнату Марион, протиснулась между стульями и стянула пыльную тряпку с одного из предметов.

– Такое зеркало подойдет вам, мадам? – спросила прачка. Ева только кивнула в ответ. – Тогда, мадам, я распоряжусь, чтобы его привели в порядок и повесили в вашей спальне. – Джейн взяла хозяйку под локоть, и они быстро зашагали по коридору прочь от этого мрачного места.

Два последующих месяца прошли, на удивление спокойнее, чем обычно. Возможно, это было связано с тем, что сэр Джон часто уезжал в город, по причине, о которой он не хотел сообщать супруге. А та в свою очередь не проявляла никакого интереса к его отлучкам. Но внимательная Джейн стала замечать легкие изменения в настроении хозяйки. На смену грусти и унынию пришла тайная радость. Ева подолгу смотрела в окно, была рассеяна, а если бралась за вышивку, то часто путала нитки. Иногда она улыбалась и смущенно трогала свои губы кончиками пальцев.

– Да вы расцвели за последнее время, – осторожно намекнула Джейн однажды утром. – Неужели свершилось чудо, и вы носите под сердцем ребенка. Откройтесь своей верной Джейн, – она с надежной посмотрела в счастливое лицо хозяйки.

– Откуда такие мысли? Ты же знаешь, что мой супруг не может… иметь детей. Если бы мой отец знал, что не дождется внуков, он бы никогда не выдал бы меня замуж за этого деспота, – женщина поднялась с кровати и сладко потянулась.

– Мадам, рубашка, что на вас одета – порвана! – воскликнула Джейн. – Как же так?

Леди Ева медленно подошла к зеркалу. Ночное одеяние действительно было испорчено. Женщина стремительно подбежала к служанке и обняла за плечи.

– Джейн, милая, поклянись, что ты никому не скажешь! – зашептала она. – Даже если в твоих глазах, глазах бога, людей это будет смертный грех. Поклянись мне жизнью, что никому не скажешь?

– Бог с вами мадам. Что вы такое говорите? Да разве ваша верная Джейн предаст вас? Но о какой тайне вы говорите?

Ева отпустила служанку и присела на стул. Она перенеслась мыслями куда-то вдаль и внезапно покраснев, закрыла лицо руками.

– Если бы я не знала, что вы целыми днями сидите взаперти в замке, то сказала бы, что вы влюблены, – выпалила Джейн, глядя на нежный румянец, заливший лицо хозяйки. Ева взяла служанку за руки и притянула к себе поближе.

– Так и есть Джейн. Тише, молчи и слушай. Ты веришь в чудеса Джейн? То, что со мной случилось и есть сказка. Каждую ночь мне является мужчина. Он так хорош собой, а главное нежен и заботлив. В нем столько страсти, столько любви, Джейн! Если бы ты только знала, как я счастлива?!

– Но госпожа, как, же он к вам приходит? Никто не может пробраться в дом незамеченным. Да и собаки бы услышали и подняли шум.

– Джейн, ты меня не понимаешь? Только я могу его видеть и слышать… и касаться…

– Да как же такое может быть? – горничная начала уже всерьез беспокоиться за рассудок хозяйки. И хотя ее радовала перемена в настроении Евы, Джейн не могла поверить в призрачного мужчину. – А если сэр Джон узнает? Он придет в такую ярость, что нам всем не поздоровиться, – рассудительно заметила она.