Не минула горестная судьба, уготованная ватажниками, и Нижнего Новгорода. Город был разграблен и частично сожжен. Об одном сожалели ушкуйники: князя Андрея не оказалось в городе. Накануне он уехал в Суздаль – родовое гнездо Константиновичей.

Глядя на вознесшийся на волжских кручах город, боярин Абакунович, уже стоя на корме ушкуя, не без сожаления произнес:

– Знать, не судьба встретиться с князем Андреем. Ничего, чай, не последний раз в этих местах. Ещё помстимся сполна!

В горенке терема жарко натоплено. На широкой лавке, застеленной медвежьей шкурой, развалясь, расположился великий князь владимирский Дмитрий Константинович. Сытая и обильная трапеза разморила его, глаза слипались, а голова безвольно, раз за разом падала на грудь.

– Ты бы пошёл в опочивальню да отдохнул. Чего себя изводить, – участливо предложила княгиня Анна, видя, как муж борется со сном. – А то и здесь, на лавке, приклони голову.

– Нет, голуба, – встрепенулся князь. – Погожу. С ближней заставы донесли, что брат Андрей поспешает, так что пожду. Должен быть вскорости.

– Чего это он? Не случилось ли чего? – забеспокоилась княгиня, откладывая в сторону рубаху, что вышивала узор по вороту красными нитками. – Из Новугорода Низового путь не близок…

– То-то и оно. Да по зимнику… В такую-то непогодь, – кивнул князь на заиндевевшее слюдяное оконце. – Кой день позёмка крутит…

Дмитрий Константинович поднялся с лавки, потянулся до хруста и подошёл к окну.

– Ветер-то как завывает… Надо бы наказать истопить баньку. Андрею с дороги косточки погреть самое дело. Промёрз ведь поди, – произнёс князь и направился было к выходу, но княгиня Анна его остановила.

– Уже истоплена. Я ещё с утра распорядилась, – довольная собой, пояснила княгиня. – А ну как ты захочешь себя парком потешить. На семи травах парок-то, как ты любишь.

Князь улыбнулся и, присев на лавку, на которой расположилась с шитьём жена, полуобнял её.

– Сколь живу, а всё удивляюсь: за какие-такие дела дал мне Господь такую жену?

Анна засияла улыбкой в ответ и прижалась спиной к горячей груди мужа.

– Оно как взопрел! Сними кафтан, не то потом изойдёшь. Тогда уже не токмо братцу твоему банька занадобится, но и тебе.

– Погоди, – остановил напевную речь Анны князь Дмитрий, прислушиваясь. – Никак конский топот?

– Почудилось. За ветром разве услышишь…

– Точно на дворе гомонят.

Князь резко поднялся и устремился к двери.

– Накинь шубейку! – донеслось вслед. – Вот неугомонный! Просквозит ветром, потом поясницей мучиться будет, – больше для себя, нежели для выскочившего за дверь мужа, раздосадовано воскликнула княгиня и тоже поднялась с лавки. – Надобно дорогого гостя идти встречать. – Настёна! – позвала она прислуживающую ей девку, и когда та застыла на пороге горенки, приказала: – Принеси шубу, что князь Андрей надысь подарил, и скажи нянькам, чтобы княжон нарядили и привели в трапезную. Поди, князь Андрей не без подарков…

Распаренные, разморенные братья сидели на лавке в предбаннике и неспешно потягивали квас. Видя, что Андрей заметно сдал с последней их встречи, Дмитрий участливо спросил:

– Поздоров ли? Иль княгиня Анастасия плохо кормит?

– Здоров. И ем за двоих, токмо думы гнетут. С тем и приехал.

– Зачем сам-то в такую даль тащился?

– Не доверил бумаге мысли свои и тревоги, – медленно проговорил старший брат. – Мне доглядчики из Орды вести принесли, да вести тревожные. Орда раскололась…

– Как это? – невольно вырвалось у Дмитрия.

– На части. Как ледяная глыба на мелкие кусочки. Замятня в Орде. Хана Невруза, что дал тебе ярлык на великое княжество владимирское, убил его родной сын Темир-Ходжа.

– Так он теперь правит Ордой?

– Нет. Я же сказал, что развалилась Орда на мелкие частички: ноне Булгарией правит Булат-Тимур, мордвой – князь Сигизбей, в Хаджи-Тарханы сел Хаджи-Черкес, в Заяицком юрте – хан Алибек, в Сарай-Берке сел хан Мюрид, а на Дону – Абдаллах, на самом же деле там правит его темник Мамай.

– И что с того? Нам-то какое дело до ордынских дел? Выход всё едино платить надо.

– То-то и оно, а кому платить? Абдаллаху, Мамаю или Булат-Тимуру? Все захотят кусок побольше да пожирнее отхватить, – всё больше раздражаясь, выкрикнул Андрей.

– А никому! Мы по осени выход в Орду везли и в эту осень повезём. К тому времени, глядишь, и ханы со столом определятся, – рассудил князь Дмитрий.

– Ты, брат, не на Орду смотри, – снизил голос до шёпота князь Андрей. – Ты на Москву посматривай, на Тверь, на Ростов… На князей своих молодших. Они-то не преминут замятней воспользоваться… Спят и видят себя на великокняжеском столе!

Помолчали. Князь Дмитрий понимал шаткость своего положения – сильна была Орда и, подними он голову, отсекли тут же. А ноне Орда уже не та. Ей, поди, не до Руси.

– Что решил, Димитрий? – прервал молчание князь Андрей.

– Утро вечера мудреней. Пождём, – отозвался младший брат, вставая с лавки. – Ну что, погрелись, пора и честь воздать хмельному. Аннушка, поди, заждалась, да и Мария с Евдокией дядьку ждут не дождутся обнять.

– Сейчас пойдём одеваться. Только ты вот о чем подумай: может стоит упредить князей, да по весне самим на Москву, Ростов… Спеси-то поубавить с молодших…

– Я подумаю, брат. Может и дело ты говоришь, да супротив своих идти грешно, крови прольётся немало…

– А коли на тебя пойдут? Думаешь, меньшей кровью обойдётся? – сдвинул брови князь Андрей. – Уговаривать не буду. Думай и решай!

Как в воду глядел князь Андрей. По весне московские бояре отправили посольство к хану Мюриду в Сарай-Берке за ярлыком. Подарков вручено было столько, что хан дал не только ярлык на владимирский стол, но и войско, чтобы не было сложностей у Дмитрия московского стать великим князем.

Ближе к Троице, посадив на коней троих малолетних князей – Дмитрия Ивановича, Ивана Ивановича и Владимира Андреевича, московские бояре с дружиной и ханским войском направились к Владимиру.

У Дмитрия Константиновича не было сил противостоять объединённому войску, и он ушёл в Суздаль. Покинули столицу Владимиро-Суздальского княжества и бывшие с ним бояре. Русско-татарское войско без сопротивления овладело Владимиром. Дмитрий московский сел на великокняжеский стол. Через месяц он вернулся с братьями в Москву, оставив вместо себя наместника.

Не прошло и полугода, как в Суздале появился посол от хана Абдаллаха с ярлыком на великое княжество Владимирское. Хан был очень недоволен князем Дмитрием Ивановичем, что тот принял ярлык от его противника. Ярлык Абдаллаха правильный и даёт законное право на сбор выхода. Но ярлык следует купить. Московские бояре ни мгновение не сомневались и тут же выложили кучу серебра за «правильный» ярлык.

Узнав о покупке ярлыка своего врага, хан Мюрид пришёл в ярость. Как?! Выход с улуса Джучи уйдёт на Дон! Он тут же отправляет ярлык на Великое княжество Владимирское с князем Иваном белозерским князю Дмитрию Константиновичу.

Близок путь из Суздаля до Владимира. С малой дружиной князь Дмитрий уже к концу июля вновь приходит во Владимир и занимает великокняжеский стол. Но правление Землей владимирской было недолгим. Уже через двенадцать дней под стенами стольного города стояла большая рать московская. Дмитрий Константинович бежал в Суздаль, но и там его достали московские бояре. Они осадили родовое гнездо Константиновичей. Поняв, что противостоять московской дружине не сможет, князь Дмитрий пошёл на переговоры. В итоге он покинул Суздаль и ушел к своему старшему брату Андрею в Нижний Новгород.

Княжеский терем в Нижнем наполнился детским смехом и суетой, которых так недоставало князю Андрею и княгине Анастасии, которым Господь не дал детей. Тверскую княжну Анастасию выдали замуж за двадцатиоднолетнего князя нижегородского Андрея. В ту пору ей было двенадцать лет. Всё своё замужество она стремилась уйти в монастырь, дабы дать свободу своему мужу. Тогда бы он смог жениться и заиметь потомство, но князь Андрей очень любил свою жену и не позволил ей провести жизнь в монастыре. А сейчас, хотя и скорбные события привели семью его младшего брата в Нижний Новгород, князь Андрей был счастлив. Племянницы – одиннадцатилетняя Евдокия, четырнадцатилетняя Мария – и двенадцатилетний племянник Дмитрий не оставляли в покое своих родственников ни на минуту. Ожила и тихая, словно монахиня, Анастасия. Словно отроковица, она бегала наперегонки с девчонками, играла с ними в куклы и задаривала подарками, доставляя себе ещё большую радость. Князь Андрей же учил своего племяша владению мечом, хотя сам был в этом деле не лучшим наставником. Только князь Дмитрий Константинович не находил себе места. Он не раз уже пожалел, что не послушал своего старшего брата: не окоротил притязания московских бояр на власть и теперь пожинает плоды.