Пинегин сыграл тревогу, и через несколько минут все модули повернули к четвертой планете звезды, возле которой хищной стаей кружили девять тел.

— Мне почему-то в последнее время кажется, что мы поспешили с выводами, — нарушил молчание Сергиенко. — Это семья, семья животных пространства.

— Почему? — спросил Банглин.

— Потому что любое разумное существо способно к обобщениям и давно бы поняло, что за ним следят, его ищут. Оборотни же сломя голову мчатся по прямой! Действительно никого не боятся? Открытие их — великая и трагическая случайность! Их счастье, что на пути то и дело попадаются звезды с населенными планетами. Измени оборотни угол вхождения в Галактику на градус, они пронзили бы ее, почти ни разу не встретив звезды.

— Но, может быть, это все-таки автоматические устройства, действующие по программе? — пробормотал Банглин.

Пинегин включил главный виом крейсера, и присутствующие в зале оказались в черной пустоте над пепельно-серебристым серпом планеты. Передачу вел модуль, шедший малой маневровой скоростью, поэтому серп постепенно утончался и скоро исчез совсем.

— Где же они? — поинтересовался Сергиенко, разыскивая глазами сверхоборотней.

— Виктор, дай контуры на виом, — попросил Пинегин.

Ненароков подключил локаторное зрение на видеосистему экспедиционного зала, и все сразу увидели впереди модуля мерцающее зеленоватое пятно. Это шла группа оборотней. Выделились и остальные модули, ранее не видимые, — рубиновые черточки по разные стороны тесной группки неведомых созданий.

Из-за горба планеты выскочило оранжевое светило, и видимость ухудшилась. Земные корабли снова затерялись в пространстве.

— Сближайтесь, — подал команду Пинегин. — Будьте внимательны. Все наблюдают объект? Сколько оборотней в группе?

— Вижу девять, — отозвался Диего Вирт.

— Их же было десять, — тихо сказал Сергиенко.

— Вполне вероятно, что десятый пошел на планету для разведки. А может быть, прячется где-то для страховки.

— Витя, обыщи всю систему, — сказал Пинегин. — Появится десятый — немедленно сообщи.

— Не вижу, — отозвался командир крейсера. — Кругом пусто.

— Хорошо. Продолжаем. Расстояние до объекта?

— Пять мегаметров.

Пинегин оглянулся.

— Всем аварийно запеленаться!

Грехов прыгнул в кресло вслед за остальными и вдавил рукой красный грибок кнопки защитной автоматики. Рядом стоящее кресло застонало от могучего тела Сергиенко.

— Крейсеру — готовность один к ТФ-режиму!

— Опасно, — коротко отозвался Ненароков. — Модули слишком близко, можем задеть энерговыхлопом.

— Сделай что можешь. Вирт, как слышишь? Бери командование на себя. В полусотне километров от объекта выныриваете из ТФ-коридора и врубаете фокусом к объекту разгонное поле, одновременно форсируя тормозящее.

— Понял, — донесся спокойный голос Диего.

Теперь группа сверхоборотней была видна хорошо — девять круглых зеленых пятен, убегающих в тень планеты. Впрочем, не девять — десять.

— Их уже десять! — воскликнул Сергиенко, встречая взгляд Грехова. — Проморгали!

— Они как-то должны общаться, — негромко сказал Банглин.

Ненароков услышал и тут же ответил:

— Я слушаю их со времени обнаружения. На всех диапазонах тишина.

— Странно, связь между ними должна быть.

Внезапно впереди модулей встало мгновенное туманное облако, расползлось в стороны волокнами и образовало струящийся зонт, охватывающий когорту свехоборотней. Навстречу ему от других модулей протянулся второй такой же зонт, еще чуть-чуть — и группа окажется в силовой ловушке. В следующее мгновение ослепительная зеленая вспышка разорвала пространство, люди невольно закрыли глаза, и этого мига оказалось достаточно, чтобы сверхоборотни исчезли.

Еще сутки дежурил «Ильмус» в системе оранжевого карлика кси Голубого Колодца. Сверхоборотни больше не появились. Вырвавшись из ловушки, они снова ушли в космос, и на этот раз вероятность их последующего обнаружения падала почти до нуля. Как сказал Сергиенко:

— Не будут же они вечно идти по прямой! Еще предстоит объяснить, почему они шли прямолинейно, никуда не сворачивая, так долго.

— Есть одна идея, — медленно произнес Грехов в наступившей тишине. — С оборотнями надо бороться их же оружием…

— Каким же? — требовательно спросил Банглин, пронзительный взгляд которого был трудно переносим.

— Оружие сверхоборотней — способность к сверхподражанию. Почему бы и нам не скопировать что-либо для приманки? Облик самого оборотня, например. Может, увидев его, остальные подойдут «познакомиться». Что еще? Давайте думать вместе.

— Это мысль! — признал Торанц.

— Вот и проанализируйте ее. — Банглин резко повернулся к руководителю первого сектора. — И побыстрее. Если все же допустить, что оборотни и дальше будут идти по прямой, — а кстати, ничего другого нам не остается, — что у них на пути следующее?

— Гамма Суинберна, — ответил Пинегин. — Сто пять парсеков, почти предел прямого хода наших кораблей. Двигаясь с прежней скоростью, они появятся там дней через пять — семь.

— Семь дней, — повторил Банглин. — Что ж, видимо, придется давать «Шторм» всему управлению. Уверенности в том, что они не свернут, у нас нет, и надо успеть подготовиться к встрече с ними на всех форпостах Рукава.

— Может быть, не стоит торопиться со «Штормом»? — пробормотал Торанц, не глядя на заместителя председателя ВКС. Неудачи с захватом сверхоборотней ложились прежде всего на погранслужбу, и было горько осознавать себя виноватым, хотя в общем-то винить в неудачах было некого. В истории расселения человечества по Галактике подобных инцидентов не было, и учиться приходилось на своих собственных ошибках.

Банглин думал долго, потом необычно глухо сказал:

— Последняя надежда — Суинберн. Если и там не удастся договориться с оборотнем — объявим «Шторм»…

Крейсер медленно опускался в глубокую воронку планеты — именно такой представлялась она с высоты в сорок километров. До сплошного голубого облачного покрова оставалось совсем немного, когда корабль перестал двигаться и замер.

С час он висел неподвижно, не выказывая признаков жизни. Потом скачком прыгнул вверх, прочь от планеты. На его месте остался ребристый шар диаметром около сотни метров. Шар подождал, пока крейсер перейдет на другую орбиту, затем в три секунды превратился в бурое непрозрачное облако, отчетливо видимое в разреженном воздухе стратосферы.

Грехов наблюдал эту картину с поверхности планеты, опустившись в модуле задолго до появления шара. Шар, конечно, загадочным не был, представлял он собой генератор силового поля и в данный момент успешно превращался в копию сверхоборотня.

Облако достигло километра в поперечнике и застыло. Грехов, один из немногих видевший оборотня вблизи, отметил большое сходство копии с оригиналом. Лишь цвет копии, как показалось ему, не соответствовал цвету настоящего оборотня, ведь он видел его черным.

— Ну, все, — вздохнул Грехов и посмотрел на невозмутимую физиономию Диего. Между модулями была включена постоянная связь, и космонавты могли разговаривать и видеть друг друга, словно находились рядом.

Всего на поверхности планеты ожидали своей работы четыре модуля, оснащенные дополнительным энергетическим оборудованием. По мысли руководителей операции, они должны были взлететь, как только группа сверхоборотней подойдет к ловушке, и, включив концентраторы гравиполя, как бы «вморозить» всю группу в сверхплотное силовое поле, чтобы не дать ей уйти.

Эксперимент был опасен, и экипажи модулей состояли всего из двух человек: начальника группы — он же пилот — и инженера по энергоснабжению. Грехов пошел в паре с Забарой.

— Будем ждать, — сказал Вирт в ответ на вздох Грехова. — Видимо, это наш последний шанс. Пока что в этой игре пять — ноль в пользу сверхоборотней, а?

— Где-нибудь эти чудовища нарвутся на достойный ответ, — сказал Нагорин, появляясь в соседнем виоме. — Им и так слишком долго везло. А наши неудачи говорят о многом: о нашей беспомощности, традиционном подходе к решению задач поиска, о несовершенстве логического аппарата… ну и так далее. Тот, кто назвал этих незнакомцев сверхоборотнями, смотрел в корень. Такой суперподражатель может предстать кем угодно, и поймать его чрезвычайно трудно, если вообще возможно.