Усевшись на свое рабочее место, я посмотрел координаты в телефоне, которые отметил сидя в машине на обратной дороге и сверил с картой. Там располагался полицейский участок.

Чтобы отвлечься от этой истории, я с головой окунулся в работу и на некоторое время мне полегчало. Однако всякий раз, когда я делал перерыв, поток мыслей накрывал меня и я снова и снова начинал прокручивать в голове события, которые произошли со мной сегодня, вчера, на прошедшей неделе, за время работы у Гены. Затем начиналась волна интерпретаций этих событий, мысли по поводу того, что я сделал не так, как мог поступить иначе, что я подставил Лену и Гену, а возможно и Сергея с Татьяной Павловной, вдруг проблемы начнутся у всей фирмы? Но и Лена тоже та еще штучка, ходит в такие места, куда простым смертным дорога закрыта! Но она же не виновата в том, что я сам туда поперся за ней! Интересно, как они меня выследили? Ну ладно, засветился на входе – лысый меня запомнил, потом по камере отследили, что пошел обратно, но они пробили весь мой маршрут и даже выяснили, что я делал снимки из ресторана? Мало того, подняли всю мою подноготную и вытащили историю с военкоматом! В общем-то других крючков у меня и не было: ни судимостей, ни приводов, ни разводов, ни проблем с наркотиками, ни взяток, в общем ничего для них интересного. Мои родственники тоже нигде особо не «отличились». Отец умер три года назад, мама работает в смену на телефонной станции, уже больше десяти лет, братьев и сестер у меня нет, внебрачных детей тоже. Единственная зацепка кроме военкомата – это соседство с Леной, которая я не знаю вообще кто и которая не дает мне покоя. Не знаю даже, что я больше всего чувствую в отношении нее: привязанность, зависимость, влюбленность, страсть, любопытство? Пожалуй, все это имеет место быть, но одно слово – зависимость, громче всех отозвалось из всего списка. Я не знаю, что делать с ней и не могу отпустить и оставить в покое, а какие шаги делать для сближения – вообще непонятно. Лена живет как будто за стеной, из-за которой мило улыбается и машет, а где калитка в этой стене – не показывает. А есть ли она вообще эта калитка? Я не знаю. Но что-то же ей от меня нужно? Может я это сам себе придумал, что ей нужно, а на самом деле ей все равно? Нет, подожди! Давай отмотаем пленку назад и все вспомним, спокойно, последовательно, факт за фактом: она сама меня нашла, где-то, через кого-то, когда я приходил поговорить с Геной и еще не принял решение о том, работать здесь, или нет, она сделала все, для того, чтобы я остался. Я это очень хорошо помню! Тогда испуг пробежал в ее глазах, она просто не дала мне уйти! Значит, зачем то ей было важно, чтобы я работал рядом с ней, но потом все замерло, она оставила приличную дистанцию и поддерживала ее, умело сохраняя мой интерес к ней и не давая приближаться. Хм… действительно умело. Но так вечно продолжаться не может! И, думаю, она это понимает. А почему ничего не предпринимает? Ха, я не знаю самого главного, что она хочет, поэтому и не могу оценить адекватность ее действий. Ладно, в любом случае теперь все это нужно будет разгребать: загладить вину перед Геной, разобраться с Леной. Разобраться, что значит разобраться? Сказать ей: «Лена, давай серьезно поговорим?» А она сама, интересно в курсе этой истории? Наверняка в курсе, она же звонила Гене…

Пришли клиенты, оборвав ход моих спутанных мыслей, и я быстро и легко отправил зрелую пару в Египет, потом пришла очередь Туниса, с которым я пока еще не был знаком, возникли сложности, пришлось разбираться с ними на ходу, я краснел, бледнел, говорил: «извините!», искал нужную информацию в компьютере и каталоге. Спасибо Татьяне Павловне – выручила, и все закончилось благополучно, а я получил тот самый опыт, который – сын ошибок трудных.

Близился вечер, я решил, что сегодня буду работать на износ и докажу Гене, что я очень полезный сотрудник и, что вся история с полицией – глупая ошибка. Я даже не ходил на обед, забежал в кофейню на второй этаж: купил латте в бумажном стаканчике и круассан с ветчиной и сразу же вернулся на свое место. Бодрый рабочий ритм разгонял грустные мысли и придавал сил, благо звонков было много: начали срабатывать прошлые договоренности и я с удовольствием назначал людям встречи, чтобы отправить их в разные страны по всему свету.

Второй выдох после кофе я сделал только в половине девятого. Сергей уже ушел, а Татьяна Павловна тоже собиралась уходить:

– Денис, шел бы ты домой, смотри, глаза у тебя уже сами закрываются! – сказала она с материнской заботой.

– Спасибо, еще немного поработаю. Да, и спасибо, что выручили с Тунисом – сам бы я не справился.

– Ну а как по-другому? Мы же вместе работаем, должны друг друга выручать!

– Это верно.

– Да не грусти ты так – сказала женщина в сердцах, прижимая сумку к груди – мне Лена сразу странной показалась, найдешь себе нормальную девчонку – какие твои годы.

Я подумал, что судя по реплике, Татьяна Павловна не знает про визит полиции, хотел ответить ей дежурной фразой, типа: «время покажет», или «да, точно» и закончить разговор, но почему то вместо этого я сказал:

– Я не знаю, как мне с ней себя вести, она явно что-то скрывает, а я не могу разобраться, то ли она мне действительно нравится, то ли я просто хочу разгадать эти ее дурацкие загадки! – мне хотелось с кем-то обсудить мою ситуацию. Татьяна Павловна видела нас каждый день, и могла дать какое-нибудь ценное наблюдение со стороны. К тому же она в принципе была добрая и отзывчивая женщина, готовая выслушать и помочь. Правда, помимо работы мы мало общались, круг моих интересов замыкался на Лене.

– Ох, Денис – сказала Татьяна Павловна, присаживаясь в свое кресло – будь осторожен… Я один раз видела, как ее от работы забирал тонированный «мерседес», с какими-то необычными номерами. Я только одно в толк не возьму, что она здесь делает? Хотя девчонка она трудолюбивая и доброжелательная. Знаешь, может быть некоторые тайны и не надо раскрывать? Если нужно – сами раскроются, если нет – то нет. Мало ли кто она и откуда? На кого работает? Может у нее государственное задание? Мы с тобой не знаем.

– А глядя на наше общение со стороны, что можете сказать?

– Я думаю так: ты ей нравишься, но она отгородилась от тебя, то ли чего-то боится, то ли чего-то ждет, то ли по какой-то причине не может сблизиться с тобой. Ты лучше резких движений не делай: пусть девка сама разберется, иди своим путем.

– Спасибо, мне даже поговорить об этом не с кем.

– Понимаю…

Тут у Татьяны Павловны зазвонил телефон, она взяла трубку и стала говорить уже совсем другим голосом:

– Ты Полину взял? Ага! Ну и что вы там сидите ждете?! Разогрейте еду какая есть!… Петь, я что тебе все по телефону перечислить должна?! Мне делать нечего?! Открой холодильник и посмотри! У Саши уроки проверь! Все, давай! Я поехала! – она говорила все это уверенно и бодро, почти скороговоркой. – Муж звонил, как третий ребенок, все ему расскажи и покажи. Ой, ладно Денис, поеду я, не мучай себя – домой иди!

– Ага! Спасибо! – сказал я, а сам подумал, что за все время работы даже не удосужился узнать ничего ни про Сергея, ни про Татьяну Павловну. Сергей вроде бы где то учился на заочном, а Татьяна Павловна была просто милая тетенька за сорок, симпатичная с округлыми формами, вот и все, что я про них знал. В очередной раз удивился своей невнимательности к людям.

Кофейня закрылась. Я поставил чайник, сиротливо забитый в угол на тумбочке у стола Татьяны Павловны и надеялся еще немного поработать. Пока старенький стальной агрегат пытался кипятить воду, я положил голову на руки и закрыл глаза.

«Полежу так пару минут» – подумал я – «потом выпью кофе, проверю бронирование по отелям и домой, поеду домой, нужно нормально поесть и выспаться! Выспаться… Только почему в офисе пахнет свежим летним лугом? Может быть уборщица проходила по коридору и брызнула там освежителем? Зачем ей делать это в коридоре? В комнате тихо, только чуть слышно тикают часы. Чайника не слышно, наверно уже вскипел. Надо вставать, а то остынет. И вообще, пора домой, что-то нет сил на работу. Видимо сказывается сегодняшний стресс…».