— Привыкнешь еще… ко всему, — туманно выразилась Рес. — Да, Рики, заряди ей ментальный щит. Эй, не такой мощный! Определители фонить начнут, да и выжмет ее досуха, при таких-то повреждениях.

— Слушаюсь, моя госпожа! — взвыл Рик с преувеличенно благоговейным видом, кривляясь при том так, что в который уже раз на смех пробивало. — Третий высший. Пойдет?

— Уже? — удивилась я. — Даже ничего не почувствовала…

Что там почувствовала — даже сплетенный им узор не разглядела толком!

— Не почувствовала она, — сердито протянула Рес, после

чего исчезла с короткой зеленоватой вспышкой. И чем я могла разозлить новую

знакомую? Своей глупостью, что ли?

====== Глава 7 ======

— Меня не волнует, как именно вы будете добывать кровь наследников! — нежный голосок Избранницы в минуты гнева становился визгливым до омерзения, а хорошенькое, будто кукольное лицо искажалось до неузнаваемости. Аникам спешно отошел к алтарю, предоставляя возможность эролу Сенмару и его племянничку разбираться с девчонкой. Ник, в отличие от него самого, ладит с Марсаль, а уж от Стефана та и вовсе без ума.

— Послушайте, госпожа, Дом Велиар…

— Не надоедайте мне с этими Домами! Это ваш долг — вот и придумайте, как договориться с демоновыми отродьями!

Девчонка — подумать только! — топнула миниатюрной ножкой. Последние пару лет сладу с ней не было никакого. К счастью, в распоряжении Аникама имелся специалист весьма широкого профиля, известный всем как Ренар. Среди обширных умений Ренара числилось укрощение Марсаль, он единственный, на кого та даже голоса повысить не смела. Куда там! Зовет его дядюшкой и являет собой образец послушания.

«Он ее, можно сказать, вырастил. А Сенмар всё проверял на предмет зомбирования», — ехидно припомнил Аникам. Между ним и Николя тоже имелось соперничество, как и между двумя их лучшими учениками. Тем не менее, они научились ладить, как следует со временем научиться Лексу и Стефану.

— Моя госпожа, свой долг мы исполним в любом случае, — заверил Стефан вкрадчиво и мягко, будто обращался к возлюбленной. Аникам поморщился. Уж понятно, что этот льстивый двуличный поганец на дух не переносит девчонку, просто набивается ей то ли в любовники, то ли в советники. Будь его ученик, прямолинейный и бесцеремонный рубака, хоть немного похож на Стефана…

«Как можно при таком непомерном тщеславии быть таким безамбициозным?» — вознегодовал Аникам.

С другой стороны, Александр, в отличие от слащавого красавчика-эрола, занимается делами культа, а не пытается распушить павлиний хвост перед Марсаль.

— Ох, Бездна! Где Ренар, когда он так нужен? Девчонка совсем от рук отбилась, — негромко произнес Николя. — Как, впрочем, и твой вымесок. Его-то где бесы носят? Даже не потрудился явиться сюда вместе с остальными!

— Решил высосать из пальца очередную придирку, Ник? — оскалился Аникам. — Рино тоже не пришел, да и действия Лекса после поимки пленника не оговаривались.

— Так или иначе, его поведение мне не нравится.

— Чем же это? — Он сухо усмехнулся.

— Безбашенностью, независимостью, непредсказуемостью, — педантично перечислил Сенмар, — а еще неподобающим воспитанием и непомерной гордыней. А еще, заметь, он всех нас в гробу видал, — он потер переносицу и сжал без того тонкие губы в бескровную линию, что у сдержанного аристократа означало раздражение высшей степени. — И не забывай, как сложно держать его под контролем. Норов дикий, сопротивление к магии почти аномальное. Аникам, да мы ведь обсуждали это не раз! Ты всё еще думаешь сделать его наследником?

— А ты всё еще торишь дорожку сладенькому Стини, как делал это с Вороном? — глумливо загоготал Аникам, поглядывая на «сладенького Стини», привычно развлекающего Марсаль в отдалении от них. — Ворон, надо сказать, был храбрец и бессребреник, не то что твой белобрысый выкормыш. Предпочитаю иметь дело с тем, кто ударит в грудь, а не в спину. Потому и позволил Амарис воспитать мальчишку как настоящего темного, не признающего первостепенную роль Хаоса в мироздании. Да, Лекс норовист. Возможно, даже чересчур. Но он ведь будущий лидер, а не один из множества адептов. Его растили с осознанием собственной избранности.

— Стефан куда более…

— Стефан — пафосная лживая сволочь, веры ему нет ни на медяк, — отрезал верховный жрец. — Да еще и высокородный, о чём никому не дает забыть! — Он покачал головой, щуря глаза на солнце, проглянувшее сквозь плотные белесые облака. — Во главе Легионов должен встать не вздорный столичный бретер, но истинный воин — иного они не примут! Александр — вот единственный кумир этой оравы озлобленных, недовольных жизнью отщепенцев.

— Твой Лекс — лишь бледное подобие Роуэна!

— Роуэн убит и развеян прахом вот уже десять лет как. Оставь ты его в покое!

Ник сердито нахмурился, но больше не возражал. Сделав шаг к самому краю обрыва, он тоже вгляделся в линию горизонта.

В двадцати локтях под ними бушевало море, в ярости расшибая о скалы волну за волной. Немногие ныне знали, что в холодных водах беснуется Хаос — ни минуты штиля не бывало с тех пор, как на этом самом месте провели ритуал Четырех Врат; ни один капитан не решился вывести корабль в открытое море. По морю не добраться до здешних земель, Магическая империя и человеческое королевство Дорфроа, вяло настаивающее на своей независимости, отрезаны от всего Мидгарда… если там, за преградой взбесившихся вод еще что-то осталось. Империя и Дорфроа только друг с другом могли торговать и грызться исподтишка за каждый клочок земли, стараясь наиболее удачно совмещать эти две крайности одной межгосударственной сущности.

— Смотри, как бы этот великий полководец не натравил своих обожателей на тебя, — наконец, сухо отрезал эрол Сенмар.

— Не волнуйся, — Аникам растянул губы в ухмылке, — не натравит. Ворон же не натравил?

Стопроцентной уверенности, однако, у него не было. Послушание Лекса держалось на одной лишь звезде Хаоса, но ее влиянию он активно сопротивлялся. Мальчишка с малых лет чересчур своенравен и упрям; выбить из него это упрямство не удалось ни на йоту. Но Аникам не зря столько лет оставался во главе культа: не был он тем идиотом, каким его считают нынешние адепты. Именно он сделал Александра Гро таким, какой тот есть, — подозрительным, эгоистичным, жестким… и никому не доверяющим.

Аникам тщательно следил, чтобы у Лекса не появлялось друзей — только те, кто ниже, и те, кто выше. Это принесло свои плоды: повзрослев, Лекс обзавелся кучей приятелей, но не сумел ни с одним из них завязать близких отношений.

«Да он, в общем-то, и не пытался», — подумал верховный жрец, испытывая удовольствие мастера, взирающего на самое удачное из своих творений.

Неподалеку зазвучали голоса — один сердитый, другой насмешливый. Аникам понял, что его «творение» изволило-таки явиться. Он обернулся. Так и есть — привычная перепалка Александра с Ольгой. Эти двое друг друга терпеть не могли.

Гро вообще мало кому нравился, если уж не лукавить.

— Совсем ты страх потерял, выродок! — Ольга, красная от злости, уже готова призвать свою массивную двуручную секиру — нелепое на редкость оружие в руках девушки среднего роста и сложения. Нелепое, если не знать, что перед тобой чистокровная вампирша с соответствующей физической силой.

— А кого мне бояться? — Лекс пренебрежительно усмехался краем рта, глядя сверху вниз на разгневанную наследницу Аурела Торкеля. — Тебя, что ли? Женщина, место тебе…

— Что, на кухне?

— Какая, в Бездну, кухня?! Ты и готовить-то не умеешь, бьюсь об заклад!

— Я дочь архивампира, а не кухарка! — с апломбом заявила Ольга. Не впечатленный величием гордой дщери архивампира, Лекс крайне непочтительно загоготал.

— Ольга, своей безмозглостью ты продлеваешь мне жизнь!

— Чего бы тебе крайне не хотелось, милая, — вклинился Стефан, целуя Ольге руку и окидывая Лекса далеким от восторга взглядом. — В самом деле, Ольга, этот неотесанный болван не стоит твоего гнева…

— Этот неотесанный болван — ваш с милой Ольгой командир, Стини! — Лекс помахал рукой. — Постеснялся бы хоть в выражениях, пока я стою рядом.