— Ты избранник Хаоса, тебе суждено защищать его земли от всякой беды, — голос снова изменился; судорожно выдохнув, я резко вскинул голову и столкнулся с таким знакомым взглядом холодных синих глаз. — Это твоя судьба. Поэтому ты и здесь.

— Нет, я здесь потому, что мне не повезло с начальством, — огрызнулся я, всей душой желая отвести глаза и всё равно продолжая глупо пялиться на Дара — вернее, на то, что прикинулось Даром. Качественно так, очень похоже, вплоть до хитрожопого взгляда и притаившейся в уголках рта насмешливой улыбочки. — Удача, говоришь? Да хер там плавал!

Фальшивый Дар мотнул головой, точно сетуя на мою недогадливость.

— Всё в твоей жизни вело тебя сюда, ко мне, — он протянул руку, и искушение взяться за неё было велико донельзя. — Здесь твоё место, Изар. Здесь. Со мной.

Нечестно это — прикидываться моим альфой и говорить такие вещи. Я фыркнул и сложил руки на груди, негодующе задрав кверху нос.

— А что мне с этого будет? Супер-удача — оно, конечно, круто, но хотелось бы помощи посущественнее. Я кот, у меня лапки!

— Что угодно, буде оно в моих силах.

— В таком случае… Великий Хаос не соизволит сообщить мне, кто мутит воду в его болотце?

— Ты уже и сам догадываешься.

Не сказал бы. Ну разве что есть один подозрительный момент, который всё не даёт мне покоя. С той самой минуты, как я назначил встречу Тессе Дендарион.

— Я помогу тебе увидеть истину… но прежде прими свой путь.

И почему у меня такое чувство, что выбора по сути нет? А значит, надо бы вытребовать под шумок кое-что ещё.

Только вот здесь я растерял все дебильные шуточки.

— Дар, он ведь… он…

— …не тот, за кого тебе стоит просить. Любимые дети Хаоса не гибнут по воле ничтожных людишек. Ни в коем случае.

Отрадно слышать.

Демонстративно вздохнув, я с неохотой поднял руку и сцепил пальцы на холодной ладони.

…в суровую реальность меня вышибло резко и не особо приятно. Я валялся на всё том же злосчастном диване, нещадно потел в зимней куртке и всё никак не мог избавиться от мелькающих перед глазами картинок. Где-то над головой озабоченно кудахтала медвежья пророчица, а внутренний карман настойчиво вибрировал.

Непослушными руками кое-как забрался в карман, отыскал там комм и нетрезвым голосом промямлил:

— Крэс… тани.

— Маршал котик, у нас проблемка, — поведал мне Виттар с жалким подобием обычного своего веселья. — Наша миз Тесса смылась из камеры, не оставив прощальной записки. Грёбаные чёрные маги, просил же Управление обновить защиту!..

Смылась, значит? Старая новость для всех, кто словил грибной трип и нагло вымогал помощь у самого Хаоса. Даже могу рассказать старине Виту, куда наша миз Тесса пошла. И что с ней потом сталось.

Я с силой зажмурился, прогоняя навязчивое видение: женщина и мужчина сердито спорят о чём-то… обо мне. А затем её шея вдруг ломается с противным хрустом.

— Нашу миз можно уже не искать. У меня на примете кое-кто поинтереснее.

— Серьёзно?

— Не телефонный разговор, Вит. Но обсудить надо бы… Там кто с тобой, Престон? Ждите меня, скоро буду.

Только вот найду, кого усадить за руль. Есть подозрение, что после развесёлого трипа можно столь же весело въебаться в первый попавшийся столб.

Ну да что мне какие-то столбы? Я ж целый, мать его, избранник Хаоса, и деваться некуда. Ни мне, ни Хаосу, чтоб его к порядку.

Едва я поднялся на ноги, прикидывая, кого бы усадить за руль, в комнату вернулась Ора. Уже переодетая, с другой прической, заметно уставшая, но при этом как будто бы довольная чем-то.

— Ты вовремя вернулся, кот. — Я вопросительно уставился на неё. — Дар вот-вот очнется.

Интересно, ей это третий глаз нашептал или всё-таки Кэм с Лил?.. Ладно уж, не буду уточнять.

В любом случае, Стенк теперь точно никуда не денется — слишком уверен в моей лояльности и в своей безнаказанности. Поэтому Дар важнее.

Хотя нет, он в любом случае важнее всего остального.

Хреновый с меня закон и порядок, что и говорить.

========== Глава 24 ==========

Где-то совсем близко пахло кошками. Снова. Не теми, что домашние любимцы — пушистые и с мягкими лапками, — а сильными и опасными, способными запросто перегрызть глотку взрослому мужчине.

«Ах да, у нас же гостят тигрята…»

Воспоминание пришло с трудом, через боль, давящую на голову.

Лилс и Джилли ведь приехали погостить под чутким присмотром Кэм и бабушки. Кажется, в последний раз Дар их видел в столовой: они ели пироги, запивая медовой настойкой. Или клюквенной?.. Но точно не гномьей. Даже с неё голова не раскалывается так, будто на макушке пробили сквозную дыру. И уж точно не болят ребра, нога и спина.

Да вообще всё, если уж быть совсем честным.

Когда он отрабатывал обучение в военной академии, служа в одной из тех многочисленных южных провинций, где война не прекращается ни на день, ему не повезло попасть под обстрел. Тогда его контузило, а стена, за которой он прятался от шальной пулеметной очереди, не выдержала обстрела и рухнула прямо на их небольшой отряд. По голове прилетело знатно, но куда хуже пришлось спине и всё тем же несчастным ребрам — зная, что он куда сильнее и выносливее своих сослуживцев, Дар тогда закрыл их собой, едва успев обернуться медведем.

С тех времён у него вроде даже имеется одна из тех бесполезных медалек, которыми положено гордиться и торжественно цеплять на военную форму. Она, кстати, тоже валяется где-то дома, давным-давно позабытая вместе с годами службы на южных границах. Было бы что помнить — камни и песок. И людишки, так и норовящие поубивать друг друга из-за всякой ерунды…

Камни и песок.

И белая крошка в узких коридорах. Запах горелой бумаги и оглушающий грохот, после которого помнить точно было нечего. Лишь сплошную темноту да незнакомые голоса где-то на краю сознания.

Сейчас никакой гарью не пахнет. Как и пылью. Да и камней под грудью или спиной совсем не ощущается. Только тугая повязка, стягивающая больные ребра, и постель — не самая мягкая в мире, но удобная. И плечу тяжеловато, будто кто-то забыл убрать один из булыжников.

Дар повёл носом и невольно улыбнулся. Никакой булыжник не может пахнуть теплом, шерстью, мускусом и… им?

— А ты тяжёлый сегодня, киса, — проговорил он, с трудом, но всё же разлепив глаза. И закашлялся тут же — во рту было сухо, точно в пустыне. — Воды дай, а то и впрямь помру.

В плечо прилетело кулаком, не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы поморщиться и неуклюже растереть пострадавшее место. Но воды ему всё же дали, отчего жизнь и вовсе стала казаться прекрасной штукой.

— Что я пропустил? — устроившись поудобнее, Дар похлопал по постели рядом с собой — мол, ложись давай. Ну а что, он соскучился по своему тигру под боком.

Изар послушно улёгся рядом, перекинул через него руку — и всё это с таким видом, будто любое неосторожное движение приведёт к его, Дара, безвременной кончине. Насмехаться над чересчур озабоченным маршалом котиком он, впрочем, не решился. А то опять стукнет. Да и Дар толком даже представить не мог, как бы сам вёл себя на месте Изара.

Хотя нет, мог. Сам бы извёлся и за компанию терроризировал бы весь свой клан. А то и весь Моэргрин, с него бы сталось. Да и станется, пожалуй; вот только соскрестись бы с койки…

— Так, самую малость, — пробурчал Изар, с усталым вздохом устроив голову у него на плече. — Твой шибко умный родственничек пытался тебя скинуть; Тесса погрустила в изоляторе и решила, что пора валить; теперь её убийца нагло врёт мне в глаза и старательно прикидывается дурачком.

И всё это он называет «малость»?.. Дар вот онемел на добрых пару минут, силясь переварить информацию.

— Я вот сейчас не знаю, что сказать, — наконец пробормотал он, потер пальцами переносицу. — Впервые в жизни, прошу заметить! Как ты смотришь на то, чтобы повторить всё с подробностями? Что за родственничек такой, я тут самый умный!