— О, поверь, дорогая, размер тут не слишком важен, — понимающе вздохнул Дар, подперев кулаком подбородок. — Нашему Хоте — восемь. И его мнение важно для всей стаи, хочет того стая или нет. Ну, кроме бабули, но она воспитала всех деревенских детей, и сострадание ко всем, кому меньше восьмидесяти, в ней давным-давно сдохло.
— А можно вот их, — Лил поочерёдно ткнула пальцем в меня и Джилли, — отправить к ней на перевоспитание?
Льдисто-голубые глаза вспыхнули энтузиазмом.
— А чего нет? Отличная идея! Изар за какую-то недельку научится вставать ровно в семь утра, а тигрёнка за ту же неделю обженят. Даже выкуп за него дадут — золото же, а не котенок! — Дар поманил Джила к себе пальцем, заговорил нарочито громким шепотом: — Если что, у меня в стае такие беты есть, загляденье! Могу познакомить в любой момент.
— Да какие уж тут беты! — горестно всплеснул руками Джил. А у самого глазёнки загорелись: он у нас тот ещё дамский угодник, как и положено приличному коту. — За моим хозяйством, сам видишь, глаз да глаз нужен. Особенно за этим вот… альфой. Распиздяем родился, им же помрёт!
— Ну ма-ам! — застонал я, старательно сдерживая смех.
— Заткнись и ешь сэндвичи!
Мне дважды предлагать не надо. Тем более сэндвичи у Джилли божественные, с кучей мяса, сыра, помидоров и оливок, и размер монструозный что грейморские домишки.
— Чем обязан чести лицезреть вас снова, альфа Маграт? — елейно осведомился я, подбавляя в кофе ещё сливок. И ещё сахара. Больше, больше сахара! Я не большой фанат сладостей, но как можно пить несладкий кофе — вообще ума не приложу. — Кто-то помер? Кого-то срочно надо грохнуть? Нет? Ну тогда я с тобой не играю, выходной у меня.
— А что, вариант «пришёл поприветствовать новых соседей» не рассматривается? — Я аж кофе поперхнулся. Каких ещё, к хуям, «соседей»? — Отсюда до Таненгрева — час пути, если на четырёх лапах. А до моего дома и того ближе, он всего-то по ту сторону озера.
На Джила я посмотрел почти жалобно. Тот виновато развёл руками и улыбнулся.
— Я не знал! Хотя если бы и знал, то какая разница? Мне здесь нравится.
— И мне, — поддакнула Лилит, намазывая апельсиновым джемом свежеиспечённую булочку.
Мне вот тоже нравится — точно давно здесь живу, а не каких-то несколько часов. И тигру моему хорошо, даже очень. Хотя он по идее не должен быть в таком восторге от близкого соседства с посторонним альфа-самцом.
Не должен, я говорю!
Снова злюсь, но теперь уже на себя. Хаос, Изар, ну тебе же не шестнадцать! Хватит кипеть, будто чайник, и скрипеть зубами из-за каждой выходки этого плюшевого поганца. Заставь лучше скрипеть зубами его самого.
Критическим взором окинул физиономию Дара, откровенно весёлую и самую малость ехидную. (И по-прежнему чересчур привлекательную, как и всё, что ниже… блин, опять мысли не о том.) М-да, такого выбить из равновесия — та ещё задачка.
— К тиграм категорически не рекомендуется заходить без приглашения, — всё же произнёс спокойно. — Я вообще-то тебя и с лестницы спустить мог.
Дар предсказуемо не проникся. Склонил голову к плечу, насмешливо дернул светлой бровью — мол, ну и что ты мне сделаешь?
— Котик мой, ты только и мог, что кутаться в одеяльце! Я ж застал тебя ещё в кроватке! Кстати, очень даже ничего, вдвоём поместимся… — и прежде чем я успел возмущённо выдохнуть, он мигом перевёл тему: — Завтракай и прогуляемся, разговор есть.
— То есть ты теперь не только сталкеришь, но и пялишься на меня, пока я сплю? Больной ублюдок, — фыркнул я в итоге, тоже расправившись с булочкой и солидной порцией джема. — Может, всё-таки спустить тебя с лестницы?
Меня снова одарили весьма красноречивым взглядом. Настолько, что впору тащить наглого мишку… нет, отнюдь не на лестничную клетку. Скорее, в так понравившуюся ему койку.
— Да ты у меня шутник!
— А кто здесь шутит-то, тьма тебя пожри?
Он со смешком покачал головой и первым поднялся из-за стола.
— Ты, Изар. И дошутишься, кстати. Ну, пойдём уж?
— Что, прямо так? — я тоже встал, выразительно оглядел полураздетого себя. — Там холодно, блин! Маграт, ты, конечно, неприлично горяч, но всё же не до такой степени.
И под бессовестное хихиканье тигрят («Ребят, ну тут же дети всё-таки! Аж целых два с половиной!») я неспешно отправился к лестнице. Попутно не без удовольствия отметив, что реакции от моего шибко бойкого на язык не-охранничка так и не последовало.
Ну, по крайней мере, вслух.
Радует, что не меня одного здесь одолевают всякие неуместные мысли.
Уже одевшись и почти выйдя из своего новенького чердачного логова, я поражённо замер на пороге, вдруг поняв очень странную, почти пугающую вещь.
Пистолет. Многие годы я практически не расстаюсь с оружием и… я забыл пистолет! Как если бы решил бессознательно, что рядом с Даром он мне вовсе не нужен.
Может, и не нужен. Однако я всё равно недовольно нахмурился и, вернувшись к кровати, чуть поспешно приладил кобуру к поясу. Не хватало ещё полагаться на этого плюшевого нахала. Защищать себя нужно самому, особенно когда потенциальные враги — все сплошь закадычные приятели того самого нахала. Нельзя вот так взять и невесть с чего довериться ему.
Нельзя. Даже если и очень, очень хочется…
Дар дожидался меня на улице, подле своего мотокара, поблескивающего в лучах заходящего солнца. Я уж было подумал, что мы поедем куда-нибудь (и ничего не имел против — обнимать его более чем приятно), но он кивнул в сторону леса.
— Собираешься убить меня и закопать труп в лесочке? Я буду сопротивляться.
— Меня пугают твои фантазии, ты знаешь? Хотя не скажу, что причин совсем нет…
— Профдеформация, — пожал плечами я. — И запугивать тоже бесполезно: я слишком красив, чтобы помирать. Если есть что сказать — говори уж прямо.
Не так чтобы я сам не догадался, о чём пойдёт речь, но… приятно будет ошибиться в кои веки.
Да только хуй там плавал.
Дар скривился, потер пальцами переносицу, собираясь с мыслями. Выпрямился, одарил меня колючим взглядом.
— Твои разборки с волками и барсами. Почему не согласовал со мной?
— А должен был?
— Ну вообще-то да, — заявил он, грозно хмурясь. — Изар, я не собираюсь мешать тебе делать твою работу. Но не хотелось бы собирать твой труп по кусочкам потому, что ты так и норовишь сунуть свои прелестные лапки туда, куда не просили. Я не просил. Оборотни Греймора — не твоя забота.
Откусить ему что-нибудь жизненно важное захотелось ещё на «прелестных лапках». А уж на последней фразе я с трудом удержался, чтобы эту хотелку не воплотить в жизнь.
— Я официальный ликвидатор округа Греймор; все оборотни, вампиры, невидимые розовые единороги и прочие говорящие, мать их, еноты — моя забота. И чтобы вышибать из них дурь, мне не требуется ни твоего разрешения, ни твоей помощи. Советую это запомнить, Маграт, если тебе дороги твои лапки.
Что ж, желание откусывать конечности одолело не только меня — от Дара мигом повеяло опасностью и злостью. По коже прошла волна мурашек, и на сей раз без всяких намеков на возбуждение — не до него уж, когда внушительный северянин того гляди обратится и бросится на тебя, вгрызаясь в шею.
К пистолету я потянулся невольно, но успел отдернуть руки прежде, чем Дар заметил.
— Мои лапки, Крэстани, — огрызнулся он почти по-медвежьи, — этот самый округ отстроили. Мои и Кэм. Но ты это наверняка знаешь, не так ли? Как официальный ликвидатор округа Греймор с кучей заслуг, ты же не можешь знать только общепринятую версию о захвате Севера коварными нами?
— Знаю. Но не вникал в подробности, — ответил я сухо. — Да и не особо понимаю, какое это имеет отношение к моим разборкам с местными блохоловками.
— Ну уж куда бы чистенькому столичному мальчику понять? Ты же у нас звезда предвыборных листовок, — отозвался Дар, вроде бы холодно, но его ярость я кожей почувствовал. — Но Север — не Аркади. Годами грёбаные людишки унижали, убивали, загоняли в берлоги и норы грейморских оборотней. Работа для оборотня, образование? Ха! Мне вот приходилось подрабатывать контрабандистом у твоего нового вампирьего поклонничка, чтобы прокормить свой клан. Можно было ещё пойти в шахты, чтобы загнуться там через пару лет, как загнулись многие. Но сам понимаешь, не предел мечтаний…
