В наше новое жилище, м-да…
Признаться, мы с Джилли здорово поцапались на тему того самого жилища. Выглядело поначалу всё так, словно братец за бесценок прикупил какое-то убитое старьё. Притом старьё это стояло в каких-то ебенищах, да ещё и в самом центре стабильной аномалии. И да, требовало основательного ремонта, стоившего нам приличных денег да двух недель жизни в очередной съемной конуре.
Но зря я, конечно, не верил в Джила: всё же тот в первую очередь омега и кот, а потом уже идейный гном.
Дом оказался весьма внушительной трёхэтажной громадиной из камня и дерева… хотя на фоне всех тех реликтовых чудовищ, что я повидал в Моэргрине, это кажется довольно низеньким, красивым и даже изящным. Выглядит как новый, даром что стоит здесь больше сотни лет. И окна нормальной квадратной формы!
— А мы точно ещё в Грейморе? — хмыкнул я, с подозрением озираясь по сторонам.
— Точно, — в тон мне отозвался Джил, споро вытаскивая сумки из багажника. — Я жду твоих извинений, скотина ты пушистая.
— Прости, Джилли, — послушно пробубнил я, не переставая глазеть по сторонам.
С холма открывался потрясающий вид на бескрайнюю гладь озера, сверкающую в редких лучах осеннего солнца. На другом берегу темнела густая лесная чаща, а в северо-западной стороне виднелась сизо-синяя полоса гор.
— Говоришь, здесь и купаться можно? — задал я вопрос, интересующий моего внутреннего тигра куда больше, чем всякие там дома и горы.
— А чем я, по-твоему, соблазнился? — негодующе фыркнул Джил. — Вообще озеро большей частью наполняется из горной реки, так что вода даже летом слишком холодная…
Я машинально кивнул и ему, и своим мыслям — так значит, не показалось, и где-то невдалеке впрямь шумит водопад. Интересно. Надо бы поглядеть.
— …но с восточной стороны сюда идут сразу несколько термальных источников. Их здесь куча всяких разных… Кое-где и зимой можно поплескаться, до того горячо. О, а помнишь те штуки, которые маршал Престон называла «онсэн»? У нас такая прямо возле дома! Не помню, правда, как они здесь зовутся…
Штуку, похожую на восточный онсэн, смотреть не пошёл — побоялся, что прыгну туда прямо в одежде, да так и останусь там жить. Однако надо быстренько осмотреться на новом месте и лечь спать. Альфа альфой, а вторые сутки на ногах — вообще не круто.
— Что-то барсов здесь не ощущаю. Ты про них не забыл?
— Опять обижаешь! — взъярился было Джилли, но тут же сник, даже словно сделался ниже ростом. — Прости, братик, ещё дня четыре — и заберём весь наш новый прайд. Не успел разобраться с мебелью и отделкой… эти волки мне все планы пересрали…
Он нервно растёр тонкие красноватые рубцы, идущие через всю правую половину лица, а я с трудом удержал рвущийся наружу утробный рокот. Из-за мерзких шавок мой брат едва не лишился глаза. И непременно лишился бы красоты, не будь он оборотнем.
Зря, зря я не убил всех троих ублюдков вместе с их шелудивым альфой. Никто не смеет обижать моих детей. Никто!
Джил сходу понял моё состояние, как и положено хорошему омеге.
— Устал, братик? — он обнял меня, потёрся здоровой щекой о мой висок. — Иди спать, потом тебе экскурсию проведу.
— Да, ночка выдалась развесёлая, — пробурчал я, с трудом подавив зевок. — Упыри здесь множатся что грибы после дождя, шагу не ступить, не вляпавшись в разлом… Куда падать-то?
Чтобы падать, предстояло прежде забраться на третий этаж — мне тигрята щедро отдали всю мансарду. Подняться я туда поднялся, а вот осмотреться не сподобился: взгляд тут же прикипел к приземистой двуспальной кровати с небольшой горкой подушек в изголовье. На остальное решительно пофиг, интерьерами буду восхищаться потом.
Чуть поспешно разделся, против обыкновения побросал шмотки как попало. Порылся в притащенной снизу сумке, отыскивая беруши. И минуту спустя наконец-то зарылся в кучу одеял…
…а как отрубился — не помню, хоть убей.
И ещё не помню, как зашторивал окна, погружая просторную мансарду в темноту. А уж камин-то я точно не зажигал. Я, блин, и знать-то не знал, что у меня камин имеется!
— Джилли?.. — пробормотал я себе под нос, чувствуя и огромную признательность, и лёгкую досаду. Джил железно убеждён, что я не способен о себе позаботиться — и плевать, что именно я заботился о нём и его сестре много лет кряду. Омег вообще хлебом не корми, дай кого-нибудь понянчить, покомфортить и повоспитывать. Вон, и вещи мои сложил в изножье аккуратной стопочкой. Чего он вообще? Валялись себе, никому не мешали…
Повозился немного, глянул на экран комма. Начало пятого. Хаос… пора бы вставать, как ни охота обложиться подушками и доспать ещё часа два-три. Я неохотно сел — новый матрас мягко спружинил подо мной, как бы намекая, что никакого «вставать» мне и даром не надо, и с доплатой тоже. Но огромным усилием воли я проигнорировал этого искусителя.
Умылся в своей новой ванной и наспех ополоснулся (тигр внутри ворочался и упрямо тянул меня в сторону ванны — глубокой и огромной, почти прямоугольной). Затем лениво влез в первые попавшиеся штаны и поплёлся вниз, сонно потирая глаза и в недовольстве морща нос. Свежий ремонт всегда немного резковат для звериного чутья. А ещё в нос настойчиво забивается уже опостылевший запах медведя. О, Судьбы Прядущий, ну когда оно уже с меня вымоется?..
Судя по всему — никогда в обозримой вечности. Потому как этот самый медведь, которого я упрямо старался выкинуть из головы, совершенно по-хозяйски расселся на моей новенькой кухне, вовсю треплется с моими тигрятами и попивает кофеек из моих чашек!
Нет, ну это просто уму непостижимо!
— О, маршал котик! — поприветствовали меня самым благостным тоном из всех возможных. — А ты всегда по… — он глянул на настенные часы, сдвинул брови, да так и расслабился, очевидно, забив на отнюдь не раннее время, — утрам такой красивый разгуливаешь или мне только сегодня повезло?
Ну да, надеть что-то кроме штанов я не сподобился. Стыд оборотням не свойственен — поди побегай по лесам в звериной шкуре, сверкая меховыми яйцами. Однако же под внимательным, жадным взглядом я почувствовал себя таким же голым, каким бываю после возвращения в человечью форму.
— Как ты узнал мой новый адрес?
— Ты ведь это не всерьёз сейчас спросил? Или я зря счёл тебя самым перспективным ликвидатором за последние двадцать лет?
— Ладно, — обвёл я негодующим взглядом своих тигрят, — кто его вообще сюда пустил?
— Шутить надумал? — усмехнулась Лил, отпив из чашки. — Он альфа, попробуй его не пусти.
А вот я и попробовал бы!
Да нет, вряд ли. Потому что на самом деле я не против, чтобы Дар рассиживался тут как у себя дома. И даже, пожалуй, совсем не против, чтобы никого кроме нас двоих здесь не было…
О чём, тьма меня пожри, я вообще думаю? Чуть поспешно уселся за стол, подтянул поближе к себе полупустой кофейник. Лил тут же придвинулась ближе, прижалась к моему боку, мимоходом потерлась щекой о моё плечо. Зыркнула через стол чуть настороженно.
Ревнует. И это, блин, ненормально. Нет, я знаю, что сестра по натуре очень ревнива, а из-за беременности ещё и излишне мнительна, и ей просто нужно привыкнуть к Дару. Вот только такая реакция — совершенно, кстати, бессознательная — значит лишь одно: моё собственное отношение к треклятому альфа-мишке кристально ясно всем и каждому. И ни одна меховая зараза не поверит, что он меня просто бесит.
Хотя бесит, что уж там, изрядно. Сидит, ухмыляется. И рожа такая до омерзения понимающая, будто он не простой оборотень, а ещё и телепат до кучи. Подарил ему убийственный взгляд — видал я тебя кишками наружу! — и любовно погладил Лил по всклокоченной макушке.
— Всё хорошо, детка? — заботливо уточнил, а затем подленько прибавил: — Не пей много кофе, малышу это вредно.
— Альфа дело говорит, — кротко заметил Джил, кинув на меня весёлый взгляд исподтишка.
Разумеется, всю меланхолию и трепетность с моей беты тут же как ветром сдуло.
— Как будто я, доктор пара-медицины, без вас не знаю, что моему котёнку вредно, а что нет! — взъярилась она и метнула на Дара негодующий взгляд. Ага, вот он уже не враг, а потенциальный союзник. — Нет, вот этот чувак, — она ткнула себя пальцем в пока лишь чуть заметный живот, — только-только стал размером с апельсин, а его мнение уже для них авторитетнее, чем моё!
