Это было непросто. И потому, что Риона, отчаявшись сделать из дочери охотницу, совсем ничему не учила ее. Динь не наблюдала за охотой своей матери, не возилась в играх с волчатами, которые частенько изображали ловлю оленя, и так и не убила своего первого зайца. Но еще хуже было то, что Динь никогда не чувствовала себя несчастнее, чем на этих уроках.
— Ты опять спугнула его, — прошептал Туам. Они выслеживали этого зайца уже несколько часов и вот он, заметив неосторожное шевеление волчицы, пустился наутек. Динь поднялась и виновато облизнулась. Скрываться уже не было смысла.
— Я не нарочно, — сказала она.
— Я не думаю, что ты — нарочно, — терпеливо ответил Туам. — Но теперь ты хотя бы начинаешь понимать, как это тяжело.
Это и в самом деле было тяжело. Если раньше Динь смотрела на охотников своей стаи со страхом, то теперь она почувствовала уважение к ним. Подолгу они с Туамом выслеживали добычу, потом крались к ней, потом гнались, и все еще никого не поймали. Живот Динь уже подводило от голода, но они с Туамом договорились, что не будут есть добычу стаи. Что Динь сама должна найти себе пропитание.
— Здесь недалеко — еще один заяц, — сказал Туам, поводя носом. — Я его чую. Найди его.
И Динь осторожно пошла на запах, ступая как можно мягче, как учил ее Туам. Запах зайца становился все сильнее, и Динь невольно широко раздувала ноздри, незаметно подчиняясь закону, который был древнее ее.
— Динь! — предупреждающе шепнул Туам и едва заметно кивнул мордой в сторону. Волчица повернула голову. Ничего не подозревающий заяц безмятежно дергал какую-то травинку.
— Давай!
И Динь покралась на полусогнутых лапах к добыче, но в последний момент не выдержала и вскочила. В мгновение ока заяц, заметив опасность, помчался вперед.
— Что ты делаешь, Динь? — крикнул раздосадованный Туам. Динь, не оборачиваясь, ответила на бегу:
— Я делаю это честно!
Она мчалась за зайцем из-за всех сил, и все-таки — отставала. Косой петлял, закладывая невероятные виражи и путая след. Казалось, прыжки вообще не стоят ему никаких усилий. Динь бег давался тяжелее, но лапы ее были сильны и выносливы. Глазами она наметила себе черту, за которой заяц будет свободен от ее преследования и припустила вперед изо всех сил…
Она схватила его на самой границе, за лапу и до боли испугалась треска костей, но тут же подмяла зайца под себя и одним движением перегрызла ему шею. Сзади подбежал запыхавшийся Туам.
— И… — спросил он. — Что это было?
— Мне плевать, — задыхаясь, проговорила Динь. — У меня будут свои правила охоты. У каждого будет шанс. Вот так!
Запах свежей крови ударил ей в голову, и она вспомнила, что не ела ничего около двух суток. Она старалась винить себя, но свежее мясо пойманное собственными усилиями было вкуснее, чем-то, что приносили охотники стаи. Половину зайца Динь предложила Туаму, но тот отказался.
— Что же, — заключил он, облизывая лапы. — Хотя бы так. Правда, зимой ты так долго не протянешь.
Динь упрямо вскинула голову, и Туам шутливо отступился.
— Ладно, ладно… — хмыкнул он, покачивая хвостом. — Делай, как знаешь.
Динь стало намного проще. Раньше она и не понимала, как сильно чувствовала себя виноватой перед стаей за то, что ест ее добычу, почти ничего не отдавая взамен. Она утешала себя тем, что скоро станет целительницей, и тогда часть мяса будет принадлежать ей по праву, но тот выход, который волчица нашла для себя, показался ей намного более подходящим. Она всегда показывалась на глаза добыче, перед тем, как напасть и если та успевала удрать за намеченную волчицей черту, то Динь оставалась голодной и снова отправлялась на поиски. На все эти ухищрения Туам укоризненно качал головой, хотя он не мог не признать, что жесткие рамки, в которые волчица ставила себя, заставляли ее учиться охотиться лучше.
— Я бы провел соревнование между тобой и Карваном, — сказал он как-то. — Разумеется, по твоим правилам. Интересно, кто бы победил?
Динь серьезно посмотрела на Туама:
— Считаешь, убийство может быть развлечением? — спросила она.
— Нет, конечно, нет, — в свойственной ему манере ответил Туам. — Я бы выпустил вас охотиться только на голодный желудок.
Динь фыркнула, но ничего не сказала.
— Близится день Летнего Звездопада, — сказал Туам, сворачивая с щекотливой темы. — Совсем скоро у меня будет броня и Стерн.
Динь только вздохнула. Волчата в стае рождались примерно в одно и то же время — в середине лета. И свое совершеннолетие праздновали почти одновременно. В тот день, когда последнему волчонку в стае исполнялось три года, прилетали Стерны. Динь уже доводилось наблюдать за этим со стороны. Словно и в самом деле, несколько серебристых звезд падали с неба с чистым металлическим звоном.
— Ко мне Стерн прилетит только зимой, — вздохнула Динь. — А может быть, и следующим летом, если Великие решат поступить так же, как Совет Целителей.
— Но, ведь Совет Целителей решил наоборот принять у тебя экзамен заранее, — улыбнулся Туам. Динь покачала головой.
— Не думаю, что Великие разрешат моему Стерну прилететь раньше моего совершеннолетия…
— Не грусти, — Туам ободряюще ткнул волчицу носом в плечо. — Сможешь общаться с моим. Я тебя первую с ним познакомлю.
— Обещаешь?
— Да, — твердо сказал Туам. И в этот момент послышался мягкий шелест крыльев. Авару без всякого стеснения приземлился на спину Динь и вцепился когтями в ее шерсть.
— Хельвинга попросила вас поторопиться. Травы вянут.
Перед самым Звездопадом Хельвинга наскоро приняла у Туама экзамен. Динь переживала, что из-за их занятий охотой Туам успел выучить недостаточно, да и вообще, в последнее время они больше разговаривали о чем угодно, но не о целительстве. Однако даже придирчивого Авару, который во время экзамена смотрел на Туама с насмешкой, вполне устроили всего его ответы.
— Недурственно, — заключила Хельвинга, прищурив глаз. — Очень недурственно. Для вожака знаний даже многовато, но лишними они не будут.
Туам повернулся к Динь.
— Сегодня, — ликуя, сказал он, — ко мне прилетит Стерн. Ты же хочешь это увидеть?
Динь посмотрела на Хельвингу. В последние несколько дней целительница засыпала свою ученицу заданиями и повторениями. Они раскладывали травы, и Хельвинга рассказывала как сушить и хранить каждую из них, а после, когда Динь уже совсем валилась с лап, обрушивала на нее множество вопросов. Порой, волчица так уставала, что засыпала, даже не закончив ответа.
— Иди, — коротко разрешила целительница, поймав взгляд Динь. — Тебе нужно немного отдохнуть, тем более что оставшаяся часть лета будет для тебя совсем непростой.
Динь и Туам вышли из пещеры и полной грудью вдохнули свежий летний воздух. Неподалеку текла обычная для стаи жизнь, волки суетились, волчата играли, старики грелись на солнышке.
— Разве мне можно будет присутствовать на Звездопаде? Там же могут быть только самые близкие волки.
— Ну, и? — Туам посмотрел на Динь с улыбкой. — А ты — мой самый близкий друг.
— Правда?
— Всегда-то ты сомневаешься, — с легким укором ответил Туам и Динь почувствовала себя совершенно счастливой.
— А твой отец, — вспомнила она. — Он ведь тоже должен быть рядом с тобой? И Карван?
— У отца важные дела, он пошел на Совет Вожаков. Что-то будут обсуждать там. Ничего не поделаешь, — вздохнул Туам. — Раз уже Совет совпал со Звездопадом. А Карван. Думаю, ему интересно будет увидеть тебя. Он, кстати, спрашивал о тебе.
Динь подняла на Туама удивленный взгляд.
— Да-да, — подтвердил он. — Говорил, что вел себя как бешеный песец, и все рвался за что-то поблагодарить. Не знаешь, за что именно?..
— Даже не представляю, — Динь пожала плечами.
Волки постепенно расходились по своим норам. Волчицы ласковыми шлепками загоняли ошалевших от солнца волчат по домам.
— Пора, — шепнул Туам Динь. — Идем, скорее.
И он побежал. Динь последовала за ним, чувствуя, что Туам не вполне принадлежит себе. Словно он на охоте и мчится за запахом добычи, позабыв обо всем, кроме азарта. Но только его нос не был прижат к земле, как это бывает, когда волк ищет след. Напротив, он все время поглядывал в небо, словно сверяясь с дорогой. Динь тоже смотрела туда, но не видела ничего необычного.
