– Сейчас совещание начнется, – продолжил он. – Завтра с утра мы с вами свяжемся и обсудим все, планы же на новую неделю у вас уже есть?

Да уж… интересная ситуация, комичность которой обрисовывалась явной нелепостью и отражалась непроизвольными движениями мышц на губах. Едва сдерживаясь от нарастающей вспышки смеха, я утвердительно кивала в такт его наставлениям и демонстративно подыгрывала этой затянувшейся трагикомедии. Сцена: напутствия эксперта, как правильно расставлять заборы. Актеры те же. Главное – не налажать…

– Все будет хорошо, г-жа Батунина, – добавил он, пожимая мне руку в проеме входной двери. – Я в этом не сомневаюсь.

– Я тоже.

И дверь захлопнулась.

Все будет, Игорь. Все еще будет…

Мы все проживаем аналогичную жизнь, по сути. Мы все спим, едим, занимаемся сексом время от времени, стоим в пробках, болеем, думаем иногда, говорим что-то умное, как нам кажется, страдаем бессонницей, переутомляемся, сидим ночами в инете в поисках ответов на вечные вопросы, переедаем, комментим чьи-то фото с полной уверенностью, что это кому-нибудь нужно, плачем, чувствуем себя одинокими, напиваемся, мучаемся похмельем, снова напиваемся, занимаемся тупостью с пониманием, что важнее дела нет, а потом вниз по списку – закрепляем материал. Все мы ищем единомышленников, называя их разными именами, друзьями, любимыми, соратниками; мечтаем, зная порой, что этим мечтам не суждено сбыться; ставим цели, иногда добиваемся; все чего-то боимся и все что-то ненавидим. Другой вопрос, как мы это делаем. И где. И с кем. И какие при этом испытываем эмоции. Ведь для человека здесь всегда не так хорошо, как где-то там. А когда здесь становится хорошо, как там, появляется другое Там. И так бесконечно.

И пока не станет здесь хорошо, как там, другое там не наступит. Хорошо ли тебе здесь? Хорошо ли мне здесь? Если нет, то чего не хватает? Каждый сам для себя, не правда ли? Ведь кому-то щи жидковаты, а кому-то бриллианты мелковаты. Так было и так будет всегда.

Вся жизнь сводится к трем вещам по сути: это поесть, поспать и продолжить род, все остальное – занятия, чтоб скоротать время в перерывах между этими делами. И градация происходит на уровне, что есть, где спать и с кем продолжать род. Выбор есть всегда. Просто кто к чему готов: решишься ли ты на что-то большее, чтобы поесть получше, поспать помягче и заполучить партнера поприятнее?

Все это время я просто жила, как и все, иногда не понимая зачем. Просто заканчивала институт, встречалась с друзьями, посещала тренировки, читала книги, иногда ходила на дискотеки и напивалась с подружками. Все это воспринималось мной как нечто временное в ожидании настоящей жизни, настоящей любви, всего того, что сделает меня наконец настоящей.

Теперь мне кажется, что все это время я предпринимала попытки, чтоб не состояться ни в одном из дел, которыми я занималась. По причине?.. По причине банального страха.

Потому что изначально все кажется простым. Все до противного просто. Просто лень, просто причины. Держусь на плаву – и этого уже достаточно!

А потом приходит страх. Он не дает спать по ночам, душит, когда ты едешь в транспорте, легонько похлопывает по плечу в моменты мнимого расслабления. Затем ты начинаешь видеть его повсюду – в новостях, в лицах друзей, в вечернем отражении в зеркале, в ночном алкоголе, который уже не расслабляет, а лишний раз доказывает, что без допинга ты даже отключиться не можешь. Традиции накладывают свой отпечаток: я стала выпивать. Почти каждый день.

А потом становится страшно. Страшно не успеть. Не успеть сделать то, что можно не успеть сделать в жизни только по одной причине. Страшно не успеть сделать для близкого человека в ежедневной суете то, что для него значимее всего, страшно не заметить этой значимости, не увидеть и не оценить, не сказать и не выразить.

Страшно, что из года в год ничего не меняется. И лишь потому, что казалось, что времени еще вагон и все само устроится. Скажи об этом вагоне своим престарелым родственникам, для которых ты так ничего и не сделал, и пусть они рассмеются тебе в лицо, если у них еще будут на это силы.

А потом ты уже не задаешь вопрос «зачем?». Потому что не знаешь ответа.

И начинаешь плакать.

Думаю, девочки меня поймут. Все мы плачем. Просто так, без особой причины. Просто сидишь, сжавшись в клубок, и ревешь.

Я стала очень много плакать в последнее время, пусть только там, где никто не сможет увидеть, никто не узнает и, не дай бог, не начнет жалеть. Маленькая девочка плакала в полной темноте, сидя на маленькой сидушке кухонного уголка, поджав под себя ноги и прилипая босыми ступнями к бежевому кожзаму сиденья. В соседних домах, расположенных так близко в новостройках спальных районов, кое-где еще горели окна, но никто в них не смотрел. Люди столицы, я заметила, вообще очень редко смотрят в окна, если это не престижное кафе с панорамным обзором. Но даже оттуда никто не видит маленьких девочек, ревущих в темноте. Наблюдает за ними разве что безразличие. Целый город безразличных окон. Хорошо, что они умеют молчать…

Я не люблю говорить о своем прошлом. И не потому, что там есть что скрывать, отнюдь. Скорее, не хочу тратить время на воспоминания, как бездарно я тратила его до сих пор. Но как только я начинаю думать о своем будущем, передо мной сразу возникает слово «самооценка». А она у меня не то чтобы заниженная – она справедливая. Я не могу утешать себя мыслями, что кому-то гораздо хуже, чем мне, что кто-то так же удален от своих жизненных и умственных уровней, как земля от луны. Такое мнимое утешение: «некоторые живут даже хуже – и ничего» – это удел неудачников. Ставить перед собой цель, и, по крайней мере, пробовать идти к ней – вот нормальный ход развития себя. Только крайняя степень напряжения приводит сейчас к результату. Слишком велика конкуренция, которую создают те, кто идет вперед. Ведь никто и никогда не задумывается, какой ценой был достигнут статус «красавчика», видим, как правило, только результат, который и кружит голову.

Вот и я инвестировала три тысячи евро: я хотела эмоций, хотела пройти этот путь от «серой мышки» к «красавице» со всеми вытекающими оттуда, хотела ощутить это напряжение и этот естественный рост. И я захлебнулась ими в полной мере. Ведь все это время я была словно рыба без воды: хлопала ртом, выпучив натужно глаза, в попытке жить, чувствовать и просто наслаждаться, а не тупо обеспечивать жизнедеятельность своего организма. Но тут, когда, казалось бы, неоткуда ждать влаги, захлестнула волна и утащила в море, где бури, штормы, смерчи, вихри эмоций. И я захлебнулась. Любовью, дружбой, непониманием, провокациями, радостью, несправедливостью, злостью, страстью, смехом… И все как на острие ножа. Как на пике, на накалившейся игле.

Все мы ищем этого, все только и озабочены борьбой с пожизненной скукой. Не все только способны себе в этом признаться.

А я вообще расту только благодаря внутреннему противостоянию, как выяснилось. Я всегда любила ящики с двойным дном. Я и сама двулична. Не люблю односложностей. Мой удел в этой жизни, как показывает практика, – лепить мотивации из человеческих мозгов, придавая им формы, какие мне заблагорассудится. И я без этого уже не могу.

– Ты вообще представляешь, как живут такие, как я?

Вечер начался с откровений моего уже, можно сказать, не новенького кандидата, и принимал этот разговор изначально не совсем приятную окраску, чем вызывал мои сомнения в его необходимости в принципе.

– Представляю.

– Да ни хрена ты не представляешь! Я получаю двадцать пять тысяч рублей. В начале каждого месяца покупаю себе рубашку и галстук – я же должен соответствовать «успешному» – это примерно три тысячи. Отдаю банку триста пятьдесят долларов ежемесячно на погашение кредита, который я взял, чтоб купить гребаный Opel (я ведь должен передвигаться мобильно). Другому банку плачу еще трешку за вступительный взнос. Что-то проедается-пропивается. Кофе там в перерыве. Традиции при регистрации неполного пакета и т. д. К тому же еще жена и ребенок. И это нескончаемый круг. Кредиты, займы, скандалы с женой и, не дай бог, еще какие неприятности. Экономия, наверно, только на мелких радостях, типа пива под футбол по телеку с друзьями, они все равно все поотворачивались. А приходишь сюда – и тебе говорят о «ценностях», о «команде», о том, какие у тебя «перспективы», о «самосовершенствовании и общих целях», об успехе и о том, что ты, Виталий, полный бездарь, но все-таки компания позволяет считать себя партнером, гордо носить бейджик… и приходить на каждое собрание, не дай бог, с опозданием, ведь вы все еще нужны команде. А ты думаешь, я сюда не за красивой жизнью пришел? Миллионером не хочу стать?