Саб нервно улыбнулся и продолжил мучить вилкой горох.

— В любом случае, теперь мы в контракте, и я счастлив… — слова произнесены с прицелом именно на отца — …так что я бы хотел, чтобы все приняли мой выбор.

— Но, сынок, ты меня тоже пойми…

Курт бросил вилку на стол.

— Может, это мой первый контракт, но я взрослый, папа.

Берт скрестил руки на груди.

— Последний раз, когда ты говорил о том, чтобы «быть взрослым», ты решил покинуть Лаймон и скрывать статус. Я поддержал твой выбор, потому что знал, как альтернатива причиняет тебе боль. Казалось, ты годами был доволен, но вдруг нарисовывается этот «Блейн», и ты счастлив быть Сабом?

Курт закатил глаза.

— Дело не в том, чтобы быть просто Сабом. Речь о том, чтобы быть Сабом Блейна.

— Но…

— Дорогой, — Кэрол решила успокоить Берта. — Здорово, что ты беспокоишься о Курте, но я вижу, что и Блейн тоже. Любые трудности между вами могут повредить вашим отношениям…

Берт ещё немного поворчал. Конечно, Кэрол права, но он решил очень внимательно наблюдать за Блейном в эти выходные…

========== Глава 35 ==========

Незнакомая узкая кровать, но прижатое к нему такое знакомое драгоценное тело… Блейн открыл глаза, оценивая комнату, в которой заснул прошлой ночью — они оба были настолько измотаны после напряжённого семейного ужина, что у Андерсона не было возможности изучить детскую комнату Курта. Берт, должно быть, не трогал комнату с тех пор, как сын покинул Лаймон, потому что всё — цвета, планировка, мебель — кричит «Курт».

Блейн взглянул на своего Саба — он дышит спокойно и, похоже, крепко спит. Курт так юно выглядит во сне, что можно легко подумать, будто он снова подросток, спит и ждёт, когда будильник разбудит, призывая идти в школу. Дом осторожно соскользнул с кровати и решил детально осмотреть комнату, пока Курт не проснулся и не запретил Блейну что-либо трогать.

Море книг на полках соизмеримо только с морем фотографий в рамках. Старый пожелтевший снимок демонстрирует Курта, похожего на милого херувимчика, с красивой женщиной и более молодой, более мягкой версией Берта Хаммела. Блейн догадался, что женщина — покойная мать Курта, Саб Андерсона унаследовал её блестящие глаза, шелковистые каштановые волосы… почти всё, что делает его таким красивым. Неудивительно, что Берт так защищает своего сына. Другая старая фотография подтвердила предположение, ведь на ней маленький Курт был лишь в крепких объятиях отца, чьи пронзительные глаза смотрели прямо с выражением «Только посмей попытаться отнять моего ребёнка».

Блейн перевёл взгляд на другие фотографии. Некоторые из того же периода, с юным Куртом — о Боже, он был таким милашкой — стоящим среди группы других подростков, все одинаково одетые в какие-то яркие костюмы. Фотографии датированы.

«Если ему сейчас двадцать шесть… — быстро прикидывает Блейн — Курту было пятнадцать и шестнадцать, когда их сняли». Дом присмотрелся к мальчику — его глаза полны радости и надежды. Эти снимки сделаны до маркирования. Изучив все фотографии — на большинстве Курт с папой или подругами из школы — Блейн пришёл к выводу, что все они сделаны ещё до тестов на статус. Блейн наморщил лоб и тяжело вздохнул, вдруг взгрустнулось. «Ох, Курт… ты, видимо, так глубоко ненавидел себя, узнав о своём статусе…»

— Блейн? — Мысли Дома прервал сонный хриплый голос.

Мужчина повернулся к кровати, откуда за ним наблюдал Курт. Дом никогда не мог скрыть улыбку при виде утреннего переполоха на голове Саба — и сегодняшний день не стал исключением.

Конечно, Курт надулся от широкой улыбки Блейна.

— Я говорил тебе не смотреть на мои волосы с утра пораньше… Чего ты вообще поднялся? У нас наконец-то небольшой отдых от работы, и можно поспать ещё парочку часов.

— И упустить шанс узнать «Курта-подростка»? — Блейн сел на кровать и потянулся погладить Курта по щеке. — Я тихонько поразглядываю комнату, а ты возвращайся к сладким снам.

Курт закатил глаза, но при этом ещё и инстинктивно наклонился к прикосновению Блейна.

— Я не смогу спать, зная, что ты слоняешься повсюду. Уже нашёл что-нибудь постыдное?

— Я смотрел фотографии, — ответил Блейн, теперь он запустил пальцы в каштановые распушившиеся волосы. Курт аж мурчит от приятного массажа. Каким-то образом его Дом всегда умеет так легко избавить от утреннего раздражения.

— Ты был таким пухленьким ребёнком, — продолжил комментировать Блейн с кокетливой ухмылкой на лице. — Но потом вырос в довольно горячего подростка, — быстро добавил он, увидев, как Курт опасно прищурился. — Мне интересно… Неужели у тебя нет фоток после маркировки? Наверняка же есть хотя бы несколько хороших воспоминаний о времяпрепровождении с друзьями?

Курт напрягся. Он ожидал этого вопроса, но всё равно неловко.

— Да… с Мерседес, Рэйчел и Тиной. Даже Финн был добр ко мне — к тому времени мы уже стали братьями. Просто… — Саб подумал минутку, пытаясь найти более четкое объяснение. — Период, когда меня признали Сабом, был похож на чёрную дыру, экзистенциальную паузу между молодым, полным надежд «Куртом» и взрослым «Куртом», который снова получил возможность быть тем, кем хочет. Всё, что было между, я оттолкнул и не хотел оставлять никаких доказательств того, что я тогда чувствовал.

— А как насчёт групповых фотографий? Они c какого-то клуба после уроков или чего-то в этом роде?

Курт небрежно взмахнул рукой, но в глазах застыла горечь.

— Со школьного хорового клуба. Не самый популярный выбор среди учеников, и хор был не очень успешным, но нам было весело. А группового снимка с выпускного года нет, потому что мне не разрешили присутствовать из-за «мятежного поведения». — Курт сделал пальцами кавычки.

Сердце Дома сжалось от новости об очередном наказании Саба Блейна. Он вздохнул и сочувственно потёр спину Курта.

— Я должен был понять, что ты поёшь — у тебя такой прекрасный голос. Ты очень скучал по хоровому клубу?

Саб пожал плечами, пытаясь вести себя безразлично.

— Большинство из нас мельтешили на заднем плане многочисленных грандиозных соло Рэйчел, но мне не хватало ощущения сопричастности, досуга с друзьями, — теперь, рассказывая о школьной драме, он чувствует себя иначе, чем в первый откровенный разговор с Блейном. Сожаление не исчезло до конца, но теперь молодому человеку спокойнее. Возможно, потому, что происходящее в школе не помешало ему потом встретиться с Блейном.

Слушающий кивнул — у него были грустные, но тёплые глаза.

— Хотел бы я быть там тогда для тебя.

— Это желание имеет какое-то отношение к «горячему подростку»? Ведь тебе тогда было около двадцати, так что это было бы преступлением, — шутник игриво поднял брови.

Блейн наклонился, проникая в личное пространство Курта.

— Может, у нас был бы тайный запретный роман? Или, зная себя, я бы принял тебя за Дома, и мы были бы самыми невероятными — и при этом самыми «слепыми» — лучшими друзьями-геями Лаймона.

Курт засмеялся и позволил Дому крепко обнять его. Мужской пряный запах огородил Саба безопасным «щитом». Блейн по-щенячьи ткнулся носом в шею Курта, возможно, в поисках подходящего места для засоса. Тёплые губы нашли привлекательную поверхность и начали сосать мягкую кожу…

— Эй, эй, эй… — Курт с сожалением остановил его, отстраняясь. — Думаю, папе на всю жизнь хватит «весёлых картинок» со вчерашнего. Я хочу, чтобы ему стало легче, чтобы он привык к тому, что у меня есть Дом. А значит, пока мы не будем слишком хвастаться нашей близостью.

Блейн застонал, но пошёл на поводу у своего Саба и прекратил ласки.

— Ладно, почему бы тебе не принять PG-душ, и тогда пойдём завтракать абсолютно в стиле PG?

— «PG»-душ? Не знал, что бывают души разных рейтингов… — нахмурился Курт. — Есть ли тогда душ с рейтингом R?

Блейн сверкнул уверенной улыбкой.

— Ох, Котёнок… Я ещё так многому могу тебя научить.

***

Последние капли воды из лейки душа упали на кожу Курта, когда он потянулся за полотенцем. Хаммел вытирается не спеша, наслаждаясь ностальгией по своей старой ванной. Он посмотрел на одежду, взятую из чемодана — белые облегающие брюки и зеленовато-бежевая полосатая рубашка. «Идеально для прогулки на солнце», — подумал Курт и решил, что сегодня покажет Блейну родной город. Остаётся надеяться на хорошую погоду.