– Да, да, пойду, – Максим сделал глоток кофе. – Только проснусь сейчас.

– Слушай, а ты где вчера пропадал? Вернулся домой под утро, смотрю сейчас, вроде мятый, но перегаром от тебя не несет, духами не пахнет.

– Заработался я вчера, – Максим потянулся за штанами, висящими на спинке стула. – Одну штуку вчера принесли на ремонт, надо было быстро сделать.

– Что это за штука, чтобы курочить ее полночи? Я понимаю, ты парень увлекающийся, но это все же перебор, по-моему. Неужто это того стоило?

– Стоило, – Максим посмотрел на Марка. – Еще как стоило.

– Ей-богу, лучше б бабу завел, – всплеснул руками Марк. – Так! Через час нам надо выходить, собирайся.

Помещение, которое собирался смотреть Марк, находилось севернее их жилища. Небольшое одноэтажное здание располагалось на улице, разделяющей два крупных района. По словам хозяина, до Вторжения там был клуб. Высокие двустворчатые двери главного входа покрылись ржавчиной, но петли были хорошо смазаны, отчего они открывались практически бесшумно. Небольшой предбанник с гардеробом и кассой отгорожен от основного зала черной шторой. Сам зал очень просторный и с высоким потолком. В дальнем конце, напротив входа, находилась длинная барная стойка с проходом на кухню. По правую руку были туалеты и технические помещения.

После тщательного осмотра и долгого разговора с хозяином Марк договорился об аренде и сроках предполагаемого ремонта. После этого они подписали договор, и хозяин помещения передал Марку ключи.

– Слушай, Марк, тебе правда интересно это дело с баром? – спросил Максим, когда они шли вдоль улицы, разделяющей районы.

– Ну, да, – Марк пожал плечами. – Мне, конечно, нравится подрывать мины и боеприпасы, сбивать защитные турели, но все равно рано или поздно наша работа закончится. Еще года два, от силы три, и город будет наконец очищен, а там уже дальше пойдет работа для профессионалов. По крайней мере, строительное дело мне не интересно. Я не такой рукастый, как ты, да и потупее тебя буду, так что ремонтом или созданием чего-либо мне вряд ли удастся зарабатывать на жизнь.

Он посмотрел с улыбкой на Максима.

– Так что бар вполне неплохая идея. Тем более стартовый капитал у меня есть. Если прогорю, плохо, конечно, будет, но выкручусь как-нибудь. Твоя работа с железяками-то нормально продвигается?

– Да так себе, – нахмурился Максим. – Заказов мало, и в основном они не очень прибыльные.

Впереди послышался шум толпы. Улица стала заметно оживленнее. Спутники переглянулись и пошли в сторону усиливающихся звуков.

Вскоре они вышли на площадь, заполненную людьми. Толпа колыхалась и шумела, словно море перед штормом. Над ней, будто разноцветные паруса кораблей, колыхались плакаты с лозунгами. На одном из них Максим увидел изображение родной планеты, прикованной цепями к Земле. Так же бросились в глаза плакаты «Свобода», «Хватит кормить Центр» и много других, смыслом которых было обретение независимости от земных государств.

Слева от друзей в конце площади, словно безмятежный остров, стоял помост с большими колонками и тремя микрофонными стойками.

Помост пустовал, но перед ним можно было заметить ограждения и полицейских, выстроившихся в цепь для охраны выступающих. Максим также видел группы правоохранителей в шлемах и с шоковыми дубинками, патрулирующих периметр.

Марк предложил остаться и посмотреть, что происходит, и они отошли к стене здания на краю площади, там, где в нее перетекала улица.

Вскоре на сцену вышла белокурая женщина, и толпа затихла, будто внезапно океан накрыл штиль. Она улыбнулась, поблагодарила пришедших и начала свою речь.

– Мы собрались здесь, чтобы выразить свою волю! – звонкий голос, усиленный аппаратурой, разносился над толпой. – Мы слишком долго терпим унижения и кормим Центр, так позорно предавший нас в тяжелые времена Вторжения. После чего нас, стоявших насмерть целых 10 лет, назвал предателями! Мы не потерпим такого отношения! Теперь, когда мы научились обеспечивать свою планету, мы можем жить сами, без их помощи! И теперь мы должны кормить их, жертвуя своим благополучием?!

В ответ ей толпа взорвалась громким «Нет!». Все с большим энтузиазмом девушка продолжила свою пламенную речь, но дальше Максим уже ее не слушал. Его внимание приковала фигура на крыше одного из домов позади сцены.

Акрид стоял во весь рост и наблюдал за происходящим внизу, явно не собираясь скрываться. Издалека на рогатом шлеме можно было разглядеть плюмаж из образования, похожего на щупальца, – символ офицера. Таких называли «Лейтенантами», как правило, они находились во главе небольших отрядов акридов во времена Вторжения и являлись более опытными и опасными бойцами. Справиться с такими без специальной подготовки было непросто.

Максим поискал взглядом название площади. Надпись на табличке за его спиной сообщала: «Площадь им. Сахарова». Стараясь запомнить название, он вновь начал разглядывать акрида. Недвижимый, тот продолжал стоять над площадью.

Толпа в очередной раз отреагировала на какое-то из высказываний женщины одобрительным выкриком, потом раздались аплодисменты. Максим попытался разглядеть возможный путь, чтобы подобраться ближе к объекту своего наблюдения. Он жестом указал Марку следовать за ним и пошел по краю площади, протискиваясь через толпу и стараясь держать акрида в поле зрения.

В момент, когда они пробирались через узкий проход между стеной одного из домов и ограждения, отделяющего сцену, Максим отвлекся, чтобы пропустить группу полицейских, командир которых что-то взволнованно говорил по рации. Когда парень вновь взглянул на крышу здания, акрида уже не было на месте. Максим чертыхнулся и чуть не побежал, боясь потерять след инопланетянина, но вовремя взял себя в руки и продолжил размеренно пробираться сквозь толпу.

– Что это было? – спросил Марк, когда они вышли во двор дома, в который, по мнению Максима, спустился инопланетянин.

– Митинг. Кажется, за независимость, – рассеянно ответил он, осматривая двор, акрида нигде не было видно.

– Я не про это. Глаза и уши свои у меня имеются, – Марк посмотрел в глаза Максиму. – Что на тебя нашло? Ты будто в транс впал. Ты вообще слышал, что я тебе говорил, пока мы шли?

– А… Это, – Максим потупил взгляд. – Просто нехорошо стало в толпе. Душно. Я не слышал тебя из-за шума.

– Ты серьезно? Сейчас хоть лучше? Скорую не надо?

– Нет. Мне уже лучше.

– И хорошо, а то там, похоже, заварушка начинается. Пойдем-ка домой, пока полиция и нас за компанию не схватила, а то ты знаешь, они, когда разойдутся, могут брать, а потом разбираться. Не хотел бы я остаток дня провести в камере.

С площади доносился возмущенный шум толпы, властный голос что-то командовал в мегафон, спикер пыталась успокоить людей, похоже, обстановка начала накаляться. Друзья пошли вниз по улице, удаляясь от площади.

– А ты как считаешь, нам лучше было бы отсоединится от государств и жить своей планетой отдельно или оставить все как есть? – спросил Марк, когда они отошли на несколько кварталов от площади.

– Не знаю, – Максим сделал небольшую паузу, задумавшись. – Мне моя планета в любом случае роднее. Центра я не видел и не особо чувствую участия страны в развитии города и планеты. Может, независимость нам пошла бы на пользу, но я считаю, что нам давно надо бы объединиться всем человечеством. Во времена Вторжения мы были хотя бы по настоящему едины. А сейчас все опять развалилось.

На следующий день он вернулся на площадь. На большом пустынном пространстве, окруженном клумбами, которых в прошлый раз Максим не разглядел из-за массы людей, спокойно прогуливались пешеходы. По дорогам, ограничивающим периметр площади, время от времени проезжали машины, наполняя воздух шелестом колес. Чуть дальше, за местом, где вчера стоял помост, находилась небольшая бронзовая скульптура в виде человека, сидящего на скамье. На старческом лице застыло грустное и задумчивое выражение. От вчерашнего столпотворения не осталось и следа.