Неожиданно, зрачок твоих глаз расширился, заполняя чернотой все глазное яблоко, а после кожу обжгло горячие прикосновение — твоих пальцев. Я даже подскочил на месте, коротко ойкнув. Но все прошло так же быстро, как и случилось. На коже не осталось никакого ожога, как положено было в трагических случаях при контакте с паяльником, который сейчас заменили твои пальцы. Более того — на коже странно подсвечивались загнанные под кожу чернила, обводя перо и загадочное слово на иностранном языке, признаться, значение которого я так и не загуглил. Сейчас же по краям рисунка кожа светилась, будто раскаленный металл, хотя при всем при этом я не чувствовал больше никакого жара, а лишь удивленно смотрел на то, как через несколько секунд рисунок начинает бледнеть и исчезать.

— Ээ, куда?! — ошарашено прикрикнул я на рисунок, пытаясь поймать его руками, чтобы не исчезал, но тот, упрямый, вскоре и вовсе сошел на нет, ни оставив на месте даже шрамика. Я поднял на тебя совершенно ошалевшие глаза, — Оно исчезло! — с возмущением резюмировал я, надеясь, что ты все же одумаешься и вернешь этот рисунок обратно — мне он так нравился.

— Так и должно быть. Та руна тоже исчезала, а я просто… Эм… считай, что сэкономил краски.

— Краски? — я скептически покосился на тебя, не совсем понимая о чем речь.

— Ну… не думаю, что это вообще поддается объяснению. Я пока сам не очень понимаю как, просто мне показалось, что поколдовать над уже готовой татуировкой легче, чем пытаться повторить то, что сделал много лет назад, да еще и не осознавая как.

— Ты странный.

— Но ты в меня зачем-то влюбился.

Я засмеялся. Ты тоже теперь улыбался во весь рот, явно доволен собой. Еще бы мне было в тебя, такого сорванца, не влюбиться! Как, скажите на милость, как я мог не полюбить эти самые озорные глаза и просто самую прекрасную улыбку на свете? Никак. Или лучше уж рассыпаться.

Комментарий к 35. Lullaby

Вот теперь точно следующая глава - последняя.

========== 36. Eraser ==========

I was born inside a small town,

I’ve lost that state of mind

Learned to sing inside the Lord’s house,

but stopped at the age of nine

I forget when I get awards now

the wave I had to ride

The paving stones I played upon,

they kept me on the grind

So blame it on the pain

That blessed me with the life

Friends and family filled with envy

when they should be filled with pride

And when the world’s against me

is when I really come alive

And everyday that Satan tempts me,

I try to take it in my stride

Ed Sheeran — Eraser

В тот день нам так и не удалось вернуться домой. Мне сейчас не очень-то хотелось возвращаться назад, в людный особняк, где каждый непременно сочтет своим долгом осведомится, куда это мы улизнули на Тайлерском джипе, да еще так надолго, и уж точно не дадут побыть вдвоем. Как ни странно, ты не возражал, пусть мне и показалось, что наедине ты не очень хотел со мной оставаться. Вернее не так: ты очень хотел быть со мной, только вот почему-то когда разговор заходил о сексе, ты сразу принимал меня в штыки. Черт, кажется, я просто разучился тебя понимать — ты ведь позволял мне себя обнять, прикоснуться, сам целовал, тысячу раз при мне мылся и переодевался, но как только появлялся намек на пошлость — сразу выстраивал вокруг себя высокий забор, да еще и ток по проволоке пускал.

А ведь мне тебя хотелось, эдакого недотрогу. Ты даже не думал меня провоцировать и уж точно никак не дразнил меня тем, что увиливал от моих загребущих рук, когда я ненароком пытался ущипнуть тебя за задницу. Один раз даже случайно умудрился как-то взорвать пластиковую бутылку с водой, так неожиданно я тебя лапнул. После этого я понял, что либо я должен буду держать свои руки при себе, либо ты ничего не должен держать в руках.

Мы много ездили по пустым и не очень дорогам, болтали о музыке, о путешествиях, и о том, куда бы хотели отправится жить. Сейчас перед нами был практически весь мир, и мы сошлись на том, что было бы очень классно уехать куда-нибудь в горы. Да хоть в ту же Норвегию, где нас не найдет никакой ПОРОК. Да, без паспортов и денег прямо сейчас мы все равно не можем сорваться с места, но это дело было вполне легко исправимым: деньги — заработаю, паспорта — сделаем.

— О, было бы очень классно, если бы у нас был домик в лесу со вторым этажом… Нет, не так сказал — с лесенкой наверх, как на балкончик, а там кровать или просто накидана на пол куча подушек, чтобы можно было просто сидеть там вместе, пялится в окно и молчать обо всем на свете, — ты хихикнул, — Надо же, как сказал — молчать обо всем на свете… — задумчиво повторил ты.

— Надо будет попробовать на досуге, а то пока что мы слишком много болтаем, — усмехнулся я, глазами выискивая место, куда можно было бы завернуть и остановиться, — Томми, кстати, а как насчет полетов? Ты говорил, что твои крылья растут, как думаешь, через какое время ты сможешь прятать их в татуировку?

Ты задумался.

— Я не думаю, что это произойдет скоро… Видишь ли, пока еще толком и прятать-то некуда — из-за царапин на спине ни о какой татуировке речи идти не может… Да и крылья пока не будут достигать в размахе расстояния больше чем от пальца до пальца при вытянутых в сторону руках — я вообще ничего не смогу с ними сделать. Даже под одеждой их спрятать будет тяжело…

— Покажи? — без тени намеков попросил я, поворачивая руль вправо и сбавляя скорость.

Ты кивнул и поспешно отстегнул ремень безопасности, а затем стал вытаскивать руки из рукавов новой толстовки. Я мог похлопать себе — ты ни о чем не догадался, воспринял мою просьбу раздеться лишь за чистое любопытство касательно твоих крыльев, которое, без сомнения, тоже имело место, но…

— Только если будешь трогать, то осторожнее, — предупредил ты, скидывая футболку — последнюю преграду между твоим телом и моими руками.

— Поворачивайся ко мне, так…

Я специально старался не смотреть тебе в глаза — мало ли, что ты можешь в них прочитать — и старательно делал вид, что занят изучением твоих ран и крыльев. Увлекся, чуть чуть.

— Томми, ты чего, не исцеляешься? Не можешь? — обеспокоенно спросил я, разглядывая чуть припухшие края царапин. Да, ты говорил, что Тереза вытащила из ран нитки, поэтому нет ничего удивительного, что кровь немного была, но вот почему ты не залечил их сам при помощи магии?

— Я… эм… не хочу просто. — наскоро придумал отмазку ты, чуть ссутулившись.

— Ага, как с едой? Родной, давай договоримся, что все, что касается твоего здоровья — это очень важно, а потому никакие «не хочу» — не принимаются. Дело ведь не в том, что у тебя не получается?

— Нет… Хотя, я не пробовал делать этого специально. Может быть и получилось бы, в конце концов, я же делал это раньше. Просто сейчас это стало как-то по другому… Мне капец как тяжело себя контролировать. Иногда это… выходит из-под контроля, я имею ввиду… — ты замолчал на пару секунд, сморщив нос, кажется, подбирая нужное слово, — … магия. — ты глупо хихикнул, осознавая всю нелепость происходящего, — Хах, никогда не думал, что такое умею. Раньше все дело ограничивалось только исцелениями и каким-то. шестым чувством, а сейчас, после того, как ты вытащил меня из ПОРОКа, я понял, что могу намного больше. А исцеляться сейчас… значит осознанно выпустить мою магию наружу. Если я опять что-нибудь взорву? Как бутылку ту или… как окна. Мне до сих пор страшно из-за последнего.

— Они не найдут нас, Томми. Полиция так и не смогла снять отпечатки пальцев, а из тех пьяных болванов-тревеллеров никто так и не смог указать дорогу, куда мы поехали. Плюс Тайлер знал хорошо те места и мы три раза меняли курс. Да и Тереза… В смысле, Кая, я уверен, что она бы не привела нас сюда, если бы не была на сто процентов уверена в этом месте. Уж она-то способна отгородиться от ПОРОКа, поверь мне, я ее дольше знаю. Хотя, признаться, какие-то моменты ее жизни для меня стали большим сюрпризом…

— Как и для меня стало сюрпризом то, что ты в руках держишь! — я замер, как громом пораженный твоими словами. Черт, как ты догадался, что я достал из рюкзака скотч? А ведь я так старался сделать это незаметно, — Отложи, не надо.