Дилан замедляется, удивленно смотря на меня, почти замирает на пороге, однако потом все же решительно продолжает идти ко мне.

— Уебок！ Ты оставил меня, хотя обещал！ — почти срываясь на слезы, упрямо стараюсь подняться на ноги, придерживаясь за машину позади, — Ты был мне нужен！

— Томми, милый, — Дилан почти смеется, пытаясь ко мне подступиться, вот только мне уже не до смеха.

— Меня из-за тебя снова… снова! Я убил за это, ты понимаешь, сволочь! — плевать на ноги, я хочу ему врезать.

Отрываю руку от машины, за которую держусь, и со всего размаху мечу кулаком в нос. Дилан был бы не Диланом, если бы не увернулся. Раз — и я по инерции падаю вперед. Два — меня подхватывают сильные руки. Три — я пытаюсь спрыгнуть с этого гада, но он надежно держит меня под пятую точку. Четыре — плюхаюсь задом на закрытый капот, матерясь и ругаясь не по-детски. Пять — в глаз дать мне ему так и не удалось, потому что Дилан-я-мастер-успокаивать-дерущихся-подростков-О’Брайен снова применил коронный против меня прием: зажал запястья за спиной.

— Придурок! — ору на него, стараясь не глядеть в эти бесстыжие глаза, которые, вопреки ситуации светятся счастьем, — И после всего ты еще обвинил меня в связи с Тайлером! Да знаешь, кто ты после этого, ты… ты…!

Естественно, Дилану в голову пришел самый действенный способ заткнуть меня — поцеловать. Пинаться я больше не мог. Так и замер с широко раскрытыми глазами, пока вышеупомянутый «придурок» во всю исследовал и вылизывал мой рот — будто вкус запомнить хотел, будто именно это ему всю жизнь и было нужно — я нужен был.

Наконец, он отстранился, немного приоткрыв рот — дышит тяжело, будто сейчас не целовался, а марафон пробежал. А потом прислонился ко мне лбом, а глаза не закрывает, шепчет.

— Я так рад, что ты живой.

Не могу отвести от него глаз. Понимаю только, что влюбляюсь с каждым мгновением в эти глаза, в этот голос еще сильнее — хотя казалось, куда уж там?

— Хуевый из меня парень, малыш…

— Заткнись, — теперь настала моя очередь затыкать его поцелуями.

Выдернуть ладони оказалось легче легкого — Дилан больше их не держал. Руки тут же оказываются у него на шее, пальцы сжимают рубашку — не отпущу теперь. Целуемся долго, жадно, нежно. Когда-нибудь потом, он в сотый раз напомнит мне, что у меня вкусные губы — как дождь. Но только потом, пока обоим станет катастрофически не хватать кислорода. Не хочу дышать.

— Я так скучал, Дил… — сквозь слезы выдавливаю я, потому что действительно же скучал и ждал — не только вчера, а всю жизнь.

Он смеется, тычась носом в щеку. Руки слишком заняты, чтобы вытирать ими слезы — он тоже боится отпускать, прижимает меня к себе бережно, осторожно, будто боится сломать, будто я не я, а какой-нибудь хрупкий игрушечный ангел, купленный специально на рождественскую елку — уронишь и рассыпется.

— Я тут вам не мешаю, не?

— Мешаешь, уйди… — почти огрызается Дил, но слишком уж сильна радость. Почти сразу тихо смеется.

Тайлер хлопает заспанными глазами, чуть отводя камеру телефона в сторону, чтобы самому нас видеть.

— Нормально！- наигранно возмущается парень, — Я тут вам материал в семейный архив снимаю, можно сказать, бесплатно, а вы, — он махнул на нас рукой.

Я прячу алеющие щеки в воротнике его рубашки. Боже, Тай, так не вовремя…

— Еще скажи, что хочешь снимать их первую брачную ночь, — сзади раздался смешок Терезы.

Ну все, теперь я точно похож на помидор.

— Ты как, Крылатый?

Я натянуто улыбнулся и промямлил что-то вроде «нормально, все хорошо». Только вот судя по обеспокоенным глазам Дилана, да и всех остальных, они ожидали от меня более конкретного ответа.

— Что? — я смутился окончательно. Что они еще хотят знать? Как я чувствую себя после изнасилования?

— Дуреха！ — Дилан потрепал меня по волосам, — Крылья как?

Сказать, что я офигел — ничего не сказать.

Комментарий к 30. Not Alone

🌚 кто прослезился, признаемся?

P.S: и это, кстати, тоже еще не конец фика. меня пугает цифра 30….

========== 31. Give me love ==========

Give me love like never before,

‘cause lately I’ve been craving more,

And it’s been a while.

but I still feel the same.

Maybe I should let you go,

You know I’ll fight my corner.

And that tonight I’ll call ya,

After my blood is drowning in alcohol.

No I just wanna hold ya.

Give a little time to me or burn this out,

We’ll play hide and seek to turn this around,

All I want is the taste that your lips allow,

My, my, my, my, oh give me love.

Ed Sheeran — Give me love

— Не вертись, Дилан! — ты упрямо повернул мою голову так, как надо.

— Прости. Томми, я одного не могу понять, почему ты сам вызвался меня подстригать? Насколько я помню, ты у нас больше по части тату, а не причесок.

Мы сидели с тобой около машины: я расположился на земле, а тебя посадил на капот, чтобы было сподручнее меня стричь. Ты вооружился ножницами, мелкой расческой и снятым с мотоцикла зеркалом, разложил инструменты рядом с собой, а последнее — зеркало — вручил мне в руки, и начал шаманить над моей прической.

— Я не хочу, чтобы ты стриг себя сам. Хватит, видел я, какая у тебя в паспорте фотка: машинкой прошелся и стрижка под горшок — ну уж нет, — ты фыркнул, видимо, вспомнив эту нелепую картину, — Мой парень с таким причесоном ходить не будет.

— Я бы… не так сделал, — попытался выкрутиться я, хотя, прозвучало не очень убедительно, — Или попросил бы Терезу. Она девушка, смыслит в этом.

— А вот сейчас было обидно! — возразил ты, состригая сбоку вихор, — У тебя есть чудесный я, зачем тебе какие-то девушки?

Я прыснул. Ох, Томми, какой ты у меня иногда бываешь ревнивец. Хотя, есть у кого учится: я вон, Тайлера за тебя чуть не пришиб… Потом, конечно, с этим мы разобрались. Ты рассказал мне, что Поузи просто оказался не в том месте не в то время. Хотя… Где бы мы все сейчас были, если бы он не оказался рядом?

А тогда ты просто ждал меня, всем сердцем желал, чтобы я оказался рядом. Сказал, что тогда услышал, как кто-то шепчет тебе ласковое «малыш» и «все в порядке, все кончилось» — и подумал, что пришел я. По шепоту голоса не различить, уж не знаю, как на тот момент у тебя обстояло со зрением, ты сам прояснить этого не смог. Факт остается фактом: ты перепутал меня и Тайлера, и кинулся мне ему на шею. Тогда-то я вас обоих и застал…

— Ты все еще дуешься из-за Терезы? — я вернул себя из воспоминаний в реальность, — Брось, малыш, она мне просто друг.

Какая банальная фраза. И тем не менее, это и правда так. Знакомы мы очень давно и, сколько помню, в ПОРОКе она мне очень сильно помогала еще до того, как я повстречал тебя. Как психолог, естественно, но без нее я бы не справился — кто знает, как быстро я мог слететь с катушек со своими безумными страхами в виде призрака-матери. Молчу уж о том, как сильно она помогла нам во время побега, сколько раз спасала тебе жизнь, лечила. Да, пускай я замечал за ней некоторые… странные взгляды в мою сторону, но мы с ней оба знаем, что у нас ничего бы не получилось.

— Как успехи? — в сарай вошла Тереза, перво-наперво поздоровавшись с нами.

Надо же, вспомнишь ее и она сразу окажется рядом. В руках куча подсолнухов, которые она аккуратно водрузила на капот рядом с тобой, чем ты, похоже, был не очень доволен.

— О, круто что ты здесь! — я воодушевился, за что был наказан: ты специально потянул меня за прядь волос назад, а затем отрезал ее ножницами, — Ай… В смысле, ты можешь найти нож или… лезвия? А то Крылатому одних ножниц мало.

Тереза кивнула и пошла искать необходимое.

Я проводил ее глазами, а потом почувствовал жжение на шее — как раз под твоими пальцами. Что ты там делаешь, паяльником сжечь кожу решил?

— Ай… ай, Томми, больно! — я зашипел и отстранил голову, хватаясь за больное место.

— Да что не так?! — ты раздраженно отбросил ножницы на капот.

Я натянуто улыбнулся, пытаясь свести твое раздражение на нет, а сам стал бегать глазами, в поисках пыточного инструмента, которым ты мне решил отомстить за обнимашки с Терезой. Только вот в руках нет у тебя ничего, а значит — я в тупике.