Литмир - Электронная Библиотека

– Ты тоже видела призраков? Паола что-то говорила насчет твоих работ, но, если честно, я не прислушивалась.

– Лично не видела, – Ника пододвигает к себе камеру и накидывает на шею ремень, – но часто ловила на фотографиях. Они попадают в капкан, стоит мне заснять их на пленку.

– Ух, – женщина порывисто трет ладони, – даже холодно стало от этих разговоров. Черт возьми, где Мими носит?

Стрелки часов сходятся на цифре четыре, и дверь с грохотом раскрывается.

Ника с Люсой испуганно дергаются. Мими бесцеремонно входит на кухню и швыряет рюкзак на пол. Глаза горят нездоровым блеском.

– Смотрите, на первой странице. – И она бросает смятую газету бабушке.

Люса нервно разглаживает ее и вчитывается. Краска сходит с лица, глаза вваливаются, а губы вытягиваются в тонкую линию от страха.

Ника растерянно смотрит то на женщину, то на ее внучку. И Мими зловещим шепотом цитирует статью:

– На берегу моря найдена молодая девушка с выколотыми глазами. Итальянский Потрошитель вернулся.

Глава 4

У каждого свои страхи

Ника пытается сосредоточиться на работе, но ни гипсовые панели на стенах в виде ангелов, покрытых золотом, ни дивный закат, который окрашивает море розовыми тонами, не помогают. Она запрокидывает голову и смотрит на амуров, которые выстроились по кругу и направили луки со стрелами прямо в центр потолка. Золотая комната бедна на мебель, кроме камина, ничего нет. Но и без нее ощущается торжественность. Чего стоило предкам графа спасти настоящее золото от варваров!

Ника подходит к окну и прикасается к холодному стеклу, а затем проводит остывшей ладонью по разгоряченной шее. Давление явно повышено, потому что лицо пылает, а сердце часто бьется. Она сверяется с картой, но перед глазами встает черно-белый заголовок статьи: «Возвращение Итальянского Потрошителя».

На половину страницы улыбается чернокожая американка. А ниже текст:

«На берегу моря найдена молодая девушка с выколотыми глазами. Улик не обнаружено. Люди боятся возвращения последователей Потрошителя, который уже унес десять жизней сто лет назад, но так и не был пойман».

Ника со вздохом сворачивает карту. Кажется, сегодня ей уже не поработать. Люса вытолкала ее из кухни, как только прочла статью, не ответив ни на один из вопросов. И теперь они разрывают голову, как стальные щипцы. Надо же было маньяку объявиться именно сейчас! Словно он ждал Нику.

Холод охватывает тело, и она поспешно идет к двери гостиной. Нужно выбросить глупые мысли. В мире полно совпадений. Ника вовсе не притягивает неприятности как магнит.

Следующая комната оказывается обжитой, в отличие от предыдущей. Винтажные бра рассеивают теплый свет вдоль стен, напротив двери – грузный камин, напоминающий уставшую от жизни старуху, которая прикрывается двумя сиреневыми креслами, обитыми протертым плюшем. В гостиной полумрак из-за плотно зашторенных окон, тепло и тишина, нарушаемая легким треском поленьев. Но Ника не может сдвинуться с места по другой причине. В одном из кресел, вытянув длинные ноги, сидит Стефано. Его голова свешивается на плечо, пальцы левой руки почти касаются пола, покрытого однотонным темно-зеленым паласом.

Ника пересиливает себя и осторожно подходит к спящему графу. Смотрит на его лицо, на котором пляшет свет от огня. Длинные ресницы касаются скул и слегка трепещут. Грудь мерно поднимается.

Ника замечает документы, разбросанные на столике. Поверх лежат очки в тонкой оправе.

Она хмыкает. Любитель почитать уже плохо видит в тридцать два года.

Тихо кладет карту на пол и отступает, чтобы найти подходящий ракурс.

Граф убьет ее, если узнает, но она не может упустить такой кадр. Сердце бьется, и кажется, что его стук вот-вот разбудит мужчину. Ника поспешно ловит Стефано в объективе и спускает затвор.

Щелчок звучит подобно выстрелу. Мужчина вздрагивает и открывает глаза. Даже в полутьме они похожи на плавленое серебро.

– Вы спутали меня с интерьером? – Он сонно потирает переносицу и сдерживает зевок.

– Простите, не удержалась. – Ника присаживается на край кресла и прижимает к себе камеру. – Если хотите, я подарю вам эту фотографию.

– Неужели у меня на лице написано, что я страдаю нарциссизмом?

Граф вскидывает черную бровь и смотрит на Нику, как на шаловливого ребенка.

– Нет, я не это хотела сказать…

– Расслабьтесь. – Он смеется и качает головой. – Шутка. Вы понимаете юмор?

– Юмор понимаю, но не вас.

Она переводит взгляд на танцующий огонь в камине, лишь бы не видеть улыбку на лице графа. Что она здесь забыла? Стоит вопросу проскользнуть в голове, и Ника вскакивает:

– Извините, мне надо идти.

– Стойте, – Стефано выпрямляется в кресле, – куда вы спешите? Я думал, мы заключили перемирие.

– Так и есть, но…

Жарко, душно. Ника отворачивается от камина. О чем она думала, когда зашла сюда? Снова оказаться наедине с мужчиной!

– У меня много работы.

– Перестаньте.

Стефано перехватывает ее руку, и она замирает.

Тепло от его пальцев расползается по коже, приятно покалывает. У него были такие же руки. Успокаивающие.

– Ника, составьте мне компанию. Уже вечер, работать поздно. И я вовсе не дикий зверь, хотя вел себя отвратительно. Открою секрет, я – романтик, который коллекционирует цветы. Если хотите, покажу вам свой гербарий. – Он заглядывает ей в глаза с мягкой улыбкой. И тут же хмурится. – Что с вами? Вы побледнели.

Ника через силу заставляет себя дышать. Колени подгибаются, и она снова садится.

Я привыкну, привыкну…

– Вы впервые назвали меня Никой.

Стефано запоздало разжимает пальцы, но она продолжает ощущать его прикосновение.

Ника медленно дышит и считает каждый вдох и выдох. Так учили психологи. Постепенно паника отступает.

– А вам не нравится ваше полное имя? – Мужчина откидывается в кресле и смотрит на нее, прищурившись.

– Нравится. Но у итальянцев удивительная способность коверкать ударение.

Она старается говорить как можно бодрее. Но теперь комната кажется маленькой для двоих.

– И только?

Ника упрямо смотрит на огонь. Вопрос графа вызывает мучительные воспоминания, и шелестящий голос доносит до нее эхо прошлого.

Верóника…

– У каждого свои страхи, Стефано, – повторяет она.

– Меня вы можете не бояться.

– Вы уверены? – Ника осмеливается заглянуть ему в глаза. – А кого мне следует бояться? Итальянского Потрошителя?

Стефано морщится и наклоняется вперед, будто у него скрутило живот.

– При чем здесь он? Этот маньяк жил сто лет назад. Зачем ворошить прошлое? А домыслы слуг остаются домыслами.

– Так вы не знаете? – От удивления Ника даже успокаивается.

Сердце входит в привычный ритм.

– Вы о чем?

– Мими принесла газету. Наверное, уже и по телевизору показывают. Итальянский Потрошитель вернулся. Найдена новая жертва.

Стефано застывает. Его лицо превращается в маску, до сих пор незаметные морщины прорисовываются, состарив мужчину на несколько лет.

– Господи, неужели нашелся подражатель…

– Расскажите, что было в прошлый раз? – Ника нетерпеливо ерзает в кресле.

Вдруг граф прогонит ее так же, как и Люса. Без ответов.

– Нечего рассказывать. Сто лет назад в нашем городе объявился маньяк. Он похищал девушек и вырезал им глаза. Ни единой зацепки. Ничего. Полиция так и не смогла его поймать. Потрошитель убил десять девушек, а потом вдруг исчез.

– Люса говорила, что вашего прадеда подозревали?

– Вот именно. Подозревали. Но доказательств не нашли. Викензо был сумасшедшим и выгнал всех слуг за то, что они распускали слухи. Оставил только деда Люсы. Я не верю, что это он. Викензо жил еще долго после того, как убийства прекратились. Нет. С настоящим Потрошителем что-то произошло, иначе бы он не прекратил убивать. Его жертвы были из разных городов. Он находил их по всей Италии и привозил сюда. От такой мании нелегко избавиться.

8
{"b":"652121","o":1}