В том, что у Джареда поехала крыша и сбойнула нервная система, Дженсен винил себя и только себя. Нафига было устраивать представление с вроде как амнезией. Ну набил бы Джаред ему морду поутру. Хотя вроде и не за что, все случилось по взаимному согласию, никто Джареда в койку силком не тащил. Дженсена тоже можно было понять — он давно и плотно залип на Джареде. Зацепил тот, с самой первой встречи зацепил. Дженсен старался явно не демонстрировать свою симпатию, потому что не был уверен, что Джаред испытывает похожие чувства. Дженсен бы никогда не полез к нему, если бы не та дурацкая вечеринка с травой. И хотя у него имелись на Джареда определенные планы, но позже, тут Дженсен не устоял, поддался соблазну поцеловать пьяного и обдолбанного Джареда, смотревшего призывно и шало. Сам обалдел, когда Джаред ответил. Да еще как ответил.
Но, к сожалению, Джаред оказался не готов. Ни к принятию, ни, тем более, к отношениям. Даже если он и испытывал что-то к Дженсену, в его голове стояли такие блоки, которые одноразовыми потрахушками под обкуркой не снимаются. Дженсен эти границы словно наяву видел. И понятия не имел, как их обойти или сломать.
А Джаред испугался, закрылся и, похоже, стал реально сходить с ума. И это было так страшно, так безнадежно, что Дженсену хотелось кричать. Или плакать. Он старался почти все время быть рядом. Как мог, сглаживал острые углы, косяки в работе и отношениях с коллегами. А тут еще как назло мертвые животные, птицы и мысли о проклятии.
Дженсен знал, как это работает. Когда ты влюблен, любое событие важно и наполнено значимостью. Каждая песня, каждое слово в ней — о тебе. О твоей любви и твоих чувствах. В разговорах случайных прохожих ты улавливаешь тайный смысл, погода стоит неизменно солнечная и теплая, и даже если случаются дожди, то они быстро заканчиваются и не омрачают хорошее настроение. В пении птиц, в сигналах проезжающих машин, в свете рекламных баннеров ты видишь знаки. Видишь, что мир поддерживает тебя.
Когда же все летит к чертям, в душе одиноко и страшно, эта магия знаков с той же мощностью и убедительностью разворачивается против тебя. С неба льет холодный дождь, пронзительный ветер сбивает с ног, машины обдают ледяной водой из луж. Какую бы музыку ты не включил, исполнитель плачет о разбитом сердце. Вокруг тлен и безысходность. Мир равнодушен, ему плевать на тебя. Жизнь катится под откос и, кажется, никогда не вырулит на светлую полосу.
Так что загоны Джареда Дженсен понимал. Но как вытянуть его из этого состояния – не знал.
Спасением стал еще один наркотический трип Джареда. Один был обкуренный, второй пьяный, но в этот раз они договорились, нашли общий язык. Смешно.
С тех пор Джареда как подменили. Он успокоился, расслабился. Стал почти прежним веселым парнем, который разбил сердце Дженсена еще на первом прогоне пилотной серии. Почти прежним. Иногда по его лицу пробегала тень, и Дженсен задумывался, что друга тревожит. Возможно, Джаред напрягается из-за неясных перспектив их отношений. Действительно, а что дальше? Трубить на каждом углу и выходить из шкафа Дженсен не собирался. Его вполне устраивала их близость за закрытыми дверями.
Гуляя по набережной Сиднея, Дженсен прикидывал варианты будущего. И ему пришло в голову, что прикрыть их связь браком — очень даже выход. Традиционным браком, естественно. Главное, выбрать правильных партнерш. У Дженсена как раз имелась на примете одна давняя и проверенная знакомая — Данниль. С ней легко договориться. А если дело выгорит, можно и детей планировать. Дженсен несколько сомневался, что из Данниль выйдет хорошая мамаша, но кто этих женщин знает.
У Джареда Сандра есть. Можно подумать в эту сторону. Хотя в последнее время Дженсен не замечал прежнего огня и страсти между этими двумя, несмотря на так расстроившую его помолвку. Если отвалится Сандра, не беда, не сложно отыскать подходящую девушку. Может, и актрису, чем черт не шутит. Дженсену его рассуждения показались вполне стройными, осталось поделиться ими с Джаредом.
Стараясь не заснуть на ходу, Дженсен похлопал по карманам куртки — не забыл ли чего. Решив, что прошло достаточно времени, чтобы Джаред пришел в себя, он взял телефон и набрал его номер. Спросил, как поживает утюг. Джаред отвечал как-то напряженно, Дженсену не понравилось. Но ничего, сейчас он приедет и во всем разберется.
— У меня к тебе разговор, — сказал напоследок, — обсудим.
— Жду, — нервно хохотнул Джаред, и Дженсен понял, что надо спешить.
— Я скоро, — сказал он, подхватывая сумку и закрывая дверь трейлера. — Я позвоню в звонок, ключи куда-то задевал, — предупредил он.
Ключи не терялись — у Дженсена ничего не терялось, — лежали на дне дорожной сумки. Просто было лень в ней копаться.
Он вызвал такси и позвонил пиццерию на соседней с домом Джареда улице. Они всегда брали пиццу именно там, у Сары. Кроме всепоглощающего желания спать, Дженсен дико хотел есть, точнее жрать. Джаред, как Дженсен подозревал, тоже. Не очень-то поешь, бегая полдня с пробкой в заднице. Дженсен усмехнулся. Доставку назначил через полчаса, как раз за двадцать минут доедет. Пока суть да дело, он попробует объяснить Джареду про уколы красоты, а тут и еда подоспеет. Потом они улягутся вместе в постель, Дженсен обнимет Джареда и наконец заснет. А про план с женитьбой расскажет утром, после секса, конечно.
Отчаянно зевая, Дженсен уселся в такси и внезапно передумал. Снова набрал номер пиццерии и попросил Сару принести пиццу, как только она будет готова. Пусть лучше Джаред поест. С сытым человеком проще договориться. Дженсен надеялся, что у Джареда хватит совести оставить пару кусков другу.
Поднявшись на крыльцо, он потопал ногами, отряхивая ботинки — пока он был в Австралии, в Ванкувер пришло аномальное потепление, и теперь землю укрывала мокрая снежная каша.
Дженсен собрался было позвонить, как вдруг заметил, что входная дверь приоткрыта и из дома раздаются приглушенные звуки. Заподозрив неладное, он толкнул дверь. Она неспешно раскрылась, и Дженсен увидел Джареда.
Потрясенного Джареда, растрепанного Джареда, Джареда с ножом в руках. С красным от крови ножом. Джареда, который уставился на него во все глаза.
Ахнув, Дженсен шагнул к нему и чуть не упал, споткнувшись о какого-то человека в такой же, как у Дженсена, куртке, лежавшего на полу лицом вниз. Из-под него, масляно блестя в свете лампы, медленно вытекала темная лужа. Дженсен поднял голову.
Джаред, всхлипнув, выронил нож и прохрипел:
— Дженсен, это ты? Опять ты? Ты жив? Господи, какое счастье! — и бросился к нему.
От шока Дженсен на секунду завис, его внутренний режиссер залюбовался профессионально выстроенной эффектной сценой. Но тут же отмер и остановил Джареда, с размаху залепив ему оплеуху. Джаред отлетел к стенке. Схватился за щеку и, зарыдав, сполз на пол.
Дженсен наконец огляделся. В стороне валялись опрокинутое кресло и две коробки с пиццей. Одна от падения раскрылась, и на всю прихожую вкусно пахло копченой колбаской и сыром. Несмотря на трагические обстоятельства, в животе у Дженсена заурчало. Он перевернул тело, посмотрел в распахнутые, совсем мертвые глаза и приложил пальцы к шее. Подождал, шевеля губами, кивнул сам себе и встал на ноги.
— Заткнись, — прикрикнул он на Джареда и достал телефон.
Нажал на повтор последнего номера и усталым голосом сказал в трубку:
— Сара, привет, это опять Дженсен. Я уже дома, а пиццы что-то нет. Вы задержались? Что говоришь? Джон давно пошел? Нет, не видел. Погоди, я сейчас выгляну за дверь. А что, Ли сегодня не работает? А, приболел. Может, он что-то не понял? Я про Джона. Хорошо объяснила? Ну не знаю. Я посмотрел — ни вверх, ни вниз по улице его нет. Слушай, так жрать охота, и Джаред вон скулит, — Дженсен бросил на того убийственный взгляд и одними губами произнес «тихо». — Я не шучу, правда-правда. А давай я сам приду к вам? Да, осталось? Ну и отлично, скоро буду. Если по дороге встречу Джона, возьму с собой. А то еще потеряется, — он хохотнул и нажал отбой.
