Но настоящее чудо ждало Джареда внутри кабинки. Мало того, что к такому излишеству, как отдельное помещение для мытья, он не привык, к тому же оказалось, что количество потраченной воды не ограничивалось ни временем, ни количеством. То есть можно было плескаться сколько душе угодно!

Дженсен деловито показал, как работают вентили, сунул Джареду в руки купленную одежду и выданное банщиком полотенце и пробормотал, что будет в соседней кабинке. И пусть Джаред зовет, если что.

Джаред торопливо разделся, сдирая с себя заскорузлые от грязи вещи. Помял в руках пушистое полотенце, удивляясь нерациональному применению ресурсов — дома обдували мокрые тела горячим воздухом. И выкрутил правый вентиль, сначала немного, а затем на полную. И чуть не заорал от неожиданности — вода была очень горячей, даже обжигающей. Джаред быстро закрутил вентиль обратно. И открыл левый, уже поосторожней. И правильно — оттуда текла совсем холодная вода. Он уже хотел позвать Дженсена, но тут догадался — воду следует смешивать, выбирая подходящий температурный режим. Надо же! До этого Джареду не приходилось мыться в таких изысканных условиях.

Разобравшись и набрав в легкие воздуха, чтобы не задохнуться, он шагнул под сильный поток воды, который хлынул из плоского, покрытого мелкими дырочками приспособления под потолком. Через минуту сообразил, что не захлебнется, и стал дышать в обычном режиме. По привычке, вбитой с детства, принялся действовать быстро. Взяв стоящий на полке флакон, торопливо намылил голову и пенными руками прошелся по телу. Средство для мытья пахло так приятно, что Джаред, украдкой глянув на дверь, словно за ним кто-то подсматривал, налил себе в ладонь еще немного. Поднес к носу, глубоко вздохнул, наслаждаясь ароматом, и еще раз нанес на себя, втирая мыло в плечи, бока, спину. Еле удержался, чтобы не лизнуть.

Несколько капель воды попало на язык, и Джареда пронзило пониманием — она чистая! Он, оказывается, стоит под водой, которая не прошла двадцать ступеней очистки! Не может быть, чтобы такая возможность была доступна обычным людям! В Лондоне, он слышал, даже богачи пользовались вторичной водой, что считалось несусветной роскошью.

Джаред прикрутил горячий кран и подставил рот под холодную воду. Жадно глотал ее, свежую, вкусную! Контраст разгоряченной кожи и охлаждающего питья был так ярок, что Джаред неожиданно для самого себя застонал в голос. Блаженство!

— Эй! — В стену кабинки тут же стукнули. Дженсен. — С тобой все в порядке?

Джаред смог только покивать, но, когда Дженсен повторил вопрос, крикнул в ответ, что все отлично. И снова, не удержавшись, застонал.

— Ты чем там занимаешься? — Голос у Дженсена звучал глухо и напряженно.

А до Джареда дошло, что его стоны можно истолковать двусмысленно. Подняв голову, он увидел вверху неширокий проем — перегородки не доходили до потолка, при желании можно было слышать, что происходит в соседней кабинке.

Дженсен находился совсем рядом, их разделяла лишь тонкая деревянная стенка. И воображение Джареда тут же сыграло злую шутку — он представил Дженсена, голого, мокрого, задумался, как тот выглядит без одежды. И почему-то сразу застыдился. Выключил воду, стал нервно вытираться и натягивать одежду на влажное тело. Никогда до этого Джаред не стеснялся обнаженных людей. Он привык, что в душевых полно народа, не протолкнуться. К тому же времени давалось в обрез, тут уж не до разглядывания других.

Когда Джаред вышел из кабинки, Дженсен ожидал его в коридорчике. Какой-то потерянный и раскрасневшийся, от купания наверно.

***

Дженсена в Батмунх-Гомпе знали, поэтому он без проблем арендовал на короткое время небольшую прогулочную гондолу, с управлением которой справился бы и ребенок.

— Хочу показать тебе Шань-Го, хотя бы чуть-чуть.

Джаред уселся на моток веревок на открытой палубе и покрутил в руках непривычного вида кушанье, купленное Дженсеном, — в тонкое тесто было завернуто нечто горячее и так одуряюще пахнущее, что желудок сводило спазмами.

— Это рисовая лепешка. Ниже на склонах выращивают рис, — пояснил Дженсен. — Внутри овечий сыр, овощи и немного баранины.

Джаред знать не знал, что такое баранина и сыр, а из съедобного разбирался только в водорослях, которые выращивали в Лондоне в гигантских закрытых цистернах. Как много, оказывается, в мире интересного. Джаред откусывал кусок за куском и, прикрыв глаза, наслаждался вкусом.

Дженсен поставил гондолу на автоматическое управление и уселся на палубе, свесив ноги вниз. Себе он взял еду в бумажной коробке, откуда доставал ее смешным способом: зажимал кусочки двумя тонкими палочкам, с которыми обращался так ловко, что Джареду даже стало завидно — он бы так точно не смог.

— Как тебе вид? — Дженсен ткнул палочками за борт.

Они летели невысоко, так что Джаред мог все хорошенько рассмотреть. Тем более как раз он закончил жевать и пребывал в хорошем расположении духа. Как мало надо человеку — помыться, утолить голод. А если рядом хороший друг, так вообще замечательно.

Джаред опустился на палубные доски рядом с Дженсеном и глянул вниз.

— А это… ну все зеленое, то деревья? — спросил аккуратно, потому что был не особо силен в видах растительности.

— Деревья, — подтвердил Дженсен, — а еще кустарник, густой, на склонах растет. И трава. Вон вокруг озера заливные луга, там травы много, она сочная, туда обычно отправляют баранов на выпас. Сейчас вечер уже, их по домам разобрали.

Джареду стало немного обидно, что он не увидит неведомых, очень вкусных баранов.

— А в озере водится рыба, всякая разная. Как раз рыбаки сети раскидывают на вечерний улов, видишь? У рыбы нежное мясо, в следующий раз попробуешь. Я как раз ее ел, с соусом и лапшой.

— В Шань-Го знают рецепт лапши быстрого приготовления?! — поразился Джаред. Его очень интересовала эта тема. Утерянному секрету древних была посвящена его школьная выпускная работа.

— Нет, — усмехнулся Дженсен, — обычная. Думаю, никто не отказался бы от этого знания. Ну что скажешь — красиво?

Джаред огляделся, поднял голову, поглядев на небо, и прищурился. Солнце потихоньку клонилось к закату, заливая зеленые склоны гор оранжевым светом. Легкие облака, покрывшие небосклон тонким кружевом, подсвечивались золотисто-розовым и выглядели так волшебно, что Джаред с трудом отвел глаза. Внизу кипела жизнь — люди копошились в своих каменных домах, сновали по вырубленным в скалах лестницам вверх-вниз, по дорогам двигались небольшие повозки, все занимались своими, видимо, очень нужными делами. Воздух, влажный, слоистый, был напоен свежестью и цветочными ароматами. Джареду хотелось пить этот воздух. Или вдохнуть глубоко-глубоко и больше никогда не выдыхать.

— Красиво, — только и смог выговорить он и закашлялся, горло сжало.

— Здесь, в Шань-Го, люди живут так, как тысячелетиями жили до Шестидесятиминутной войны. Жизнь здесь простая, еда простая, возможно, грубая, но естественная. Естественная, ясно, Джаред? А что творится за Стеной, ты видел? Видел. Что происходит в твоих движущихся городах, видел? Тоже видел. — Дженсен с каждым словом заводился все сильнее, его голос звенел яростью. — Тебе еще повезло: ты вырос на одном из самых сильных городов. Жил не в самом Брюхе. И что, часто ты своими глазами наблюдал небо, восходы и закаты?

Джаред помотал головой. Небо закрывало железное днище Первого яруса, где жили богачи, день за днем с самого детства Джаред любовался только ржавыми разводами. Выход к обзорным экранам и то был довольно ограничен. Джаред всегда мечтал побывать на Верхнем ярусе, посмотреть ввысь и вдаль, погулять в парке, разбитом у стен Собора Святого Павла.

— Но ты хотя бы дышал воздухом, — продолжил свою страстную проповедь Дженсен. — А знаешь, как живут люди, никогда не поднимавшиеся выше Нижнего яруса и Брюха? Чем они дышат, что едят? Твои водоросли по сравнению с их бурдой — изысканное угощение. Вы, как черви, заживо гниете в железных душных банках этих ваших городов. — Дженсен выдохся и продолжил уже гораздо спокойнее: — Планета, Джаред, имеет неограниченные ресурсы. После Войны прошли столетия, земля отошла от ожогов и потрясений. Она способна давать урожай, кормить тысячи людей. Нас сейчас так мало, по сравнению с тем количеством древних, которые жили раньше. Казалось бы — обрабатывай землю, расти урожай, еды хватит даже с излишком. Но что делают «просвещенные», науськанные этим злым гением Квирком, будь он проклят? Они ставят железные гиганты на колеса и начинают гонки дикарей.