Среда. Полдень.

– Повтори еще раз, – попросил Люпин, разглаживая редковатые усы двумя пальцами. – Какими были точные слова Волдеморта?

Я осторожно опустил небольшой деревянный ларец в центр стола. Вокруг него собралось то небольшое количество взрослых членов Ордена Феникса, которых удалось собрать в сжатые сроки, и Поттер с Грейнджер. Присутствие Поттера лишь слегка раздражало, но вот её…

– Он сказал: «Прими это, Северус, в качестве рождественского подарка. Открой его перед нашей следующей встречей. Любопытно будет взглянуть на результат».

Грейнджер прикусила ноготь на большом пальце, сверля ларец взглядом так яростно, словно одной только ее силы воли было достаточно, чтобы разгадать все его тайны. Я буквально мог видеть, как вращаются шестеренки в ее голове.

– Он сказал, что ему интересно «взглянуть на результат», – произнесла она. – Не «услышать твое мнение» или «узнать, придется ли по душе». Значит, он уверен – что-то произойдет.

Я помассировал виски в тщетной попытке противостоять головной боли. Казалось, ей не было конца вот уже несколько дней. Я едва мог припомнить время, когда тело не ломило от боли и усталости.

– Очевидно. К тому же, несомненно, ему тут же станет ясно, подчинился ли я, так как, что бы это ни было, никакого эффекта это не произведет.

– Что, если это убьет вас? – спросила она. – Что, если он знает, что вы работаете в интересах Ордена, и таким образом собирается избавиться от вас?

Ох, как же примитивно их представление о нашем враге.

– Если бы Темный Лорд желал моей смерти, вероятнее всего, он предпочел бы сделать это собственноручно. В крайнем случае, заставил бы меня открыть ларец в его присутствии, дабы вдоволь насладиться моей кончиной. А если бы он был осведомлен о моем предательстве, он, вероятно, прибегнул бы к мести более… личного характера, едва ли его выбор пал бы на что-то столь простое.

Грюм взял ларец и принялся медленно вертеть его в руках, тщательно изучая своим волшебным глазом. Сделан из оливкового дерева, с резьбой на всех шести сторонах, крышка надежно закрыта впечатанной в воск ядовито-зелёной змеей. Вернув ларец обратно на стол, Грюм достал палочку и пробормотал какие-то слова. На мгновение ларец окутало серебряное сияние и тут же испарилось.

– Хм-м. На нем есть какое-то проклятие, но не смертельное.

– Это ведь хорошо, верно?

– Тебе еще многому предстоит научиться, Грейнджер, – проворчал Грюм. – Существует неисчислимое количество ужасов, которые можно сотворить с человеком, не убивая его.

Грейнджер потянулась через стол за ларцом, и я уловил слабый аромат жасмина. Это средство для волос? Может, духи? Я узнаю его везде. В стенах замка я всегда мог безошибочно определить, что она прошла по коридору немногим раньше меня. Этот чувственный аромат надолго задерживался в подземельях после урока Зельеварения. Тонкое обоняние было жизненно важно для ремесла зельевара, однако сейчас превратилось в сущее наказание. И виной тому была она.

Она аккуратно провела пальцами по крышке ларца.

- Я думала, что по краю крышки вырезаны листья, но это слова.

Разумеется, я давно их заметил. Я тщательно изучил ларец, прежде чем счел, что принести его на Площадь Гриммо безопасно. Но то, как быстро она их заметила, не могло не впечатлить.

– Χωρίς την αλήθεια, δεν μπορεί να υπάρχει σοφία – Нет истины без правды. Несомненно, каким-то образом это связано с характером проклятья.

– Может быть, подделать проклятье, – задумчиво протянула Тонкс. Ее волосы были кричащего ярко-синего цвета. – Чтобы заставить его думать, что вы открыли ларец.

Уже в который раз я убедился, что в курс подготовки Авроров непременно стоит включить изучение основ логики.

– Чтобы подделать, я должен узнать, как оно действует, – терпеливо пояснил я. – Чтобы узнать, как оно действует, я должен открыть ларец. Если я открою ларец, мне более не придется притворяться.

– А если мы вначале испытаем его действие на ком-то другом? – предложил Люпин. – Может, Кикимер изъявит желание.

Я фыркнул.

– Сириус Блэк, помимо прочих многочисленных недостатков, – Поттер, явно намеренный защитить честь крестного, уж было открыл рот, но Грейнджер вовремя толкнула его локтем, заставив замолчать, – был, как вы все прекрасно осведомлены, исключительно низкого обо мне мнения. Будучи домовым эльфом Благороднейшего и Древнейшего Рода Блэков, Кикимер едва ли проявит такую любезность и откликнется на мою просьбу о помощи.

Грюм пожал плечами.

– Не вижу в этом никакой проблемы. Гарри может ему просто приказать…

– Вот уж нет! – Грейнджер тут же пришла в полную боевую готовность, лицо ее пылало гневом. – Кикимер не может уклониться от прямого приказа Гарри, и вы это знаете. Нечестно заставлять его подвергать себя опасности!

– Мы тут не чаи гоняем, Грейнджер, – прорычал Грюм. – Никто не собирается сидеть тут с оттопыренными мизинцами и любезничать всякими «пожалуйста», «покорнейше благодарю» и «не затруднит ли вас». На войне все средства хороши.

– Домовые Эльфы не средство войны! – с вызовом возразила она.

Грейнджер в ее попытках возразить Грюму можно было сравнить лишь с книзлом, бросившим вызов дракону. Любопытно, каково это – быть так страстно преданным своему убеждению? Делать что-то не из честолюбия, страха или попытки искупить грехи, но потому, что ты в это веришь? Делал ли я когда-либо что-то бескорыстно, даже в начале своего пути?

– Она права, – с нажимом произнесла Молли. – Кроме того, воздействие на домового эльфа может отличаться от воздействия на человека. – Слова Молли были пропитаны поразительной житейской мудростью. Вероятно, это все опыт воспитания шестерых сыновей.

Люпин провел пятерней по волосам, растрепав их пуще прежнего.

– Тогда как насчет одного из нас?

Тонкс сощурила глаза, и ее волосы приобрели насыщенный красный оттенок.

– И думать не смей, Ремус Люпин.

– Я это сделаю, – заявила Грейнджер. – Я единственная среди нас всех, кого не жалко. Нет, помолчи, Гарри, – рыкнула она на Поттера. – Очевидно же, что ты не годишься на эту роль. А у всех остальных есть свои куда более важные миссии – кто-то мракоборец, родитель… – она бросила взгляд на меня, – или шпион. Я самый очевидный выбор.

Ничто на белом свете не сумело бы заставить меня позволить ей подобную глупость, но признавать это я не собирался. К счастью, я имел в рукаве иной убедительный контраргумент.

– Каким бы заманчивым ни было ваше предложение, мисс Грейнджер, – произнес я нарочно самым язвительным тоном, – существует вероятность, что содержание ларца, каким бы оно ни было, сработает лишь один раз. Если это так, и мы истратим единственную попытку на кого-то иного, как я докажу Темному Лорду, что повиновался его приказу? И, поверьте мне, он не сомневается в том, что я повинуюсь.

За столом разразилась бурная дискуссия, полная нелепых предложений и возражений. Я предпочел промолчать, прекрасно осознавая, что, если мне дорога должность Пожирателя Смерти, иного выбора я не имею. Рано или поздно, они это поймут. В то же время, мне выпала та редкая возможность насладиться ее присутствием здесь, в этой самой комнате, на расстоянии вытянутой руки.

– У нас нет выбора, – наконец вмешался я, когда решил, что дискуссия зашла в тупик. Я потянулся к ларцу. – Будьте бдительны. Я не имею никаких предположений о том, что может произойти. – Я вдохнул поглубже и сорвал печать.

В следующую секунду крышка отворилась. Внутри ларца лежала горстка серебристой, сияющей пыльцы. На моих глазах, словно от движения невидимой руки, пыльца медленно вылетела из ларца и закружила вокруг моей головы, как сверкающая песчаная буря. Пыльца просочилась в нос и рот, но вместо ожидаемого приступа кашля я ощутил лишь чистый, свежий аромат, точно воздух на вершине высокой горы или после грозы. Я невольно выдохнул, ощутив странное покалывание от пробежавшей по телу прохлады – от головы до кончиков пальцев на ногах.