— Ты тоже.

Двадцать лет. Что случилось? Как они оказались здесь? В ее квартире из металла и стекла, без фотографий и тепла, без жизни. Клетка. Без решетки, но зато с подогревающимися полами.

Что случилось?

Гермиона не знает.

«Потому что ты меня знала. Потому что я исчезаю».

Она держится за него, а он — за нее. Его губа все кровоточит, а Гермиона плачет и никак не может остановиться.

Драко пальцами вытирает ей слезы и спрашивает:

— Мне остановиться?

— Нет.

— Да, мадам.

— Не называй меня так.

— Грейнджер.

Одежда падает на пол. Драко тихо стонет, когда Гермиона задевает его синяки. Она нежно гладит его, нежнее, чем собиралась. Он худой и угловатый, но его тонкие руки мягкие и осторожные.

Все это нелепо и неправильно, на их руках кровь мешается со слезами, но они оба — теплые и настоящие.

«Потому что ты знала меня».

Они не нравились друг другу.

Никогда.

Но они знали друг друга. Такими, какими они были тогда. Молодыми и честолюбивыми. Яростными идеалистами. Трусливыми. Злыми. Предубежденными.

Ее кулак, летящий ему в лицо. Его кровь на ее пальцах.

«Она все идеализирует. И потом не перегорает за секунду, а раз за разом переживает тысячи маленьких смертей».

Все, что осталось от той Гермионы, — его рука на ее коже, его голос в ее ушах.

Не останавливайся, думает она. Не останавливайся.

«Он сказал, он вас знает. И вы знаете его».

— Скажи мое имя.

И Гермиона говорит: «Малфой, Малфой». Это кажется колдовством, заклинанием, словно она зовет его восстать из мертвых. Он крепко держится за нее, тихо всхлипывает и шепчет: «Не останавливайся».

Гермиона думает о крови, воде, водовороте, бездне.

Малфой.

Потом они лежат на диване и смотрят в окно на снег. Они не обнимаются, потому что это было бы уже чересчур. Но они лежат рядом под покрывалом, и если и прикасаются друг к другу… Что ж, это случайность.

Они пьют по очереди виски из одного стакана и ждут восхода.

— Как низко мы пали, — говорит он.

— Да.

— Мне жаль, что твой брак развалился.

— Врешь.

— Вру.

И в первый раз она улыбается в ответ на его наглую честность. Любовь умирает тихо, думает она. Гермиона никогда не признается ему, что он прав. Все, что он сказал, попало в самую точку.

— Меня осудят? — тихо спросил он.

— Я не знаю.

Он вздыхает и проводит рукой по волосам.

— Вероятно, ты отделаешься всего штрафом, — добавляет она. — Может, тебе стоит напирать на принуждение. То, как ты выглядишь, будет тебе на руку.

Малфой с превосходством улыбается.

— Я знаю.

Гермиона закатывает глаза. Вот и причина, почему он не дал вылечить себя. Могла бы догадаться. Малфой уже ребенком знал, как избежать наказания.

— Этой ночи не было, — говорит она.

Он кивает. Она немного желает, чтобы он запротестовал. Но это невозможно. Скоро придут авроры, чтобы забрать его.

Затем они молчат. Небо сереет, а затем становится желтым и розовым. Встает солнце.

КОНЕЦ

Послесловие автора: Я действительно верю, что Рон и Гермиона счастливы вдвоем. Но они так рано женятся, и они совсем разные, поэтому мне легко было представить мир, где они разошлись, а Гермиона строит карьеру, забывая о семье.