Спустя минут двадцать, которые показались Джеймсу вечностью, он оказался возле поместья Кингстонов. Быстро спешившись и подхватив Эмми на руки, он стремительно направился к дому. Руки были заняты, поэтому пришлось грубо пнуть дверь носком ботфорта. Появившийся на пороге через несколько секунд дворецкий оторопел и не сразу смог адекватно отреагировать на увиденное. Впрочем, годы тренировок быстро привели его в чувство, он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Джеймс, не церемонясь, прошел мимо.

Он был в этом доме сотни раз, так что без труда нашел путь в гостиную в надежде на то, что там, как обычно, будет кто-нибудь из членов семьи. Конечно, это было наглостью с его стороны, но кто упрекнет в данной ситуации? И он не ошибся – в гостиной сидели две старшие сестры и невестка. Кэтрин и Шейла, обе замужние дамы, все еще опекали младшую сестренку, что было характерно для членов этой семьи, поэтому виконт не удивился, застав их здесь.

Негромко кашлянув, Джеймс поздоровался:

– Добрый вечер, леди!

Как и ожидалось, женщины онемели от изумления, увидев Джеймса, державшего на руках бесчувственную Эмми в промокшем насквозь платье. Да и с его одежды вода капала, образовывая на полу небольшие лужицы.

– Я нашел вашу сестру без сознания за пределами поместья. Думаю, вам следует послать за врачом. Я почти уверен, что с ней все в порядке, но все же лучше доктору осмотреть ее. Она упала с лошади и довольно сильно ударилась головой.

По-военному четкое объяснение произошедшего заставило девушек опомниться, и они тут же хором начали задавать вопросы. Но в этой какофонии голосов Джеймс едва ли мог что-то разобрать.

– Леди, можно продолжить разговор, но мне кажется, ей это вряд ли поможет, – немного горячась, заметил виконт. – Вы пошлете за врачом?

Он не говорил грубо или громко, но тон был таким, при котором дальнейшие возражения становились неуместными. Этот тон заставлял взрослых мужчин беспрекословно выполнять приказания. Само собой разумеется, на девушек он тем более подействовал.

Кэтрин метнулась в холл, на ходу что-то ворча о манерах Джеймса.

– Где вы ее нашли, лорд Уэкингфилд? Мы были уверены, что она у себя наверху отдыхает перед балом! – недоумевала Шейла.

– Думаю, бал ей сегодня не светит, конкурентки могут радоваться, – следуя за ней в спальню Эмми, ответил Джеймс.

– А вы, милорд, я вижу, не потеряли свое обаяние и все такой же душка. Как обычно презрительно относитесь к естественному желанию девушек найти себе пару.

– Титулованных самцов, не более. Балы больше всего напоминают ярмарки невест, где каждая хочет продать себя подороже, а купить подешевле.

– Эмми не любит балы, – загадочно улыбнувшись, ответила Шейла.

Джеймс мельком взглянул на Эмми и пожал плечами.

– Она много времени провела не в том обществе.

– Да уж, влияние не самое лучшее, – поняв его намек, хмыкнула Шейла.

Тем временем они уже оказались в комнате Эмми. Осторожно положив девушку на кровать, Джеймс опять поймал себя на том, что слишком пристально смотрит на нее. Шейла тоже это заметила, и, поняв это, Джеймс решил быстро ретироваться.

– Ну… пожалуй, подожду внизу, здесь моя помощь больше не понадобится.

Шейла внимательно посмотрела на виконта, но в двери появилась Кэтрин, за которой следовал старый доктор, и это отвлекло ее внимание. Воспользовавшись случаем, Джеймс выскользнул из комнаты.

Эмми открыла глаза и не сразу поняла, что происходит. Оглядевшись, она обнаружила, что находится на кровати в своей комнате. Рядом стояли сестры и Фиона, все они обеспокоенно беседовали с каким-то седым человеком. Приглядевшись, она узнала мистера Лапертона, личного врача отца. В голове замелькали обрывки воспоминаний, что вызвало приступ резкой боли, от которой Эмми негромко застонала.

– Что происходит? Как я здесь оказалась? – делая усилие, выговорила девушка.

– О! Слава Богу! – радостно воскликнула Кэтрин. – Ты пришла в себя. Как ты себя чувствуешь? Ты нас всех до смерти напугала.

– Я… я не понимаю. Что случилось?

– Милая, ты упала с лошади, помнишь? Доктор тебя осмотрел, у тебя на голове шишка размером с орех и вывих лодыжки. Недельку придется полежать, – ласково сказала Шейла.

– Значит, никакого бала сегодня? – хитро улыбнулась Эмми.

– Похоже на то.

– Но как я сюда попала? Я помню, что возвращалась домой с прогулки. Разразилась гроза, молния ударила прямо перед Элеонорой, она испугалась и сбросила меня. Больше я ничего не помню…

– Не переживай, тебя нашел капитан Уайт, – объяснила Кэт, – лорд Уэкингфилд. Ты же помнишь его?

– Джеймс?! – вырвалось у Эмми по привычке. Ведь именно так когда-то она могла его называть. Но удивленные взгляды заставили ее вспомнить, что больше не следует допускать такой фамильярности, ведь она уже не маленькая девочка, да и он титулованный лорд. – Ты говоришь о лорде Уэкингфилде?! – широко открыв глаза, вскрикнула Эмми. Мысли вихрем понеслись в голове. Джеймс принес ее сюда? О Господи! А она ничего не помнит!

– Именно, дорогая! Похоже, ты сильно ушиблась и ничего не помнишь.

– Но откуда он там взялся? Я думала… – Эмми запнулась.

– Да, мы все думали. Как бы там ни было, мы еще не успели выяснить все подробности. Лорд Уэкингфилд ждет в гостиной, хочет убедиться, что с тобой все в порядке, – заметила Фиона.

– Пока я не вижу причин для беспокойства, – прервал их разговор доктор.

– Большое спасибо, доктор Лапертон, – лицо Кэтрин озарила благодарная улыбка.

– Но я настоятельно рекомендую юной мисс полежать несколько дней, и никаких конных прогулок, по крайней мере, месяц.

– Месяц? – воскликнула Эмми.

Доктор деловито нахмурился.

– Никаких возражений, – строго сказала Шейла. – Я прослежу за этим, доктор.

– В таком случае, я проведаю леди Эмми в конце недели. До свидания, леди!

– До свидания! – ответили девушки хором.

– Позвольте, я вас провожу, – предложила Фиона, выходя следом.

Проводив доктора Лапертона, Фиона вошла в гостиную. Виконт стоял у камина, как и в тот последний раз, когда был в Кингстон-холле.

– Что сказал доктор? Она пришла в себя? – тревожно спросил гость, едва завидев Фиону в дверях.

– Все в порядке. Вы спасли нашу малышку.

– Мне было нетрудно, она с детства постоянно попадает в неприятности, так что обычное дело, – махнув рукой, отшутился Джеймс.

– Вы, наверно, правы. Она выросла, но вы с Логаном так ее избаловали, что из-за нашей малышки его сиятельство, граф Кингстон, скоро поседеет окончательно, – с нежностью в голосе ответила Фиона. От нее не ускользнуло, что при упоминании Логана Джеймс помрачнел и напрягся.

Джеймс не видел вдову покойного друга со дня похорон и ничего не слышал о ней. Он не знал, как она перенесла все это. Может, она, как и он, до сих пор страдает от горечи утраты? Ему хотелось спросить, но язык не поворачивался задать не дававший покоя вопрос.

– Все хорошо, – спокойно произнесла Фиона, словно прочитав его мысли.

К горлу подкатил ком, и он, с трудом совладав с собой, спросил:

– Что, простите?

– Вы все еще не смирились, – спокойно ответила Фиона. – Слухи доходят даже до нас.

Наступила напряженная пауза.

– Я живу… Логана нет, но он живет во мне и в глазах моего сына. Глядя на маленького Перси, я понимаю, что должна жить дальше. Мы всегда будем помнить его, а это значит, что он никогда не покинет нас.

Фиона опустила глаза. Было очевидно, что ей нелегко говорить об этом.

– Поначалу я долго мучилась, не могла смириться, – сказала она, не глядя на него. – Винила себя, что не сумела отговорить его, хотя понимала, что честь не позволила бы ему отказаться от службы. Винила вас, что вы не смогли его спасти, – немного тише добавила она. – Винила Господа, что он забрал любовь всей моей жизни. Кому, как не вам, лорд Уэкингфилд, знать, что мы действительно любили друг друга.