Когда гость, вновь поморщившись от легкого отвращения, сел, тяжелый зад гиганта опустился прямо на пол и голова прибывшего оказалась аккурат напротив его носа.

–Будем говорить, когда мать принесет чай. – и смущенно улыбнулся, обдав жаром и легкой вонью изо рта, – Сначала попьем и поговорим. Простите за мою безалаберность.

–Конечно. – "Время всегда есть. Но не у тебя."

Когда чашки были опустошены, маленькие для столь большой головы глазки вперились с неожиданным добродушием.

–Ну-у, наверно, начнем, да? – кисти рук сцепились друг с дружкой.

"Нервничаешь, да?"

–Стоит, наверно, рассказать, как я вас нашел?

Проводник покачал головой.

–Вовсе нет. Это и так очевидно. Я же здесь с другой целью. – гора вновь содрогнулась.

–Н-но…– он начал заикаться, – я н-не зна-аю, как это вообщ-ще сделать.

–Вы не выбрали способ? – глаза холодно прищурились.

–Я надеялся, что вы поможете. – прошептал новоозначенный Мистер Два, скосив взгляд на кухню, проверяя– не слышит ли мать?

"Вот и приехали."

Проводник усмехнулся, опустив лицо к коленям, чуть провел ладонью по ежику отрастающих волос. Если человек еще не выбрал способ самоубийства, то ни о каких гарантиях и речи быть не может– он до сих пор сомневается, все еще выискивает пути отхода, повод оставить свою жизнь себе, холера такая… Лучшим вариантом бы было встать и уйти, сделав это за неукоснительное правило, однако… Не сдаваться же просто так?

–Вы неверно оценили мои услуги, мистер. – "Вы, люди, невероятный народец– умеете быть абсолютно уверенными, при этом более чем полностью неготовыми." – Я не наемный убийца, который сам решит, когда и как вам умереть, я про…

–Да-да-да! – замахал на него руками детина, чуть было не попав по лицу, что наверняка смертельно, – Я… я знаю, но мне страшно выбирать самому– я ж не знаю, какой способ сколько боли принесет!

"Чертов дурак."

Вместо этого он улыбнулся ободряющей улыбкой. Людям надо внушать доверие– пусть и этот чувствует себя непринужденно.

–Эх, вы. И что прикажете мне с вами делать?

–Я не знаю. – "Ладно, успокойся, сейчас сам что-нибудь придумаю."

–Может, для начала поговорим? – предложение Второму пришлось по душе, что выразилось в легкой улыбке.

–О чем?

–О чем угодно. Я ведь приехал не только затем, чтоб быть рядом, но и, возможно, помочь вам в чем-то разобраться. Возможно, что и прийти к какому-то решению, которое не будет мешать выполнению контракта. Сперва можете рассказать о себе– мне интересно, к кому я пришел.

–Вы так сказали, словно можете помочь мне и найти решение помимо суицида.

Проводник просто покачал головой, ожидая ответа.

–Да нечего рассказывать, уважаемый! – как ни в чем ни бывало продолжал житель отвратнейшей комнатушки во всем городе, склонившись поближе и понизив голос, – О детстве? Обычное. О том, как жизнь прожил? Тут и рассказывать нечего– был бодибилдером, ездил на разные мероприятия для качков и иногда снимался в дешевых журнальчиках. Подцепил одну девку, а она возьми и залети! А мне всегда говорили: "Любишь совать, люби и отвечать!" И сбежать– совсем не по-мужски! Делать нечего, женился, забросил спорт и работал на благо своей новой семьи, отдавая всего себя.

–И как? – "О-о да-а!"– Счастливая жизнь была?

–Что… откуда вам знать, что "была"?

–Оттуда, что люди женатые не думают о суициде, ибо у них на содержании семья– чувство долга ожидаемо перевисает все, как и мысль, что жизнь все-равно когда-нибудь кончится. Люди же разведенные чувствуют себя крестьянами под оброком и это их более чем тяготит– в таких-то условиях! Могу сказать, что внешне вы похожи на второй тип– тех, которого бесцеремонно вышвырнули из семьи несмотря ни на какие заслуги. Так какая у вас семья была?

–Зачем спрашивать, если вы и так все знаете? – мистер Два качнул головой, откинулся на кровать, – Семья? Да как сказать– вроде бы все, как у остальных, а на душе кошки скребут. Но я– мужик и потому не бросал семью даже когда что-то не нравилось, старался исполнить все, чтобы сделать нашу жизнь лучше!

–Это как же?

–А как еще-то? Работал до седьмого пота, зарплату жене, подарками ее и дочь одаривал, машину вот в кредит купил, теще дачу построил, на моря возил, всем угодить пытался! Ну, все, как надо, сделал, но плохо вышло…

–Отношения с семьей?

–Не совсем. Дочка вся в меня– красавица, умница, вежливая и послушная, вот никогда с ней проблем не было. Аж нарадоваться на малютку не мог! – губы здоровяка расползлись, затуманился взгляд, – Она была мой лучик света! За нее я готов урыть любого… В общем, жили не тужили и тут бац– развод! – его голос эмоционально продублировал прошлую ошалелость, руки развелись, – Я в недоумении– все же было хорошо, даже отлично! А тут бац– и словно молотом по голове огрели!

–А из-за чего?

–А жена все! Мол, внимание не уделял, много работал, ее совсем забыл и вообще полный козел, оказывается! – склонив мощный лоб к коленям, пристыженно прошептал в ответ Мистер Два.

Едва сдерживая желание вновь заткнуть нос, Проводник чуть отвернулся от него, но решил не тянуть резину и подошел к окну, с трудом раскрыв захламленную мусором створку, решив там и остаться.

–И что дальше?

–Как что? Из дома выперли, дочь отобрали, прав лишили. Да на каком основании– якобы дочь избивал! Нет, ну ты можешь поверить, чтобы я– и избил собственную дочь! – "Нет." – Сначала я подумал, что ошибка вышла, но быстро узнал, что это все моя жена! Моя бывшая сука-жена… поломавшая мою жизнь! Каким-то образом уговорила девочку сказать все, как ей нужно было и все, я пропал! У меня изъяли все, что только можно, не оставив и малейшей возможности вернуть, еще и срок дали три года за жестокое обращение с детьми, так и три хотели накинуть сверху! Я вышел пару лет назад и подал на жену в суд за лжесвидетельство, но…– повернувшись ко Второму, Проводник увидел то, что и ожидал– прижатые к лицу ладони,– Никаких результатов это не принесло– делу изначально не дали ход "за отсутствием нарушений закона", не позволили мне оправдать себя хотя бы в глазах моей матери! В глазах остальных людей я– самый настоящий моральный урод. – сквозь пальцы потекли крупные слезы, – Мне никто не верил, даже друзья– все как один поверили словам этой сволочи, что сломала мне жизнь! Просто вышвырнули меня из своей жизни, как мешок с мусором, но и это не все!– обида так и сочилась вместе с жалобно выплюнутыми словами и секунду спустя бывший бодибилдер тихо ронял слезы на пол, пока его старая мать не более чем в пяти метрах спокойно сидела почти вплотную к телевизору, не обращая никакого внимания на то, что происходит в ее собственной квартире.

"Контракт важнее."

Он подсел к мистеру Два, неловко похлопывая по плечу, вытягивая при этом руку на всю длину:

–Сочувствую тебе, приятель. Что же случилось дальше?

Хлюпнув носом, детина обвел взглядом комнату:

–Черные списки во всех конкурсах, ассоциациях, клубах и даже журналах! А затем… Это! – из последних сил стараясь не реветь в голос, он окинул взглядом свою комнату.

–Ты вернулся к матери? Зачем? Почему ты не смирился с этим и не начал жить дальше?

–Да не могу я, не могу! – маленькие глазки яростно взглянули на Проводника, – Я бы устроился заново на работу, но меня даже там никто не хочет брать! Все из-за той истории! К тому же все, что имело смысл в моей чертовой жизни– дочка!– Второй назвал ее имя, после чего вспрыгнул за компьютерный стол и начал клацать клавишами, ругаясь всякий раз, едва палец попадал не по нужной кнопке.

На экране появилось изображение девочки лет шести.

"Девочка как девочка."– подумалось Проводнику, пока глаза неотступно наблюдали, как мясистая рожа ощерила зубы в бессильной ярости и обиде.

–Моя бедная девочка!..– скулил он, – У меня не было никаких шансов вырвать ее из когтей жены– закон не позволяет! А после ее сфабрикованных обвинений адвокат попросту слил меня на радость суду, тут же постановившим запрет на приближение, за нарушение которого– срок!– и трахнул кулаком по столу,– Надо было понять, что это была формальность, а не суд, и не отдавать малышку, близко к ней никого не подпускать, а лучше уехать куда подальше!