Мори хмыкнул, качнув головой. Ацуши уже подумал было, что тот против или посчитал его идиотом, но вдруг Огай поднялся из-за стола, медленно обойдя его и встав сбоку от Ацуши, так близко, что и холода больше казалось бы не ощущалось. Накаджима вздрогнул, на секунду пожалев о своём решении. А потом просто смирился с той мыслью, что и правда не уснул бы, не смог бы, пожалуй, спокойно смотреть Акутагаве в глаза, не зная, как разобраться с его демонами.

Огай медленно провёл кончиками пальцев по скуле Ацуши до подбородка, отчего тот дёрнулся немного, но продолжил стоять. Сердце сковали жгуты, но ничего, кроме дикого желания поскорее с этим покончить, Накаджима не испытывал. В тишине прикосновения, кажется, обжигали.

— Что же, раз так, — Огай повернул лицо Ацуши к себе, едва касаясь пальцами кожи и заставляя юношу чуть приподнять голову. — То неси ответ за свою просьбу.

Ацуши сглотнул, когда пальцы Огая скользнули под расстёгнутую рубашку, пройдя рядом касаний по телу, тёплых, контрастом с холодной грудью и животом Накаджимы. Он ощутил волну дрожи, окутавшую тело. И желание отстраниться, наверное, потому что снова накатил страх.

Словно во сне он почувствовал, как Мори слегка подтолкнул его к столу и, сдвигая бумаги в сторону, осторожно усадил на него, едва касаясь, будто бы боялся ранить. Это радовало. Ацуши доверял, пусть и до сих пор вообще не понимал, как это происходит, что вообще за собой несёт.

Ладонь мужчины осторожно скользнула по щеке Накаджимы, и в следующий миг тот почувствовал, как Мори коснулся губами его обнажённой шеи. Склонив голову на бок, Ацуши прикусил губу, ощущая, как от прикосновения разливается тепло по венам. Было не так уж и плохо, во всяком случае, приятно, несомненно. И всё равно он чувствовал себя странно. Поцелуи стали спускаться ниже, и Ацуши подавил судорожный выдох, вцепившись пальцами в плечо Огая. Плавно скинув рубашку с плеч Ацуши, что запуталась где-то у локтей бледного юноши, Мори коснулся губами его ключицы, затем скользнув дальше, к плечу, предплечью, ладонью проводя вниз по руке… Накаджима издал какой-то странный для самого себя звук, который, по сути, назывался стоном. Всё странно. И необычно. И отчего-то нет чувства стыда, одно лишь слово в голове: почему. Почему Акутагава хочет этого и чего именно хочет.

— Ты дрожишь, тебе страшно? — спросил Мори, улыбнувшись и вновь поцеловав шею Ацуши, оставляя на ней лёгкий след, ведя носом выше, к скуле юноши.

— Н-нет, — хрипло выдавил Накаджима. — Это приятно, наверное.

— Наверное?

Ацуши не ответил, сглотнув и закрыв глаза. Мужчина скользил руками по его телу, оставлял поцелуи, это было безусловно волнительно и даже не так уж и плохо, но… Но всё равно вопрос оставался вопросом. Ацуши же жил без этого как-то раньше? Жил. И что в этом такого, что Акутагава так хочет получить? Непонятно… И совершенно не ясно. И то, что поцелуями всё не ограничивается, Ацуши по сути, тоже знал.

Рука Мори легла на его член сквозь ткань брюк, и Ацуши вздрогнул всем телом, запрокинув голову и сжав пальцы на плече мужчины. Странно. И, кажется, кровь начинает стучать в ушах от этих ласк. Самому за себя неловко, но что делать, когда ответы в простых словах не находятся.

Что подумает о нём Акутагава?

Ацуши не хотел отвечать на этот вопрос самому себе. Как-никак, а он сам не считал это чем-то странным. Лишь не хотел бы, чтобы Рюноске об этом узнал.

— А ты возбуждаешься.

Фраза громом ударила в голову, и Ацуши задохнулся в собственных словах, чувствуя, как ударяет что-то в низ живота от этого полушёпота где-то у уха. Чёрт, это точно странно. Но вроде бы не так ужасно, как он подозревал. Рука Мори скользнула выше, к пуговице брюк, и Накаджима понял, что тот хотел сделать дальше. Сопротивляться юноша даже не собирался.

Стянув брюки с Ацуши, Мори провёл ладонью по его обнажённому бедру, и Накаджима выгнулся, сжимая ногами талию мужчины и тяжело дыша. Слишком всё странно, и это слово будто бы преследует сознание, одно только оно. Странно. Необычно. Неосознанно и как-то никак. Сглотнув, Ацуши дёрнулся, когда Мори вновь коснулся его сквозь ткань нижнего белья, и ощутил, как кровь приливает к щекам.

— Не нервничай и просто расслабься, позволь себе возбудиться.

И, кажется, Ацуши позволил. Точнее, даже позволять не нужно было. Он просто почувствовал, как всё стянуло тягучей болью. Мори подался вперёд, прижимая Ацуши к столу, и из юноши на миг выбило весь воздух, от близости и щекочущих кожу прядей волос Огая, спадающих на лицо Накаджимы, стало не по себе. А после, стянув с него последнюю ткань, пальцы Мори обхватили член юноши, осторожно и мягко, так, что Ацуши снова прогнулся, дрожа. Закусив губу, он закрыл глаза, отвернувшись, смотреть в лицо Мори было слишком невыносимо сейчас.

Впрочем, тот и не пытался развернуть Ацуши обратно. Рука его двинулась, и Накаджима вновь подался вперёд навстречу его прикосновению, невольно, кусая губы и вцепившись ладонями в плечи мужчины. Странные чувства, но приятные, кажется, до одури… По крайней мере, сейчас.

Пальцы Мори сжимали член Ацуши и отпускали, ему казалось, что Огай просто знал те моменты, когда Ацуши просто дрожа выдыхал и вскрикивал, почувствовав новое грубое прикосновение, сменяемое более нежным. Мори снова оставил поцелуй на шее юноши, и тот отметил про себя, чувствуя, как глаза постепенно застилает пелена пустого наслаждения, что Огай не касался его губ. Странно или… Или правильно? Наверное, врач знал, что целовать губы Ацуши имел право, пожалуй, только Акутагава.

От подобных мыслей по телу разлилось ещё больше жара, и Накаджима не заметил, как потерял контроль, искусав губы до покраснения, и сорвался на стоне. Мори постепенно ускорился, и Ацуши вцепился в него сильнее, давясь собственными выдохами и поскуливая в его плечо. Наконец, грёбаная пытка закончилась, и Ацуши почувствовал, как всё его тело в один миг просто переклинило. Одно мгновение — и сил уже нет. Кажется, это тот самый конец, о котором говорил Огай. «Пока не доведу тебя до конца». Значит, это и есть конец…

Тяжело дыша, Ацуши лежал на столе, а Мори не спешил отстраняться. Наконец, он поднялся, скинув с себя пиджак, и, укрыв им Ацуши, довольно улыбнулся, спросив:

— Ну и? Почувствовал то, что хотел понять?

Ацуши прикрыл глаза, сглотнув и не чувствуя каких-либо сил в этот момент. Правда, тело, кажется, вновь наливалось энергией, пускай и достаточно медленно. Он не знал, что ответить на этот вопрос. Да и вообще не знал, что говорить сейчас, о чём думать, что предпринимать. Бросаться прочь или остаться на месте, смотреть в потолок или закрыть глаза навсегда. Он не знал. Да и то, что почувствовал… Он не мог сказать, нравится ему это или нет. Да и вообще ощущения были странные, будто через туман.

Зачем он вообще это сделал?

Затем, что и правда не знал, как вести себя с Акутагавой. Как сделать так, чтобы тому было более комфортно в их отношениях. Ведь если тот желает спать с ним, с Ацуши, то Ацуши готов пойти на это, ему в принципе…

— Мне всё равно, — дёрнул плечом Ацуши, вздохнув и тяжело приподнявшись на локтях. — Но… Спасибо, наверное.

— Не благодари, — хмыкнул Мори, вытерев руку о салфетку. — И всё же, ты меня очень сильно удивил. Настолько доверился мне?

— Вы внушаете доверие, — кивнул головой Накаджима и вздохнул. — Акутагава… Хочет сделать со мной то же самое?

Огай покачал головой из стороны в сторону, от чего Ацуши невольно выгнул бровь. Не то же? А что тогда? Или между парнями существует и другой секс?

— Он хотел бы зайти гораздо дальше, я уверен в этом, — хмыкнул Мори и вновь улыбнулся. — Но ты можешь не переживать на самом деле. Если ты не захочешь — он не тронет тебя.

Ацуши тряхнул головой, сев на столе и осторожно спустившись на пол, ступив босыми ногами на ковёр.

— Почему вы так уверены?

Ацуши услышал тихий смешок Огая и повернул голову, удивлённо воззрившись на него.

— Уж кому, как не мне это знать.