– Хоть ночь могла бы быть ко мне поприветливее, ведь не всегда в полночь по городу гуляют одинокие выпускницы.

Вера говорила вслух, и обида звучала в ее голосе. Она разряженная в белое выпускное плате, спешила домой, не соло нахлебавшись! Родной город убаюканный ночью спал, но девушке он казался глухонемым другом, ибо она очень нуждалась хоть в каком-нибудь участии с чьей-либо стороны. Если рядом нет рядом товарища, то товарища надо выдумать, все будет легче переносить одиночество. Ночная тишина, темные силуэты домов и осторожный свет уличных фонарей располагали к разговору тет-а-тет, и город прислушивался к сетованию Веры и сочувственно молчал.

– Хоть бы случилось чудо, чтобы я не трусливо бежала домой, а спешила у всего мира на глазах стать «человеком с большой буквы». Если бы вот сейчас упала звезда к моим ногам, сгорая для меня?

Вера задрала голову к небу, на котором ленивые звезды не спешили исполнять глупые просьбы людей.

– Тогда, пусть разом потухнут все ночные фонари на улицах, и пусть в довершении моего позора пузатая луна в хороводе ярких звезд всласть потешиться над моим глупейшим бальным видом, а я, между прочим, хоть и не имею кавалера, зато имею аттестат зрелости.

Вера, хотя сама прекрасно знала, что всё, что называется в биологии флорой и фауной, как и вся обширная вселенная, глубоко равнодушны к тем, кто по ночам шляется по городу и нарушает тишину стуком каблуков, но она говорила с луной и звездами, не как с небесными светилами, а как с живыми представителями небесного мира, а поговорить по душам ей было необходимо.

– Одиночество есть одиночество, один ли ты или затерялся в толпе людей. Одиночество не обмануть, даже, если громко беседовать с самим с собою.

Тут Вера улыбнулась приходу новых мыслей, и, чуть напевая, оглянулась по сторонам. Ни души!

– Ну, и шла бы я домой с попутчиком, ну, и что бы изменилось? Разве может мою боль почувствовать кто-то другой, кроме меня? Другой человек, если он мой друг, способен только на сопереживание, и это в лучшем случае. Что человеку делать, если он безнадежно одинок и страдает, даже умирает, а солнце, как светило, так и светит? Если человек нуждается в друге, а луна беззвучно катится себе по небу, как ни в чем не бывало? Это разве справедливо? Вера даже притопнула ногой от такого несовершенного мироустройства, и от этого ей, как ни странно, стало легче. Она не виновата, что так устроен мир, что встречать рассвет своей зрелости ей предстоит по дороге домой, одной – одинёшенькой. Приподняв рукой подол своего длинного белого платья, девушка подбодрилась и ускорила шаг.

– Если бы природа не была бы так равнодушна к человеку, то не было бы нужды иметь друзей, одиноких людей укрывала бы степь, для них бы пели птицы, а люди не чувствовали бы себя такими одинокими, разгадывая облачные кроссворды и от скуки пытаясь перекричать водопады, но разве дождешься от луны понимания, а от дождя слезу сочувствия? Вот, если бы объявился сейчас шагал бы мне навстречу ночной рыцарь, как «дежурный по апрелю», то я бы помахала ему вслед рукой и на сердце у меня бы осталась его песня.

О «дежурном по апрелю» пел под гитару Булат Окуджава, но его «дежурный по апрелю» проживал в Москве, и он не мог быть ее рыцарем. Девушка опять погрустнела, но это не отразилась на темпе ее шага.

– Скорее всего, мой рыцарь, где-то геройски погиб, сражаясь за честь другой дамы, а мне остается только одно: дойти скорее до дома.

Вера глубоко вздохнула. Желание оказаться дома, снять это ненавистное белое платье, расчесать всклоченную парикмахером прическу было очень велико, но до дома было еще далеко. Девушке казалось, что как только она перейдет порог дома, то забудет школу и все, что было с ней связано, потому что и школа без всякого сожаления вычеркнет ее из списка своих учениц, и ее место займет другая девочка, но у Веры было еще время напоследок подытожить свои школьные годы.

***

Праздник для выпускников начинался с вручения аттестата, а в аттестате у Веры стояла тройка по литературе, поэтому бальное настроение у нее было заранее испорчено обидой на главную героиню пьесы Островского. Обидно было то, что к написанию этого сочинения девушка так хорошо подготовилась, что отведенного времени для написания сочинения, ей не хватило, чтобы полностью раскрыть тему бунта Катерины из пьесы «Гроза». По мнению Веры, трагедия главной героини в этой пьесе заключалась в том, что в детстве Катерина росла своенравной девочкой и в детстве жила слишком припеваючи, чтобы стать сильной во взрослой жизни. Свободолюбивый характер у Катерины проявился с опозданием, иначе бы она не вышла замуж за нелюбимого человека. В итоге, ее трагическая смерть может вызывать у читателей только жалость. Потому что, и тени свободы в том исходе, который выбрала Катерина, не имелось, так как не она выбрала смерть, а смерть выбрала ее.

От огорчения за свой литературный провал Вера после экзамена пришла домой, как ненадёжно падший человек. Она закрылась в своей комнате и проплакала весь оставшийся день, уткнувшись носом в подушку. Оплакивать свое будущее ей помогало осознание того, что с тройкой по сочинению дорога в институт для нее закрыта. Поступать в медицинский институт Вера решила без протекции и строго предупредила маму, что если вскроется ее участие в решении приемной комиссии, то она пойдет работать дворником.

Узнав о тройке, полученной дочерью по сочинению, Римма вместо дачи после работы прибежала домой. Зареванный вид Веры, лежащей пластом на диване, был по истине ужасен, и такое положение вещей в доме требовало ее немедленного вмешательства.

– Ты почему не отвечаешь на звонки телефона, и целый день воешь в подушку, как белуга? – спросила Римма дочь, как можно мягче. Женщине даже захотелось обнять Веру, но она не позволила себе этого жеста. Дети не должны знать о любви матери к ним: это портит их характер и дает им повод «вить из матерей веревки».

– Вера, повторяю, что случилось? Ты будешь отвечать или надо щипцами слово из тебя вытягивать?

Несчастная девушка приподняла голову от подушки и, сдерживая рыдания, проговорила: – Мама, ты ведь сама знаешь о моей тройке по сочинению! Я провалила экзамен! После тройки есть только двойка. Прости меня, пожалуйста, я заслуженно страдаю. Оставь меня, пожалуйста, одну.

Выговорившись, Вера опять уткнулась носом в подушку, а сама подумала про себя: «Так мне и надо! Мой удел погибнуть в печали, как неполноценной личности! И пусть голод будет мне расплатой! … Но за что?»

– Слезами, Вера, тройку не исправить. Тебе предстоит еще четыре экзамена сдавать. Так, будь добра, не оплошай еще раз! А теперь утри слезы, приведи себя в божеский вид, так как скоро будем ужинать!

Римма не собиралась жалеть свою несчастную «троечницу», она отправилась на кухню печь блины. Блины выпекались на двух маленьких чугунных сковородках. Все члены семьи любили кушать блины, с пылу с жару, с расстановкой, кто с маслом, а кто со сметаной. Вера сидела за столом с кислым выражением лица, но уплетала блины с не меньшим удовольствием, чем ее папа и брат Саша. После ужина плакать Вере почему-то расхотелось. Она поблагодарила всех сидевших за столом и тихо добавила:

– Без блинов мне было бы ничуть не легче, чем Катерине в «Грозе». Теперь из-за ее строптивого характера я окончу школу с позором!

– Не кисни раньше времени! Главное, чтобы ты не опозорилась с физикой,

Сашино утешение сестра пропустила мимо ушей, так как ценность человека он определял по его отношению к физике и по знанию ее царственных законов, а Вера к физике относилась не с распростертой душой, ее пугала холодная расчётливость ее законов.

– Из любого положения всегда есть достойный выход, – успокоил дочь Володя, очень довольный прожитым днем, вкусным ужином и возможностью посмотреть новости, потому что на даче новости не вещались.

– Перестань хныкать и не трать время понапрасну! Иди, умойся и заодно помой банки. Они стоят в ванной под умывальником. Я думаю, что это будет неплохая терапия для страдающей троечницы, а мне – помощь по хозяйству.