— Ну конечно, это не по вашей вине, но я-то знаю, какой у вас остренький язычок!

Она улыбнулась про себя, решив, что он только что признал, что этот случай не был исключением из правил. Однако прежде чем сделать окончательное признание, она еще ближе продвинулась к двери.

— Он был все еще совершенный незнакомец для меня, и мне пришлось извиниться за свою неучтивость — вот почему я решила загладить свою вину, пригласив его отобедать с нами.

— Что вы сделали? — взорвался он. У Рейны был лишь один путь к спасению — исчезнуть как можно скорее.

Бросившись опрометью к лестнице, Рейна прикрыла рот ладошкой, чтобы сдержать хохот. Выражение лица Ранульфа было таким комичным: не то удивленное, не то свирепое. Однако она действительно не должна была так поступать с ним. Не стоило и сомневаться, что он был безумно зол на нее за то, что она так его подставила, к тому же уловка ее могла и не сработать. Не стал бы Ранульф разыгрывать из себя рассерженного и недовольного только из-за того, что она сказала ему, что приняла в их доме его отца. И тем не менее на что она все-таки надеялась? Что они увидят друг друга и все будет хорошо? Это было более чем невероятно, а по правде говоря, ей просто не хотелось самой выставлять из замка отца Ранульфа. Она н так была уж слишком груба с ним сегодня. А если Ранульф хочет, чтобы лорд убрался, то пусть сам и скажет ему об атом.

Рейна остановилась возле лестницы, поскольку ей нужно было придумать какое-то оправдание тому, что она появилась без Ранульфа. Что же делать? Извиниться, солгать или сказать правду? Интересно, чему бы он скорее поверил? Если он знал Ранульфа так хорошо, как стремился показать ей, то неужели же он не предполагает, как в действительности Ранульф может отреагировать на его визит?

Она стояла все там же, нахмурившись и размышляя над этой новой свалившейся на нее задачей, когда кто-то положил ей руку на плечо. Сердце Рейны едва не выпрыгнуло из груди от испуга, ибо она не слышала звука приближающихся шагов. Но, обернувшись, она мгновенно поняла, в чем была причина: рядом с ней стоял Ранульф, на котором не было ни ботинок, ни, впрочем, чего-либо из одежды вообще. Челюсть Рейны от изумления отвисла. Она бы ни за что не посмела довести его до подобной ярости, если бы не была абсолютно уверена, что сможет избежать его гнева, просто выскочив за дверь спальни; он не посмел бы последовать за ней, по крайней мере не сразу же.

— Вы что, с ума сошли? — Она вопросительно посмотрела на него, краснея от одной лишь мысли о том, какое замешательство он, должно быть, испытывает. Она мгновенно представила, как из ниоткуда появляется десяток слуг, которые собственными глазами увидят, что муж ее напрочь лишен каких-либо признаков скромности. — Господи милостивый, вы же обнажены!

— Предел моему терпению наступил, леди! — прогремел он в ответ. — Вас ожидает неминуемое наказание, которое вы, впрочем, уже давно заслужили.

— Возможно, вы хоть сперва оденетесь?

Рейна тут же пожалела о проявленной дерзости. Если кто-то и был сумасшедшим, то именно она, раз так долго смела испытывать его терпение. Она гадала, потащит ли он ее в спальню для этой экзекуции или прямо на лестнице положит поперек колен. Да, обвинять его в чем-либо после подобного замечания она просто не имела права.

Однако он не стал делать ни того, ни другого, ибо не забыл еще, что явилось основной причиной, вызвавшей его гнев.

— Немедленно вы возвратитесь в зал, леди, и возьмете назад свое приглашение.

Рейна тяжело вздохнула. И почему только он такой упрямый? Ел ответ, единственно возможный в данной ситуации, должен был рассердить Ранульфа еще больше, и на этот раз основной причиной раздражения суждено было стать именно ей.

— Я не могу сделать это, милорд.

— Не можете?! Я не прошу вас, женщина. Я приказываю.

— Я знаю. — Она вся съежилась от страха. — И хотела бы повиноваться вам, но как я могу? Теперь это касается не только того, что произошло между вами и вашим отцом. Я неверно поступила, пригласив его, не спросив сначала вашего разрешения, но я все же сделала это. И как ваша жена я говорю не только от своего имени, но и от вашего, когда вас нет рядом со мной. Если вы приказываете мне выставить этого человека, то тем самым вы позорите и сам Клайдон. Неужели это именно то, что я должна сделать, следуя вашему приказу?

Долго и пристально смотрел на нее Ранульф, но наконец все же произнес:

— Накормите его, но я хочу, чтобы после этого он немедленно покинул замок.

Господи! Слава тебе! В конце концов он оказался уж и не таким несгибаемым.

— Конечно, милорд. А могу ли я сказать ему…

— Леди Рейна? — донесся снизу голос Флоретт. Рейна отчаянно посмотрела на Ранульфа и, вспыхнув до кончиков волос, прошипела:

— Уйдите же!

— Мы еще не закончили, — упрямо сказал он.

— Но… Ранульф, ты же обнажен!

— И что?!

— Леди Рейна? — Голова Флоретт показалась из-за изгиба лестницы. — Госпожа Хилари хотела бы знать…

— Не сейчас, — процедила Рейна, уставившись на женщину м стараясь прикрыть своей юбкой обнаженное тело супруга, хотя и понимала, что эта ее попытка спрятать от чужого взгляда столь мощные члены своего мужа неизбежно провалилась.

— Но…

— Не сейчас, Флоретт!

Женщина мгновенно исчезла, однако она все же успела рассмотреть эту странную парочку с ног до головы, и, как показалось Рейне, она все же больше смотрела на Ранульфа Вся ситуация была настолько возмутительной, что Рейна не выдержала и взорвалась от переполнившего все ее существо гнева.

Она обернулась, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза мужа.

— Я никогда еще не встречала подобного безмозглого упрямства. Если вам так уж хочется продемонстрировать свои прелести моим воспитанницам и подругам — спускайтесь тогда лучше вниз. Почему только одной? Я просто уверена, что все они будут весьма возбуждены видом вашей обнаженной задницы!

— Не отвлекайся от темы, Рейна.

Она еще больше взвилась, увидев, что по какой-то непонятной ей причине он невероятно забавляется происходящим. Хотя он и не зашел так далеко, чтобы откровенно улыбнуться, однако несложно было заметить, что он с большим трудом сдерживается.

— Отлично, милорд. Просто замечательно! — в негодовании произнесла она. — Итак, мы говорили о вашем отце, я полагаю? Могу я сказать ему, что вы присоединитесь к нам через некоторое время?

Он опять нахмурился, и наступила очередь Рейны торжествовать.

— Это будет ложью, леди. Вы пригласили его, вы с ним и обедайте.

— Как вам будет угодно, — сказала она, спускаясь по лестнице. — Ваше присутствие вовсе и не обязательно для того, чтобы я удовлетворила свое любопытство сполна.

С этими словами она бросилась вниз, перепрыгивая через несколько ступенек и рискуя сломать себе шею.

— Рейна! Вернись!

Она не стала отвечать ему, слишком торопясь поскорее унести ноги, ибо не была все же уверена, что он и на этот раз не бросится ей вслед. Ей уже не хотелось смеяться, однако она чувствовала необыкновенное удовлетворение от того, что сейчас лишила его возможности отыграться. Она заплатит за все сполна, но позже, Рейна прекрасно знала об этом, ибо, раз пообещав наказать ее, он ряд ли об этом забудет, но она решила, что это случится позже, тогда она об этом и побеспокоится.

Разрываясь между необходимостью отдать слугам последние указания в отношении обеда и решением проблем госпожи Хилари, возникших из-за того, что сэр Серл, упорно настаивая на том, что уже совершенно здоров, напрочь отказывался остаться в постели еще хоть на день, Рейна так и не успела спуститься к отцу Ранульфа, прежде чем увидела, как сам Ранульф торопливо сбегает по лестнице, на ходу застегивая пояс. Она и представить себе не могла, что он поступит так в ответ на тот вызов, что звучал в ее последней фразе, и в какой-то момент у нее даже возникло острое желание пуститься наутек, ибо Рейна подумала, что ярость его была настолько велика, что он спустился вниз специально для того, чтобы незамедлительно наказать ее. Однако Ранульф, едва заметив Рейну возле комнаты Серла, мгновенно успокоился, решив, видимо, что она не успела еще переговорить с его отцом. Он оглядел зал, пытаясь отыскать гостя, и наконец обнаружил его возле камина, занятого разговором с воспитанницами Рейны.