Сбросив одежду, Ранульф с удовольствием погрузился в чан, почувствовав нежное прикосновение воды к своей коже. Он даже не заметил, с каким восхищением смотрел на него юноша, с восхищением и страстью.
Теодорик приумолк, ибо был всерьез напуган тем, что ему довелось узнать… Никогда еще не видел он настолько прекрасного тела, каждая мышца которого свидетельствовала о недюжинной силе. Руки, подобные его, без труда могли переломать человеку все кости. О! Тео не мог побороть искушения прикоснуться к Ранульфу хотя бы кончиком пальца. Он был готов решиться на это, даже если бы мог поплатиться за подобную дерзость своей жизнью. Длинные ноги, тонко очерченный зад, широкая спина, продолжавшаяся без конца, золотистая кожа, упруго обтягивающая мощные кости… Тео наконец решил использовать выпавший на его долю шанс, однако не знал, как приступить к выполнению задуманного.
Тео сложил одежду рыцаря, едва прикасаясь к ней, словно боялся повредить ее, однако Ранульф все еще не обращал на юношу никакого внимания, лишь изредка бросая в его сторону равнодушные взгляды, и продолжал расспрашивать обо всем, что касалось Клайдона, что могло иметь хоть какое-то значение для него. Тео отвечал подробно, ни на мгновение не задумываясь о причине столь нездорового любопытства, ибо мысли его были поглощены лишь одним. Никогда еще не проявлял он свой интерес так откровенно, а этот мужчина, внушавший ему прежде не испытанную страсть, казалось, был всецело поглощен его рассказом о Клайдоне.
— А сколько лет твоей госпоже? — продолжал Ранульф, протянув руку к лежащим на стуле губке и мылу, однако Тео опередил его, трясущимися руками схватив купальные принадлежности.
— Позвольте мне помочь вам, милорд?
Ранульф равнодушно пожал плечами, хотя он никак не ожидал, что юноша так далеко зайдет в своем желании услужить ему, но он опять же не придал этому особенного значения. Поскольку Ланзо или Кенрик иногда скребли его мощную спину губкой, он с готовностью наклонился вперед, не забыв, однако, своего вопроса:
— Итак, твоя госпожа?
Тео уже намылил губку, но все еще не мог решиться ни ответить, ни Прикоснуться к великану.
— А почему вы спрашиваете? — попытался он выиграть время.
— Лишь потому, что не смог разглядеть ни ее грудей и бедер, ни других округлостей, которые бы хоть как-то помогли мне определить ее возраст. Вероятно, она все еще ребенок.
В другой ситуации Тео обиделся бы, услышав, как мужчина, тем более чужак, рассуждает о груди, бедрах и других пикантных подробностях тела его госпожи, однако вместо этого он двусмысленно улыбнулся, хотя Ранульф и не мог видеть этой ухмылки. Рейна, конечно, не имела тех пышных форм, которые составляют предмет женской гордости, однако ее прелести как нельзя лучше соответствовали ее такой хрупкой фигурке. Но так как ни одному человеку не разрешалось проникать в ее покои, где можно было увидеть ее обнаженной, никто и не мог воспеть совершенство ее форм: ее ноги были стройны, линия спины грациозна, а кожа бархатиста, как шелк. Возможно, грудь ее и была величиной с кулак, она, однако, была по-девичьи упругой и дерзко поднималась, открывая взору большие соски, при виде которых большинство мужчин почувствовали бы, как рты их наполнились слюной. Тео был единственным, кто мог лицезреть свою госпожу обнаженной, однако он не собирался рассказывать этому рыцарю, насколько превосходно сложена его госпожа, ибо он никогда не удостоится такого блаженства лицезреть наготу Рейны, поэтому, не без труда подавив чувство превосходства над Ранульфом в этом интимном вопросе, Тео деловито произнес:
— Миледи уже давно перестала быть ребенком, и хотя, возможно, она кажется совсем незрелой, это вполне взрослая женщина.
Но Ранульф не получил конкретного ответа на свой вопрос, и у него появилось подозрение, что парень не желает распространяться о своей хозяйке. Он сразу же решил задать слуге вопрос в лоб, чтобы подтвердить возникшую у него догадку.
— Если она уж настолько взрослая, то почему все еще не замужем?
Ласкающим движением Тео провел губкой по золотистой коже. Господи! Как тяжело сосредоточиться, когда перед твоими глазами эта красивая мускулистая спина, к которой нежно прикасаются твои пальцы…
— Она была помолвлена, но два года назад он погиб.
— Неужели она не была помолвлена снова? — упорствовал Ранульф.
Стараясь собраться с мыслями, Тео нахмурился. Разговор зашел опасно далеко. Если этот человек действительно прибыл от лорда Шеффорда, то он должен был знать, что Рейна помолвлена, со слов самого лорда, хотя это было и не правдой. Почему же он тогда так интересуется этим вопросом?
— Конечно, моя госпожа помолвлена. Разве сэр Генри прислал вас не затем, чтобы выяснить окончательную дату свадьбы?
Он должен прибыть к нам, чтобы принять клятвы верности нового хозяина Клайдона Шеффорду вместо самого епископа?
Ранульф мысленно поблагодарил Бога за то, что ему так легко удалось выяснить у этого парня цель своего визита в замок. Да, теперь совершенно ясно, что Ротвелл был прав как минимум в отношении одного: если все-таки существует контракт между Ротвеллом и Рейной, то она бессовестно им пренебрегла, собираясь выйти замуж за кого-то еще.
— Итак, что касается даты, она уже определена окончательно? — спросил Ранульф.
Тео, воспользовавшись тем, что Ранульф отвлекся, подвинулся к нему еще ближе, проведя губкой по груди.
— Только миледи может ответить вам на этот вопрос, — увильнул от прямого ответа Тео, стараясь собрать мысли вместе.
— И кто же этот счастливый избранник?
Черт бы побрал этого любопытного рыцаря! Что мог сказать ему Тео? Обычно в таких случаях сама Рейна искусно избегала щекотливого вопроса, но теперь ее рядом не было. Если он скажет, что это Джон де Ласкель, то как они потом смогут объяснить ее свадьбу с де Аркортом, если вдруг именно он появится в замке первым? И Тео решил снова улизнуть от ответа, воспользовавшись тем, что Ранульф Фитц Хью не имел представления, кто все-таки был избран, потому что сама невеста не приняла еще окончательного решения.
— Видите ли, это известно лишь узкому кругу лиц, но наверняка сэр Генри посвятил вас в нашу тайну?
Ранульфу не оставалось ничего другого, как неразборчиво пробурчать что-то в ответ. Оказывается, этот негодник не такой уж и простак. Ранульф негодовал в душе, убедившись наконец, что Тео решительно не намерен рассказывать о деле во всех подробностях. Ранульф погрузился в размышления, совсем забыв о существовании слуги. Если свадьба должна была состояться в ближайшее время, чего, несомненно, леди и желала всей душой, особенно после сегодняшнего нападения, то почему же имя более удачливого соперника Ротвелла так надежно охраняется? Если верить Ротвеллу, то отец Рейны никак не мог одобрить того мужчину для роли хозяина Клайдона, стало быть, сам епископ Шеффордский выбрал его в мужья для Рейны де Шампенье уже после смерти ее отца. Ибо ни одной женщине не было позволено заключать для себя союз или разрывать его. Этот гнусный мерзавец, видимо, снарядил целую армию, чтобы получить Рейну, или же нанял отряд воинов, как поступил сам Ротвелл. Почему же тогда все это время епископ оставлял хозяйку Клайдона настолько незащищенной, ведь если он решил отдать ее другому, то свадьба должна была бы состояться без промедления, ибо пока дело не было завершено, Рейна оставалась лакомым кусочком для любого смельчака, который бы решил завоевать Клайдон.
Ранульф никак не мог, найти ответы на все рождавшиеся в его голове вопросы и решил просто расслабиться. Ибо в конце концов ему самому нет до этого никакого дела, поскольку в его обязанности входило лишь доставить леди в замок Ротвелла, что он и собирался сделать как можно быстрее. Ему, собственно говоря, было абсолютно наплевать на то, кто станет будущим владельцем Клайдона, получив вместе с ним и Рейну. Он мог всего лишь завидовать такой удаче, ибо Клайдон был действительно великолепен. Единственным недостатком было то, что в довесок победитель получал эту хрупкую, похожую на подростка женщину, отдававшую приказы, как настоящий генерал, но это было не так уж и важно, ибо даже если бы она была уродливой горбуньей, то и тогда она оставалась бы не менее желанной, если, конечно, ей все еще принадлежал бы Клайдон.
