Ли угадывала направление моего взгляда даже через темные линзы очков. Факт того, что она знала мои глаза лучше своих, теперь уже перестал казаться таким пугающим.

— Если опять начнешь читать лекции о строении моего позвоночника или неправильном положении ноги, которое может привести к судороге, я тебе перцовым баллончиком в глаза брызну.

Я возвел глаза к небу. Все-таки старая-добрая язвительная сторона ее личности до сих пор жива.

— Ты, кажется, полдюйма прибавила. — пожал плечами я, не уточнив, где именно она их прибавила.

— Видимо, моя мама каждый день молится не напрасно. Всякие там обряды, жертвоприношения, оргии и распевание национальных гимнов дают о себе знать.

— И Лилиан ставит за тебя свечки каждый день.

— Она у тебя такая милашка.

— Недавно она просунула мне под дверь брошюры о подростковой беременности, тебе не нужны лишние?

— Лучше оставь их себе. У тебя видок, как у мужеподобной проститутки, которую турнули из борделя за рекордное количество абортов в месяц. — она прищурилась. — Ты где шлялся всю ночь?

— У Бэмби была вечер...

— Бэмби?! — Ли сморщилась так, словно ее сейчас стошнит. — Самые распоследние отбросы тусуются с Бэмби, Кайл.

— Зато у него скоро будет свой музыкальный альбом.

— А у тебя цирроз печени. — она кинула в меня шишку, которую нашарила в траве. — Таких как Бэмби надо с младенчества записывать на стерилизацию! Кстати о стерилизации, — она указала подбородком мне за спину, — надо же, кто пожаловал.

Через секунду на траву рядом с нами лениво упали Дэнни и Фиш, наши одноклассники, братья по разуму, по несчастью, соучастники в преступлении — называйте это как хотите.

— Поглядите-ка, кто здесь! — провозгласил Дэнни, указывая на меня. — Из плоти, крови и не до отключки пьяный! Сегодня, что, Пасха?

Ли покачала головой и неожиданно хлопнула в ладоши рядом с моим ухом. От резкого звука я сморщился и застонал.

— Он только с попойки, — раздраженно поведала Ли. — Бэмби опять пытается превратить его в мешок с халявными органами на черном рынке.

— Да-да, я не переживу Елизавету Вторую, мы это уже давно поняли. — массируя виски, угрюмо выдал я.

— А тебя где носило? — как ни в чем не бывало Ли повернулась к Дэнни.

— В камере полиции, — ответил друг, устало укладываясь на спину. — «Клуб Завтрак» странно на меня влияет, что еще я могу сказать?

Дэннис Блиц — наш сексозависимый друг. Фанат спортзалов, пошлых шуточек и типичных «пацанских» разговоров о размере груди любой проходящей мимо девчонки. Ростом почти с меня, стрижка гранж, легкая щетина, в правом ухе четыре пирсинга, на левой руке сделанная в прошлом году на спор татуировка «Привет, Калифорния!». Его задача — всегда быть в центре происходящего. Он словно огромный ледяной айсберг со способностью передвигаться, и если ему что-нибудь от вас нужно, то просто вспомните участь бедного Леонардо Дикаприо.

— Твой байк — просто улет! Дашь прокатиться? — ухмыляясь, Дэнни загнал конец зубочистки в угол рта.

— Сначала предоставь мне справку о том, что у тебя нет каких-нибудь заболеваний, — заявила Ли.

— Не волнуйся, сифилис не передается через прикосновения, — на языке жестов показал Фиш.

Настоящее имя Фиша — Брайан Фишер, хотя мало кто это об этом помнит. Он на год младше нас всех — единственный, кто не в выпускном классе. Тощий, скуластый, отсутствие растительности на лице компенсирует копной темных волос, спадающих на лицо. Из-за функционального нарушения голосовых связок он не может говорить.

Мы с ним познакомились в четвертом классе на лекциях по теоретическим основам электротехники и электроники. Он был тихим, зашуганным и странным, и мне это неожиданно понравилась. Пришлось выучить язык жестов, чтобы друг перестал мучиться с записками. Позже в наш способ общения втянулись и остальные. Дэнни первым делом жестами научился материться. А к Брайану прицепилась кличка Фиш и поддразнивание «Фиш нем, как рыба».

— От лицезрения его задницы у моего байка будет моральная травма, — закатила глаза Ли.

— Ты хоть знаешь, что такое моральная травма? — возмутился Дэнни.

— Конечно. Это то, что случается со мной, когда ты открываешь свой рот.

— Когда я открываю рот, у всех девчонок случается кое-что совершенно другое, — ухмыльнулся Дэнни.

Ли даже не вздрогнула, да и мы с Фишем не удивились. У этой парочки частенько возникают подобные перепалки. Поэтому, совершив обряд утренних издевательств, они просто отвернулись друг от друга, словно ничего не произошло.

Идиоты. Они, вообще-то, приехали вместе на этом байке сегодня утром.

Время летело, как всегда летит в школе — непонятно откуда и непонятно куда. Мы сидели все на том же месте и все успели схлопотать от Ли подзатыльники.

— Боже, ну где Пит с суперспособностью успокаивать эту спятившую? — взвыл Дэнни, увернувшись от очередного толчка в бок.

На миг мы все замолчали и потупили взгляды. Конечно, мы все скучали по Питу. Он закончил школу еще прошлом году и поступил в медицинскую академию Питтсбургского университета, провел это лето в Сэинт-Палмере и пару недель назад снова уехал. Пит все еще большая часть нас. Улыбчивый и энергичный, он был нашим клеем. Поначалу без него было туго, но мы, кажется, приспособились. И все равно с каждым его отъездом отсутствие друга ощущалось все острее.

— Да успокойтесь вы. Колледж — не сырая земля, он же обещал приезжать почаще, так что не кисните. Да он уже наверняка сидит в обезьяннике пару дней за справление нужды в неположенном месте, так что мы не будем тухнуть тут, утешая его самолюбие. Мы не настолько убоги.

— Хотелось бы в это верить... — показал Фиш.

Я точно знал, что Ли скучала по Питу так же, как и все остальные, но упрямо не желала признаваться в этом даже самой себе, ведь в это означало бы, что у нашей Ли (о нет!) есть сердце, а она никак не могла позволить так о себе думать.

Вдруг Ли удрученно застонала, смотря куда-то за меня.

Проследовав за ее взглядом, я увидел не совсем то, к чему был готов.

— Внимание-внимание, — Ли прикрыла нос рукой и гнусавым голосом продолжала. — В зоне досягаемости виднеются Буфера, которые наш Кайли, — слова «полный кретин» Ли прокашляла себе в кулак, — лапал на протяжении всего прошлого года, просьба сохранять спокойствие и держать свои гениталии под контролем.

Пока ребята пялились на проходящих мимо нас Терезу Вест и ее лучшую подругу Мелиссу, я смотрел на носки своих конверсов, потонувших в аккуратных зеленых травинках. Тереза, или как Ли ее называет — Буфера, целых восемь месяцев была моей девушкой, пока трогательно смс-кой не объявила о том, что больше во мне не нуждается.