— Красиво, да? — нацепив меланхоличное выражение лица, она прошлась задумчивым взглядом по кронам деревьев, утопающих в свете предзакатного солнца.
Мы провели в полной тишине почти семь минут.
С ума можно сойти.
Я уже привык к тому, что Ли вечно трещит без умолку. У нее что-то вроде острой аллергии на времяпрепровождение, которое не включает в себя разглагольствование и тонну саркастичных шуточек в мой адрес. И учитывая то, что Ли рядом со мной практически всю мою сознательную жизнь — я как-то незаметно сроднился с ее заполняющей пространство пустой болтовней.
Общих тем для разговора я все никак не находил. Ну и о чем вообще можно поговорить с неудавшейся самоубийцей? Навряд ли она будет обсуждать со мной «Звездные войны» или теорему Ферма. У меня IQ в 156 баллов и лучшая успеваемость чуть ли не во всем городе, но с социализацией были большие проблемы. Поэтому я просто стоял и ковырял землю носком кед, как пятиклассник на первом свидании.
— Ну ладно, вставай, пора идти. — повернувшись к девушке, сказал я, начиная подозревать, что при дальнейшем бездействии мы просидим так до самого утра.
Мелани ничего не сказала. Просто моргнула пару раз, словно выходя из транса, и тоже встала. Затем дернула губы в смущенной улыбке и, захватив свой руль, пошла прочь.
Да, просто развернулась и зашагала по пустынной дороге, не издав ни звука.
— Эй! — я окликнул ее, и Мелани повернулась ко мне с удивленным выражением лица, словно первый раз в жизни меня видела. — До города шагать полдня!
— Да, я знаю, — она кивнула и, развернувшись, вновь потопала, куда глаза глядят.
— Ничего личного, конечно, но ты совсем рехнулась? — и на этот раз она не ответила.
Я, черт знает зачем, погрузил останки ее мертвого велика в багажник и завел мотор джипа, чтобы нагнать эту чокнутую, плетущуюся по дороге в полном одиночестве.
Ушла она недалеко. С ее-то забинтованным коленом.
— Солнце уже садится, — говорил я ей в открытое окно. Машина плелась со скоростью умирающей черепахи. — Если не хочешь к утру быть обглоданной стаей кровожадных чаек, то лучше залезай в машину.
Девушка резко остановилась. Я тоже нажал на педаль тормоза.
— И почему тебе есть до меня дело? — спросила она.
— Моя тетя помешана на карме, так что если я брошу тебя тут в одиночестве, она спихнет меня в объятия Сатаны.
Спустя пару секунд она рассмеялась, и я принял это в качестве согласия.
— Ты разве не... — она замолчала, словно не в силах договорить.
— Что?
«Ты разве не боишься сидеть в одной машине с чокнутой самоубийцей?» — вот, что она хотела спросить.
Но не спросила.
— Садись, Мелани. — строго проговорил я.
Она покачала головой, но все-таки села внутрь.
— Но если попросишь включить «Джонас Бразерс», выкину тебя на дорогу на полном ходу. — я кинул ей кривоватую усмешку, чтобы она не чувствовала себя очень уж хреново.
Дорога передо мной начала расплываться, скакать вверх-вниз, мельтеша перед глазами. К горлу подошла тошнота, и голову снова начало молотить дробовиком. Я сильно зажмурился, отсчитал положенные десять секунд. Радио замолчало. Стало слышно только свист дороги, шарканье о землю чьих-то ног, поскабливание по лобовому стеклу. Это алкогольный абстинентный синдром стучался в мое окно.
Похлопав себя по щекам, я немного взбодрился и принялся заводить машину.
Мелани разглядывала меня, склонив голову набок. Скорее всего, в этот момент она и поняла, что она не единственный псих в этой машине. Потому что она едет с парнем, который тычет пальцем в первых встречных, рассказывает про бабушек-наркоманок и периодически страдает от каких-то психозов. В свое оправдание могу сказать, что я стал пить меньше последние несколько месяцев. Иногда я даже отхожу от вечного похмелья и могу снимать солнцезащитные очки. Если бы я ходил к психологу, он бы сказал, что это явный прогресс.
Мотор зарычал как дикий зверь, и машина в готовности задрожала на месте.
Я набрал Ли сообщение:
Я: Какая-то чокнутая бросилась под колеса джипа.
Ли : Она жива, или мне уже начинать экстерном осваивать курсы могильщика?
Я : Жива, но не откладывай идею с курсами, потому что эта девчонка странная.
Ли : «Странная» в смысле — коллекционирует носовые платки или подсыпает яд дворовым кошкам?
Я : «Странная» в смысле — Мелани Дэй.
Ли: Надеюсь она подкинет тебе пару идеек для быстрой смерти, потому что если мой байк сию секунду не будет стоять у меня во дворе, то я прикончу тебя сама.
Я усмехнулся, закидывая телефон на заднеее сиденье. Ли все же самая большая фанатка черного юмора.
Джип завибрировал и тронулся по трассе Гринроуз, издав странный хлюпающий звук. А история начала наполняться словами и воспоминаниями, и улыбками, она медленно поглощала нас, как сорокалетняя разведенка свое шоколадное мороженное. Болты и винтики хрупкого механизма моей жизни начали крутиться в своих гнездах, грозясь растрястись, выпасть из надлежащего места и разрушить все, что строилось во мне так долго.
Глава 2.
Когда я добрался домой, уже во всю горели уличные фонари, а у нашего долбанутого соседа Аарона Кука, недавно получившего досрочное освобождение, наконец-то смолкла музыка. Припарковав джип на лужайке возле дома, я на пару лишних секунд задержался в салоне машины, где все еще витал запах легких цветочных духов Мелани, а не вонь от курева и бензинного масла.
В гостиной горел свет, и доносились звуки отвратной мелодии. На удивление, главная проблема моего существования — это вовсе не Аарон Кук со своими колонками на сорок тысяч Ватт, а моя тетя Лилиан, у которой что ни песня в плэй-листе — то какая-нибудь запись звуков дождя, Ниагарского водопада или плавных движений сакуры. В общем, все, что «благополучно влияет на ее ауру» и доводит меня до суицидальных мыслей.
— Кайл, это ты? — кричала тетя, не выходя в коридор.
— Да, я... Господи Иисусе, Лилиан! — от увиденного желудок застрял у меня где-то в горле. — Меня сейчас стошнит! — посреди гостиной Лилиан на своем коврике для йоги скрючилась в самой отвратительной позе из всех, за которыми я когда-либо ее заставал.
— Прости, я думала, ты вернешься чуть позже, — она снимала правую ногу со своего плеча.
Отворачиваясь от убогой трансформации, я прошел в столовую, пока перед глазами все еще стояла эта страшная картина.