– Я не подкрадывался, – защищается он. – Я уже с минуты две наблюдаю, как ты гипнотизируешь тетрадь.

Две минуты? Удивлённо озираюсь по сторонам: когда успел прозвенеть звонок, и почему я его пропустила? Вновь возвращаю взгляд к Алеку, у меня зарождается другой вопрос.

– Почему ты здесь?

Он не отвечает, пока пересаживается за мою парту, а после пристально, с подозрением какое-то время изучает мои глаза.

– Ты игнорировала смс, – наконец говорит он.

– О… – только и вырывается из меня.

Совсем ненадолго теряюсь, затем тянусь к телефону, показывая Алеку, что тот на беззвучном режиме, и он кивает, принимая объяснения. Но подозрение всё равно не покидает его настойчивого взгляда.

– И о чём же ты так задумалась, что даже не заметила меня?

– Как решить задачу, – совсем не засомневавшись, лгу я и нахожу это немного странным.

Я не могу объяснить, отчего по-прежнему пробую защитить Пашу. Но то, что я узнала, является совершенно незначительным, ведь так? Или я и самой себе лгу?

Алек смотрит на закрытый учебник, отодвинутую подальше ручку, а потом на абсолютно пустой листок тетради. Он знает, что обманываю его, но по какой-то причине не собирается докапываться до истины.

Мы снова молчим, глядя друг на друга и слушая неловкую тишину между нами, затем Алек решает нарушить паузу.

– Вообще-то, я зашёл тебя предупредить, – заводит он разговор издалека непринуждённым тоном голоса. – Я уже отсидел своё положенное время в этом месяце и теперь мне нужно ненадолго отъехать.

Именно с этого момента я начинаю нервничать.

– Куда?

Алек выглядит мрачным, когда отвечает.

– Надо кое-что проверить.

– Не хочешь рассказать что?

Молчание длится секунд пять, затем Алек качает головой.

– Нечего пока рассказывать.

Отворачиваюсь и глубоко вздыхаю, успокаивая рвущуюся настойчивость. На что я рассчитывала, когда сама не слишком-то блистаю открытостью?

– Я ненадолго. Обещаю, что до окончания занятий вернусь, – пробует Алек вновь заполучить моё внимание обратно, а заодно сгладить разговор мягкостью голоса. Но это не работает, я ещё не готова посмотреть на него, и тогда он решает добавить. – В соседней аудитории находится Дам, а этажом выше Макар. К тому же, сомневаюсь, что в университете хоть что-нибудь может произойти…

Во мне бурлит злость от того, что Алек, кажется, совсем меня не понимает. Я смотрю на него, не в силах устоять негодованию, перебивая его.

– Меня это не беспокоит. – Разве что самую малость. Но сейчас дело вообще не в этом. Хотя я всё равно не объясняю своего срыва. – Просто пообещай быть осторожным, что бы ты ни задумал, – вместо всего прошу я, что действительно для меня важно.

И судя по тому, как в его взгляде появляется дополнительная сосредоточенность на моих глазах, он и в правду что-то задумал. Но, вместо чего-то конкретного, Алек всего лишь кивает.

– Хорошо, обещаю.

Хотя мне этого мало, я всё равно позволяю ему подумать, что меня это устраивает, выдавливая скупую улыбку. Наверняка Алек распознаёт её неправдоподобность, но не подаёт и намёка. Он целует меня в висок, скользнув ладонью по волосам, а затем встаёт и выходит из аудитории прямо перед тем, как звенит звонок.

Всю следующую пару я сижу, как на иголках, и стоит ей едва только закончиться, хватаю собранную заранее сумку и вылетаю в коридор, буквально врезаясь в Дамьяна. Он с зарождающимся беспокойством оглядывает меня с ног до головы, придерживая за плечи.

– Всё в порядке?

И мой ответ был бы «нет», всё – совершенно не в порядке. Но Дамьян спрашивает меня о другом, потому быстро киваю и смотрю по сторонам.

– Алек не вернулся?

– Нет, но он попросил приглядеть за тобой, чтобы ты постоянно находилась со мной и Несси. Надеюсь, ты не против нашей компании?

Мои глаза округляются. Я? Против? Это они должны меня ненавидеть, что постоянно приходится со мной возиться. Но, вглядываясь в светлые, золотистого цвета глаза Дамьяна, я не нахожу в них нежелания. Скорее, искреннего волнения. Меня посещает крохотная мысль: что же такого Дамьян задолжал Алеку, что ему так важно исправить случившийся неделю назад промах? Совсем ненавязчивая, больше непостижимая. Но я её быстро отбрасываю, беспокоясь сейчас о другом.

– Ты знаешь, куда поехал Алек?

Дамьян качает головой, затем предлагает начать двигаться, перестав мешаться на выходе из аудитории.

– Понятия не имею, он никого не посвящает в свои дела, – говорит Дамьян, когда я равняюсь с ним, и тон его голоса подсказывает мне, что парню последнее тоже приходится не по душе. Но, бросив на моё скорченное озадаченностью лицо, он улыбается, добавляя. – Не переживай, у Алека всегда всё под контролем, чего бы это ни касалось.

Нехотя выдавливаю улыбку в ответ. Я рада, что Дамьян уверен в этом, однако избавиться от волнения всё равно не получается. На самом деле Алек лишь выворачивает всё так, что не остаётся сомнений в его уверенности, но клянусь, иногда я могу видеть, как он сам поражается, когда всё идёт по его плану. Однако этот секрет останется навсегда при мне.

Мы спускаемся на первый этаж и заходим в столовую. Несс мгновенно оживает, замечая нас, и машет рукой, подзывая присоединиться к ним с Макаром. Но я не могу этого сделать. Мой взгляд проходится по занятым столикам и, наконец, натыкается на того, к кому я сюда спешила – Леся.

Я не видела подругу, кажется, целую вечность, хотя и находила способы втайне от всех позвонить ей и рассказать, как обстоят дела. Однако это точно не заменяло настоящего общения, по которому так истосковалась.

– Слушай, – начинаю я с чуть заметным смущением, – ты не будешь против, ели я сейчас сяду не с вами?

– Нет, конечно, – отвечает Дамьян, его взгляд направляется к Лесе. Он сразу меня понимает, что не может не радовать. – Мне и там тебя будет прекрасно видно.

Получив одобрение, я буквально несусь через всю столовую. Все гнетущие мысли чудным образом уходят на задний план. Не знаю, каким образом и даже не хочу об этом задумываться. Я просто рада тому, что это вообще произошло. Кажется, я готова наброситься на подругу, требуя, чтобы она безустанно говорила и говорила, рассказывая всё, что насобирала за эти несколько дней.

Леся осматривает меня внимательным взглядом, когда усаживаюсь напротив неё, словно не видела очень давно и ищет во мне явные изменения.

– До последнего не была уверена, придёшь сюда или нет, – говорит она, пододвигая ко мне вторую порцию обеда.

– Наверное, именно поэтому ты взяла его для меня? – парирую с улыбкой, указывая на салат.

Мы всегда так поступали: кто первый пришёл тот и покупал обед, так как это своего рода традиция. Но больше, скорее, уверенность, что опоздавшая обязательно появится. В другом случае мы стояли в очереди вместе. Чувствую, как в груди покалывает вина, была бы я здесь, если бы Алек не уехал? Надеюсь, что «да».

– Надежда, как сама знаешь, умирает последней, – отзывается она, немного оживившись. – Я всё же осознаю, что не могу соревноваться с любовью, – добавляет Леся уже в своей манере, и её взгляд перемещается в сторону. – Кстати, где она?

Пожимаю плечами, понимая, что Леся спрашивает про Алека.

– Самой интересно.

Подруга смотрит на моё лицо, читая по его выражению, как я к этому отношусь.

– Хочешь поговорить? – спрашивает Леся, прищурившись с видом знатока.

«Не сейчас», – шепчу я одними губами в ответ.

И проблема не в том, что я не могу ей что-то сказать. Проблема в другом – я так и не рассказала Алеку, что Леся всё знает. И меня одолевают сомнения, каким именно образом он отнесется к подобному факту. Вместо этого решаю рассказать ей, как прошло моё странноватое утро в компании мамы и Алека. Лесе не понаслышке известны причуды моей мамы, поэтому она, поддерживая, искренне сочувствует такому стечению обстоятельств. Затем мы болтаем и болтаем, пока неожиданно меня не привлекает совершенно посторонний разговор. Совсем мельком, так как его источники, очевидно, находятся не близко. Но фамилию «Белинский» я расслышала чётко и хорошо.