– Хуже не бывает, – на полном серьёзе озвучивает Никола.

Грудь словно пронзает молния. Понимание… и оно отнюдь никак не входит в список желанных.

– Богтымой… Они убьют меня.

Но как похоже это на Марко, что он не может сдержать истинную реакцию, когда смеётся искренне озорным смехом.

– Ты так ничего и не поняла? – С улыбкой на губах Марко качает головой. – Орден не собирается тебя убивать. Если бы они хотели, то сделали бы до того, как кто-то мог распознать их намерения.

Он снова посмеивается, кидая на меня взгляды, явно дающие понять, насколько я сейчас кажусь в его глазах глупой, и внутри меня что-то взрывается настоящей, чистейшей злостью. Я не виновата, что мне ничего не объясняют.

– Думаешь, что это – весело? – шиплю я, сама тому удивляясь.

Вид Марко становится серьёзнее, но улыбку с его лица это не убирает.

– Ни капли. – Он вновь качает головой. – Это на самом деле дерьмово. Они хотят тебя для чего-то использовать. Потому что должно быть что-то действительно стоящее, чтобы Орден, спустя столько времени, снова показался. – Марко щёлкает языком в коротком раздумье. – Не говоря уже о том, чтобы они задействовали такое количество гибридов… Похоже, они всерьёз намерены, заполучить тебя любой ценой.

Из лёгких выбивает весь воздух. Лицо мгновенно вытягивается в выражение шока. Так откровенно со мной ещё никто не разговаривал. Ещё никто и ни разу не прировнял меня к чему-то стоящему. Ещё никто открыто не дал мне понять, что моя участь уже уготована, даже если подобные мысли и проскакивали в моей голове.

– Успокойся, чик-чик, а-то выглядишь так, словно готовишься получить сердечный приступ, – слышу я по-прежнему беззаботный, разбавленный весельем голос Марко, который возвращает мои мысли в реальность.

Наши взгляды сталкиваются в зеркале заднего вида.

– Успокоиться? – переспрашиваю я на высоких тонах, явно раздражённая его предложением. – Да ты только что буквально сказал, что на меня по неведанным никому причинам открыли охоту, желая получить себе любой ценой, словно я какая-то диковинная добыча.

Но Марко не поддаётся моему раздражению, его голос остаётся таким, словно он едва сдерживается, чтобы не уснуть, ведя этот, – конечно же, ничем непримечательный, – разговор. Он бесхитростно кивает.

– Оглянись назад и скажи, что ты там видишь, – внезапно просит он, выдавая самую нелепую просьбу, и моё лицо искривляется в недоумении.

– Что?

– Оглянись и скажи, что ты видишь, – повторяет он.

Его просьба кажется необычной, но я всё равно поворачиваюсь. Смотрю секунд пять, обхватывая глазами не только дорогу, но и на всякий случай лес по обе её стороны, как всё это время делал Никола.

– Ничего не вижу, – сообщаю я слегка разочаровано.

– Посмотри лучше, – настаивает Марко, и тогда я понимаю, о чём он говорит.

Зрение, ну, конечно же. Но я ещё не слишком хороша в управлении способностями, поэтому мне требуется время, чтобы сосредоточиться и настроиться. Мой взгляд приобретает фокус, глаза немного жжёт, и к этому неприятному ощущению по-прежнему сложно привыкнуть, но я стараюсь не обложаться и смотрю всё интенсивнее.

Дальше. Ещё дальше и ещё.

Вот оно.

– Машина, – медленно проговариваю я и поворачиваюсь в ошеломлении обратно. – Это?..

– Нет, – перебивает Марко, очевидно догадываясь, что я хотела сказать. – Это охотники Софии. И они даже не хотят оставаться незамеченными. Наоборот, сообщают открыто о своём присутствии.

Мой мозг работает, и довольно неплохо, я практически ощущаю, как напряглись все до единой извилины в голове, только всё равно тщетно.

– И что это значит?

– Сейчас, когда у Софии появился отличный шанс повлиять на решение Алека, она сделает многое, чтобы обеспечить твою безопасность и незаменимость её помощи. Наше присутствие с Ником слегка подпортили её планы, но это ничего не поменяет. Где бы ты ни находилась, около тебя будут находиться её охотники, – он останавливается, предоставляя мне возможность переварить слова. – Вот почему Орден отозвал гибридов. Это бесполезно, к тебе не подобраться, и гибриды выступят сейчас лишь расходным материалом. Хотя это и не значит, что Орден отступил. Они выждут момент, когда все решат, что опасность миновала, и появятся там, где смогут застать тебя одну. – Глаза Марко обращаются к моим, его взгляд предвещает или внушает какую-то истину, от которой внутри меня всё скручивается. – И это вовсе не твоей дом, чик-чик, – его молчание длится совсем короткое время, но мне кажется, что за одно мгновение в моих мыслях проигрываются сотни различных вариантов. – Поэтому так необходимо, чтобы ты с лёгкостью могла за себя постоять.

Я не знаю, что сказать, ответить или выдать какую-то ожидаемую от меня реакцию. И примерно десять секунд слышатся только звуки, издаваемые мотором автомобиля.

– Зачем Софии что-то доказывать Алеку?

Марко издаёт задумчивую полуусмешку, и на него обращает взгляд Никола, который полон предостережения, ожидая, что он ответит. Хотя, это было бессмысленно, похоже, Марко и сам может различать границы дозволенного.

– Прости, чик-чик, но этот вопрос перешагивает рамки того, что называется «мужская солидарность». Слышала о таком? – он оборачивается и на этот раз ожидает от меня согласия.

Я киваю, показывая, что поняла его. Это был упрёк в мою сторону, пусть и умеренный. Очевидно на этот вопрос мне придётся узнавать ответ непосредственно у Алека, что значит – я не получу его никогда. Хотя, что-то мне подсказывает, что я его уже знаю, исходя из всех сегодняшних разговоров. Это немного успокаивает меня. Но ненадолго. Всю оставшуюся дорогу мы больше не разговариваем, и я пытаюсь найти безобидные объяснения его скрытности, позабыв, что надо было думать о другом – о маме и предстоящем с ней разговоре. А я так ничего вразумительного и не придумала. И не придумываю ничего даже тогда, когда оказываюсь стоящей перед входной дверью в дом, задерживаясь на улице ещё какое-то время.

Но после, полностью сбитая с толку и раздавленная тяжестью этого дня, я всё же рискую переступить порог, и меня сразу же встречает настоящая домашняя атмосфера, которой мне так не хватало.

Почему я не вернулась намного раньше?

Моё скованное тело мгновенно расслабляется, окутанное теплом и мыслями, что всё здесь так, как было раньше. До моего дня рождения. До встречи с Алеком и этой новой, чуждой мне жизни.

Мама хлопочет на кухне с духовкой, обеспечивая моему желудку приятное предвкушение царящими запахами в воздухе. Свет включен везде, яркий, как солнечный день, он заполняет дом уютом, будто из этого места чудом изъяли все прошлые события, произошедшие буквально несколько дней назад. И мне становится необычайно хорошо, словно я вернулась домой после долгих месяцев отсутствия в нём.

Всё здесь по-прежнему, не хватает только одного значительного элемента – отца, что происходит впервые за последние два года. Вопрос, почему мама вернулась без него, вертится на кончике языка всё то время, что остаётся до ужина, когда мы перебрасываемся с мамой фразами, накрывая столик в гостиной. Я уговорила её разместиться здесь, будучи ещё неготовой смириться и отбросить все видения, преследующие постоянно, когда нахожусь на территории кухни. Гостиная тоже навеивает что-то неприятное, но в ней я хотя бы могу нормально поесть, изголодавшаяся и соскучившаяся по маминым блюдам.

За ужином мы обмениваемся в основном мелочами и некоторыми подробностями, относящимися к отношениям с Алеком. Что-то в её оживившимся взгляде не даёт мне начать разговор, испортив такой приятный момент. Но тогда, когда всё ей выкладываю и темы разговоров, наконец, исчерпываются, я всё же рискую задать свой вопрос.

– Мам, почему папа не вернулся с тобой?

И мгновенно же вижу, как испуганно она реагирует.

За весь вечер я искусно могла уйти от любого вопроса, что по ответу должен был меня разоблачить. Но, клянусь, моё лицо, должно быть, выглядело именно так, как выглядит её сейчас, когда я перебирала уместные варианты, с помощью которых не выдам себя.