– Тимофей Савельевич! – сюсюкала Сусанна, кокетливо зажимая носик. – Вам не мешало бы принять ванну…
– К черту! Я так мечтал обнять…
– Обнять и тут же сбежать. – Обиделась Сусанна.
От самодовольно-кокетливого сопротивления он становился не просто яростнее, он становился самоуверенно грубым, немым, глухим, слепым и безмозглым… Тимофей задрал ноги жены…
– Ненормальный, покрывало испачкаем!
Колье ужалило левую грудь Сусанны. Тело ее резко напружинилось… Теперь не только руки ее сопротивлялись. Сусанна съежилась от боли. К холодным рубинам ожерелья на груди Сусанны добавилась горячий перл алой крови… Тимофей слизнул с груди Сусанны кровавую росу и устало отвалился на спину. Желание перегорело.
Сусанна спохватилась и торопливо стала стаскивать с мужа грязные, жеваные брюки… Наткнувшись в трусах вместо штыка на баранку, – прижалась к Тимофею и, поспешно целуя в губы, стала срывать с него вонючую рубашку.
– Не волнуйся, милый. Ты переутомился… Отдохни… Мы в два счета поставим нашего ленивца на ноги!
Тимофей уткнулся в подмышку жены, прерывисто вдохнул ее запах, недостаточно смрадный и промолчал.
– Ты пугаешь, мой хороший… Даже не подготовил… У меня внутри вес окаменело от тоски… Я так тебя хочу… Ты же знаешь, я начинаю беситься от желания, когда у меня это дело…
Рука Тимофея вяло легла на живот Сусанны, но дальше не двинулась…
– Как я тебе сочувствую, котик мой… За тобой гнались?
– Не уверен… Хотя нет, гнались, да не те… Милиция быстро вычислит меня по госномерам Москвича… Но я не убивал. Ты веришь, что я не убивал?
– Родной мой, даже мысли не было! А с милицией мы справимся.
Голос Сусанны потеплел и, волнуясь, подрагивал. Она чувствовала себя виноватой в конфузе мужа и стремилась поскорее поправить положение…
– Я зябну. Погладь мои бедра, чувствуешь, – я вся в мурашках… Ой, совсем забыла! Владик звонил! Вот дура! Милиция уже приезжала…
– Что ж ты молчишь. – Тимофей вскочил, очумело потряс головой, – Кто они?
– Я ходила покупать кисточку. – Сусанна поймала руку Тимофея и потянула к себе. – Владлен сказал – они из милиции… Не бери в голову…
Тим не придал значения беспечности ее утешений. Но что? Что он должен предпринять? Он явно не готов так вот сразу вступить в схватну. Надо что-то придумать…
Он присел на край кровати, положил ноги Суси себе на колени и стал нежно поглаживать ступни.
Сусанна любила эту очень эротичную ласку. Она закрыла глаза. Получая удовольствие, Сусанна умела делиться удовольствием. Не то слово – умела… Ее присутствие усмиряло любое волнение души. В ее присутствии чудесным образом, в мгновение ока, разрешались самые неприятные проблемы…
На минуту тревоги отстали. Тимофей стал целовать лодыжки Сусанны и не видел как брови Сусанны насупились. Лицо подернула серая дымка тревожной задумчивости…
Так было всегда, когда Сусанну подчиняла какая-нибудь слишком глубокая мысль, чреватая для нее какой-нибудь потерей… На этот раз Сусанну угнетали обширные размышления об опасности, пришедшей в ее уютный, мирный дом по стопам нашкодившего мужа. Она любила думать быстро, решения принимала еще быстрее. Но Трудности Тимофей принес неожиданные, скандачка не разрешить… Сусанна начинала раздражаться. Тимофей это почувствовал. Ступни жены перестали отзываться на ласку.
– Не хмурься, Ласточка моя. Тебе не к лицу глубокомысленное выражение…
– Ты должен немедленно скрыться. Я не хочу с тобой расставаться, но твоя безопасность важнее моего желания. Я прикинула… Поедешь к маме на дачу, поживешь немного. А завтра я приеду.
– Ни за что! Я слишком люблю тебя, чтобы размениваться на какие-то шкурные соображения…
– Ты и на меня, и на детей накликаешь беду! Давай, я спрячу деньги и уезжай!
– Пошли они все в задницу! – взъярился Тим. – Если б я был так нужен милиции, – они оставили бы засаду! Сказали завтра – значит завтра! Пойми, у них служба, это такая тупая машина. Не такая уж я для них фигура, чтобы ночей из-за меня не спать. Встану пораньше – и слиняю…
– Да? Вообще-то ты рассуждаешь логично. Обними меня, мой ангел. Ну их всех! Бояться будем потом! А сегодня праздник нашей любви! Сейчас принесу лакомства… Хочешь трюфелей? Налить шампанского?
– Потом, потом…
– Верно! Любовь и только любовь! Любовь до утра! Море любви и ласки!
Тимофей посадил обвешанную бриллиантами женщину себе на живот…
ГЛАВА 8
Исчерпав первый прилив страсти, Сусанна лизнула Тима в ухо.
– Милый, давай посчитаем доллары… Я уже придумала где спрятать. В подвале, в нашем сарайчике. Откуда им знать, что у нас есть сарайчик? Про них все забыли. Там столько хлама! Старая стиральная машина, газовая плита бабушкина, унитаз… Рассуем или закопаем! Хорошо я придумала? Умница твоя прелестная жена? Сусанна собралась спрыгнуть с кровати…
– Да, совсем забыл! Полежи, канарейка моей души. Смотрю я смотрю, чего-то недостает на твоем шикарном теле… Ожерелье такое сиротливое в одиночестве… Оно теряется в сиянии твоей красоты… Так и тянет добавить чего-нибудь такого эдакого… Смотри! Это тоже будет твоим… Нет, закрой глаза… Что-то я тебе сейчас покажу-у-у…
– Ой! Красивое или вкусное?
– Потерпи, потерпи и воздастся…
Сусанна с блаженной улыбкой вытянулась золотой рыбкой на голубом атласном покрывале… Тим отыскал в сокровищнице замшевые мешочки, спрятал за спиной…
– Птичка моя, не подсматривай!
Кровач щедро осыпал Сусанну бриллиантами с головы до пяток.
– Щекотно…
Сусанна долго, с закрытыми очами, нежилась в предвкушении, может быть, главного удовольствия этого вечера. Потом медленно открыла заранее удивленные глаза… Но стоило ей пошевелиться, и бриллианты осыпались с ее тела… Заскакали по полу голубыми зарницами… Лишь один камешек задержался в кратере пупка…
Затаив дыхание, Сусанна долго рассматривала искрящийся диамант на свет.
– Ну и как? – насмешливо поинтересовался добытчик.
– Тима, ты прелесть, прелесть, прелесть. Я так люблю тебя! Ты совершил для меня чудо… Ты настоящий мужчина! Есть ли на свете еще одна женщина, которая вот так, запросто возлежит на россыпях алмазов. Я самая счастливая из смертных… Душа замирает… Представляю, сколько ты пережил ради меня…
– Ну, это еще впереди… – Тихо заметил Кровач, но Сусанна не расслышала его пророчества…
Она скрестила по-персидски ноги, собрала перед собой камешки в кучку, зажмурилась и простерла над кучкой руки.
Сусанна ворожила. Тимофей сел осторожно рядом, коснулся губами ее шелковистого плеча, погладил умиленно по головке и стал медленно пропускать меж пальцев ее русые, удивительно текучие, длинные– длинные, густые-густые волосы. Вот наградит же природа…
– Тимочка, я прозреваю будущее. Мы плывем по каналам Венеции… На мне… Ну, тут еще нужно подумать… Платье мы сошьем в Монте-Корло. Ты в ослепительно белом элегантном костюме. Вместо твоей противной кепочки шикарная техасская шляпа… Я тебе такой подберу галстук! За-ка-ча-ешься!
– Канотье и тросточку!
– Фи, душа моя… Далее – Париж! Мы не будем томиться под испанским солнцем. Мы приобретаем приличную квартиру на Монмартре… Ты возвращаешься к живописи, я заканчиваю, слава богу, свою поэму…
– Это которая о роковой любви моряка и судомойки с камбуза? – захохотал Тимофей.
– Мой бедный профан! Меня не задевает твой плебейский хо-хо-хо! Я прощаю твое невежество. Ты до сих пор не понял, что это пламенный роман капитана дальнего плавания, а не простого матроса! И знаменитой солистки балета.
– Ну, уж! Твоя кузина Лерочка отличная танцовщица, но не солистка. А ее выдуманный поклонник такой же выдуманный капитан. И ты зря поощряешь ее выдумки, моя слезливая поэтесса. Она избрала тебя орудием своего претенциозного тщеславия. Ты пишешь заказную поэму для несостоявшейся гетеры.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
