– Думаешь о ком-то? – негромко поинтересовался Роби.

Джули сморгнула слезы.

– Нет. И больше не спрашивайте, Уилл.

– Лады.

Роби погнал машину.

Какой бы ошеломительно скверной ни казалась сегодняшняя ночь, у него было явственное ощущение, что дальше пойдет только хуже.

Роби сделал одну остановку – у круглосуточного магазина, чтобы закупить продукты. Полчаса спустя фары грузовичка осветили фасад небольшого фермерского дома. Остановив машину, Роби поглядел на Джули.

Глаза ее были закрыты. Казалось, она спит, но, увидев, как девочка постояла за себя при нападении в автобусе, Роби не стал бы так уж доверять очевидному. Не желая получить порцию перечного аэрозоля, он не стал протягивать руку, чтобы потормошить. Просто негромко произнес:

– Приехали.

Глаза ее мгновенно распахнулись. Она не зевнула, не потянулась и не потерла лицо, как поступили бы большинство людей. Просто проснулась.

На Роби это произвело впечатление. Потому что именно так просыпается и он.

– Что это за место? – спросила Джули, озираясь.

Они проехали по гравийной дороге, устланной облетающей желтой листвой. Поездка окончилась перед белым дощатым домом. Входная дверь, покрашенная черной краской, два окна на фасаде, небольшое крыльцо. Позади дома намного выше конька крыши возвышался сарай.

– Безопасное, – отозвался Роби. – Насколько это возможно при подобных обстоятельствах.

– Это ферма или типа того? – Девочка уставилась на сарай.

– Типа того. Уже давно. Лес отвоевал землю у полей.

Это перестраховка Роби. Работодатель предусмотрел другие явочные квартиры для Роби и людей вроде него. Но это место принадлежит только ему. Владение через подставную компанию. К нему – никаких следов.

– Где мы?

– К юго-западу от округа Колумбия, в Вирджинии. Если подыскивать определение, то у черта на куличках.

– Это ваше?

Тронув грузовичок на подъездной дороге задним ходом, Роби повел его к сараю. Остановился, вылез, открыл двери сарая и завел машину внутрь. Снова выбрался, прихватил пакет с продуктами и сказал: «Пошли».

Джули последовала за ним в дом. Писк сигнализации при входе прекратился, как только Роби ввел код, позаботившись, чтобы Джули не увидела, какие цифры он нажимает.

Закрыл и запер дверь.

Она огляделась, по-прежнему сжимая рюкзак в объятьях.

– И куда мне?

– Запасная спальня, вторая дверь справа, – Роби указал на прямой лестничный марш сбоку от небольшого холла при входе. – Ванная через коридор. Есть хочешь?

– Лучше посплю.

– Ладно, – он выразительно указал глазами на лестницу. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

– И постарайся не окатить себя перечным аэрозолем. Сильно жжет кожу.

Джули опустила глаза на руку, в которой прятался крохотный баллончик.

– Откуда вы узнали?

– Я видел, как ты целила им в меня всю дорогу. Это я не в упрек. Пойди поспи.

Что она и сделала. Роби смотрел, как она тащится вверх по лестнице. Услышал, как дверь спальни открылась и закрылась. Следом щелкнул замок.

«Умная девочка».

Направившись в кухню, Уилл разложил продукты и сел за круглый столик напротив раковины. Положил дешевку 38-го калибра на стол и вытащил свой сотовый. Без GPS-чипа. Такова политика компании, потому что чип работает в обе стороны. Но с камерой его кинули.

Должно быть, подозревали, что он не станет стрелять в женщину с детьми. Подсунули ему маячок на случай, если он уйдет в отрыв.

Подстава с самого начала. Миленько… Теперь надо выяснить почему.

Нажав несколько кнопок на телефоне, он стал просматривать фотографии, сделанные в квартире убитой.

В правах значилось, что ее звали Джейн Уинд, возраст тридцать пять лет. Она без улыбки смотрела на Роби с фото. Вскоре она ляжет на металлический стол судмедэксперта округа Колумбия с лицом не просто без улыбки, а жутко обезображенным ружейной пулей. Ее ребенка тоже вскроют. Но у мальчика, принявшего на себя изрядную долю кинетической энергии пули, и лица-то не осталось.

Роби просмотрел фотографии страниц ее паспорта. Увеличил изображение, чтобы разобрать пограничные пропускные пункты. Там значилось несколько европейских стран, включая Германию. Это в порядке вещей. Но потом Роби увидел Ирак, Афганистан и Кувейт. А вот это уже не в порядке вещей.

Затем посмотрел ее государственное удостоверение.

«Управление Генерального инспектора, Министерство обороны США».

Роби вытаращился на экран.

«Я в жопе. Я в глубокой жопе».

Воспользовавшись телефоном для доступа в Интернет, он пролистал новостные сайты, отыскивая любую информацию о смерти Уинд или взрыве автобуса. Об Уинд ни слова. Возможно, ее еще не нашли. Но взрыв автобуса уже привлек внимание. Впрочем, подробностей маловато. Роби явно известно больше, чем любому из репортеров на месте событий, пытающихся выяснить, что же произошло. Согласно сводкам новостей, пока власти не исключают возможность, что причиной взрыва послужила механическая неисправность.

«И так оно может и остаться», – подумал Роби. Если только не сумеют найти доказательств обратного. Взорвать старый автобус посреди ночи, убив пару дюжин людей, как-то не вписывается в список предсмертных желаний джихадиста.

Связаться с ним контролер больше не пытался. Роби это ничуть не удивило. Что так, что эдак, ответа они от него все равно не ждали. Пока что здесь он в безопасности. А завтра? Кто знает… Бросил взгляд в сторону лестницы. Он в бегах, и не один. В одиночку у него еще были бы шансы. Но теперь?

Теперь у него на руках Джули. Ей лет четырнадцать – быть может. Она не верит ни ему, ни кому-либо еще. И тоже бежит от чего-то.

И рассудок, и тело уже изнемогали от усталости, и больше ничего Роби сейчас поделать не мог. Так что сделал то, что имело смысл, – поднялся наверх, в спальню через коридор от спальни гостьи, запер за собой дверь, положил револьвер себе на грудь и закрыл глаза.

Сейчас главное – поспать. Неизвестно, когда еще выпадет такой шанс.

Окно открылось, и связанные вместе простыни зазмеились вдоль стены. Затянув один конец вокруг изножья кровати, Джули подергала, чтобы проверить надежность узла. Выскользнула из окна, тихонько спустилась по импровизированной веревке, коснулась земли и пулей метнулась во тьму.

Она точно не знала, где именно находится, но примечала дорогу, делая вид, что спит. Рассудила, что сможет выбраться на главную дорогу, а затем пройти по ней до какого-нибудь магазина или заправки, а оттуда позвонить и вызвать такси. Проверила свою заначку наличными и кредитку. Упакована по полной.

Темнота ее не пугала. В городе днем порой куда страшнее. Но Джули кралась совершенно бесшумно, потому что каким бы искушенным ни казался Уилл, кто-то ведь еще идет по их следу. Мысленно вычертив карту в голове, она решила, что при сложившихся обстоятельствах сгодится.

Джули понимала, что родители мертвы. Ей хотелось лечь на землю, свернуться калачиком и плакать без конца. Она больше никогда не увидит маму. Никогда не услышит смех отца. Затем их убийца покушался на нее. А потом его разнесло в клочья вместе с тем автобусом.

Но свернуться калачиком и заплакать для нее непозволительная роскошь. Надо двигаться. Меньше всего родители хотели, чтобы погибла и она.

Она выживет. Ради них. И выяснит, зачем кому-то понадобилось их убивать. Пусть даже убийца теперь сам труп. Ей нужно знать правду.

До дороги рукой подать. Она прибавила шагу.

И даже не успела отреагировать.

Это просто случилось.

Голос сказал:

– Знаешь, я собирался приготовить тебе завтрак.

Охнув, она обернулась и уставилась на Роби, сидевшего на пне, глядя на нее. Он встал.

– Я что, сказал что-то не то?

Джули бросила взгляд в сторону дома. Тот остался довольно далеко позади, так что можно было лишь разобрать намек на электрический свет где-то по ту сторону путаницы деревьев и кустов.