====== “Прощение” ======

В своих думах он провёл дня два, боль ушла на второй план, Тиер уже просто привык к ней. В камере было маленькое окошко с решёткой под потолком. Ночью через него проникал холодный свет луны, а днём иногда и солнечные лучи. Света оно давало мало, освещена была только дверь, а сама камера была окутана сумраком.

Парень сидел, закутавшись в тонюсенькое одеяло, которое ему бросили только сегодня, чтоб не сразу замёрз, а помучился. Тиер хотел убить тюремщика, издевательски смотревшего на него, но не смог даже поднять левую руку, чтобы воспользоваться «хваткой». Послышались шаги: тяжёлые кованые сапоги звонко цокали по каменному полу. Шаги были всё ближе и ближе. Шло несколько человек. Тиер из-под приоткрытых век смотрел на дверь. Заскрежетал ключ в замке, дверь отворилась и на пороге появился Моер с двумя солдатами. За их спинами кто-то стоял, но Тиер не видел кто. «Казнить наверное поведут», – усмехнулся про себя Тиер. – «Вот только зачем воскрешали, спрашивается? Священника с собой привели, он-то на кой мне нужен?» Моер ногой толкнул мёртвого старика. Тиер сказал хриплым голосом:

- Полегче, – лицо парня наполнилось сумраком. – Он мёртв.

- Унесите труп, – сказал Моер, повернувшись к солдатам.

Те потащили старика к выходу. Моер вновь повернулся к Тиеру:

- Наши войска примут тебя в свои ряды простым воином. Ты согласен?

- А что я ещё могу сделать? – огрызнулся парень.

- Ты можешь отказаться и пойти на костёр как тёмный колдун, – бесстрастно изложил его возможную дальнейшую жизнь рыцарь Империи.

- Я выберу первое, – мрачно ответил Тиер.

- Я не сомневался, – усмехнулся Моер. – Куур, поставь его на ноги.

В камеру вошёл тот, кто до этого стоял за спинами имперцев. Это был лекарь из ордена Исцеления. Монахи этого ордена помогали архангелам лечить раны бойцов в бою, они носили с собой фляги с лечебным зельем, более сильным, чем зелье лечения. Оно готовилось по особому секретному рецепту, который знал только настоятель монастыря. Рецепт передавался только от настоятеля к настоятелю. Монах дал Тиеру чашу с зельем. Оно было безвкусным, как вода, но обжигало пищевод как спирт. Тиер выпил предложенное, внутри всё зажгло, перед глазами поплыли круги. Ожоги прошли сразу же, все остальные раны нуждались в дальнейшем лечении. Тиеру помогли подняться, он нетвёрдо стоял на ногах. Голова кружилась, дрожь пробегала по телу, левая нога почти не сгибалась.

- Ему нужна неделя, не меньше, – сказал монах Моеру, поглядев на парня.

- У нас она есть, – ответил Моер. – Даже больше.

Подошли солдаты, они отвели Тиера в небольшую комнату в башне замка и положили на кровать, состоящую из досок, грубо сколоченных между собой. На матрас или подстилку никакого намёка не было. Один из солдат бросил Тиеру одеяло, но оно было раза в три толще, чем предыдущее, к тому же комната обогревалась камином, стоящем где-то внизу. Куур сказал Тиеру:

- Зелью нужно время, спи. Завтра тебе будет лучше.

Он вышел, а Тиер укрылся одеялом и заснул. Наутро парень почувствовал, что силы действительно возвращаются к нему. Дверь открылась, вошёл Куур с тарелкой в руках.

- Это твой завтрак. Ты будешь находиться в этой комнате ещё четыре дня, – сказал он.

- Зачем так долго? – удивился Тиер. – Мне уже гораздо лучше.

- Некуда спешить, друг мой, – усмехнулся монах. – На тот свет ты всегда успеешь, да, впрочем, говорят, что ты только недавно оттуда вернулся. Да прибудет с тобой Всевышний.

Монах ушёл, Тиер услышал, как повернулся в замочной скважине ключ. «Значит, всё ещё пленник», – вздохнул парень и принялся за еду. Еда была противна, но всё же есть её было можно, тем более что в Империи начинался голод. Не зная чем заняться, Тиер попробовал применить новые заклинания на практике. Так как одурманивать сознание было некому, то он стал тренироваться в притяжении. Несколько часов подряд до потери сил Тиер безрезультатно пытался сдвинуть с места грязную тарелку, но тщетно. Всё было также как с пёрышком в доме Верштена пару лет назад. Внезапно дверь скрипнула, пленник вздрогнул, рука согнулась в локте, сделав манящее движение. Тарелка со свистом пролетела мимо левого уха и ударилась о стену, разлетевшись на кучу осколков. Тиер перевёл дыхание и взглянул на вошедшего. Это был слуга, он пришёл осведомиться, не желает ли парень вымыться и побриться. Тиер не смог отказать себе в этом. Его провели в комнату для умывания. Следы ожогов ярко горели на бледной коже Тиера, он сильно исхудал, но это практически не отразилось на его физической силе. Вымывшись, пленник попал в руки цирюльнику. Тот побрил его, а заодно и подстриг. Тиер обрёл свой облик времён его изгнания из Империи. Он взглянул в зеркало и с трудом узнал себя – давно Тиер не видел себя таким ухоженным. На третий день пребывания в комнате, Тиеру позволили выйти во двор и потренироваться в фехтовании. Нечестивый меч ему дать отказались, пришлось взять обыкновенный. Его тренировка привлекла внимание людей во дворе. Они с интересом наблюдали за Возрождённым. Кое-какие навыки боя Тиер потерял, но они могли быть восстановлены путём тренировок. Меч плохо слушался – сказались несколько недель отсутствия тренировок да слабость. Вволю наупражнявшись, парень огляделся. Он увидел в дальнем конце двора крытую повозку. Повозка принадлежала церковному сановнику, судя по эмблеме: голубое распятие. Из небольшой двери вынесли плоский футляр и положили в повозку. Затем повозка тронулась в город. Тиер подошёл к воротам замка, на площади перед стенами замка стояло много народу. Был виден сооружённый помост со стоящим на нём котлом. За ворота Тиера не пустили охранники, тогда он встал рядом с ними и стал смотреть на происходящее. На помост, тем временем, взошёл священник. Он сказал, обращаясь к толпе:

- Люди! Сегодня мы уничтожим нечестивую реликвию, которая порочит Небесного Отца своим присутствием здесь.

Тиер встревожился. «Что это за «нечестивая реликвия», уж не мой ли меч?» – проскользнула мысль в его голове. Опасения пленника оправдались, когда священнослужителю поднесли футляр: он открыл его и достал оттуда меч Тиера. Парень двинулся вперёд, но перекрещённые алебарды остановили его. Тиер зло буравил священника глазами, стремясь прожечь в нём дыру, как пытался ранее это сделать в нём Эдель.

- Этим мечом крались жизни нашего народа, – громко произнёс священник, держа меч в поднятой руке, чтобы все видели. Рука была в перчатке. – Мы обязаны уничтожить его, как уничтожили зло, которое носило этот меч.

- Да! Давай! Уничтожь его! – послышалось из толпы.

- Мы провели ряд наблюдений за этим нечестивым оружием: его клинок не выносит действия Святой воды – она мгновенно разъедает его. Смотрите.

Священник подошёл к котлу и зачерпнул оттуда ковшом Святой воды и облил ею клинок. Толпа ахнула: клинок задымился, чёрный дым рванулся в небеса. Но вот он рассеялся и зрителям открылся клинок будто его сотни лет ела ржавчина.

- Теперь я его просто опущу в Святую воду, и мы больше никогда не будем вспоминать о нём, – торжественно произнёс священник-палач.

Священник занёс меч над котлом.

- Нет!!! – раздался громогласный вопль.

Священнослужитель вздрогнул, а Тиер ускользнул от охраны и нёсся сейчас быстрее ветра по направлению к помосту. Он применил «притяжение», священник совершил короткий полёт и растянулся на снегу около помоста, меч пролетел немного дальше. Тиер быстро поднял его, тут же сильно зажгло руку, клинок засветился зелёным светом. Теперь парень понял, почему священник был в перчатках – меч крал жизненные силы своего владельца на восстановление своей целостности. Возрождённый обессилел и опустился на колено. Сзади к нему уже подбегали солдаты, он был окружён.

- Отдай меч, юноша, – сказал, поднявшись с земли, священник.

- Ни за что! – исподлобья ответил Тиер и приготовился к неминуемой стычке с солдатами.

- Солдаты, арестуйте его! – последовал приказ.

Толпа с интересом наблюдала за происходящим, это зрелище ей нравилось побольше, чем простое купание меча в Святой воде. Да и подборка «актёров» была неплохая: бывший воин Нежити, которого все ненавидели, Старший священник Фрайхайта и гвардия замка. Солдаты атаковали Тиера. Но парень только защищался, он не хотел убивать своих союзников, но те были слишком настырны. Тиер зарубил одного из них, меч опять засветился зелёным светом, теперь уже наполняя силой его самого. Восстановив силы, парень стал ещё удачливей отбиваться, но уже гораздо злее, без зазрения совести калеча тела солдат. Пятерым он нанёс неглубокие раны на теле, те теперь стояли парализованные, ещё нескольким сломал носы или челюсти – куда рука легла. Потом он обезоружил ещё двоих, но силы были неравны, а солдаты всё прибывали и прибывали. Обстановку разрядил выскочивший на площадь офицер: