Через пару дней после бурного празднования Рождества в замок доставили новые приглашения. На сей раз звали отметить наступление Нового года. Маммон получила свой конвертик, распечатала его и прочитала текст, набранный шрифтом с прихотливыми завитушками. Содержание было стандартным: «Приглашаем вас, ля-ля-ля, на мероприятие в честь празднования Нового года». Внизу, под домашним адресом Юни Джильо Неро, имелась приписка: «Приглашение действительно на двух человек». Маммон усмехнулась. Наверняка текст составляла не хозяйка банкета – сочинить подобную ахинею Юни точно бы не смогла. Да еще это «щедрое» «на двух человек»…

Маммон спрятала карточку в карман плаща и отправилась к себе, краем уха слушая причитания Луссурии – он громко сокрушался, что абсолютно не знает, как одеться для приема у дона Тимотео.

На следующее утро Маммон проснулась от звонка своего мобильного. Она, с трудом сосредоточив взгляд на дисплее, ткнула пальчиком в кнопку «принять вызов» и сонно промямлила:

– Алло…

– Я знаю, что дон Тимотео устраивает бал, – затараторил кто-то, – но все же хотелось бы, чтобы все мы собрались вместе. Хотя бы на Новый год, раз уж на Рождество не получилось.

– Что?.. – растерялась Маммон. – Кто это?.. Юни, ты?

– Да, да, извини, что так рано, – торопливо сказала девочка и добавила: – Если ты решишь идти на мероприятие Вонголы – я не обижусь.

Маммон села на постели и потерла мордашку свободной рукой.

– Какое мероприятие? – переспросила она.

– У Девятого Вонголы, – терпеливо произнесла Юни. – В честь праздника. Я уже обзвонила остальных – они согласились собраться у меня.

Маммон принялась обмозговывать услышанное – спросонья она туго соображала. «Остальные» – это, должно быть, их с Юни товарищи по пустышкам. А вот остальное было не слишком понятно.

– А причем тут твоя вечеринка и сборище Девятого?

– Ну, все же получили по два приглашения, вот я и решила, что нужно уточнить… – проговорила Юни, потом немного помолчала и прозорливо спросила: – Ты что, не получила второе?

– Я еще не смотрела почту, – соврала Маммон и отключилась со словами: – Мне пора.

***

Как оказалось, приглашения на Новогодний бал в особняке старика Тимотео получили все, кроме нее и еще почему-то босса, правда, о последнем Маммон пока не знала. Обиднее всего было то, что даже малявка Фран оказался в числе гостей Девятого – Маммон видела карточку с его именем. Осмотр (тайком, чтоб никто не видел) почтовых ящиков, подносов для приглашений и письменного стола управляющего ничего не дал – судя по всему Девятый не горел желанием видеть на своем празднестве бывшую аркобалено Тумана.

В штаб-квартире Варии царило радостное оживление. От всей этой предпраздничной суеты настроение Маммон испортилось окончательно, и она заперлась в спальне, пестуя свою обиду и злясь на весь мир. «Я буду встречать этот гребаный Новый год одна, потому что все меня ненавидят, – горько думала она. – Первый Новый год без Проклятья Радуги!» О том, что она приглашена на вечеринку Юни, Маммон начисто забыла и вспомнила только вечером тридцатого декабря. И тогда же поняла, что идти ей никуда не хочется. Маммон отыскала Франа на чердаке одной из замковых башен, где приходящий репетитор итальянского и латыни проводил с ним занятия, и сунула ему под нос свое приглашение в обиталище Джильо Неро и маленькую коробочку, упакованную в яркую бумагу с ленточками.

– Вот, – сказала она, – поедешь завтра вместо меня к боссу семьи Джильо Неро, Юни. У нее там будет вечеринка.

Фран оторвался от своего занятия – он старательно выцарапывал гвоздем на крышке своей старинной парты глубокомысленное утверждение «Hic magister podex est*» – прочитал текст на карточке – читать по-итальянски мальчишка худо-бедно научился, но делал это пока что очень медленно – и спросил:

– А я успею на прием Девятого босса?

– Если Юни тебя отпустит, – пожала плечами Маммон.

Фран тихонько вздохнул. Он сунул приглашение в карман джинсов и повертел в руках коробочку, разглядывая.

– А это что?

– Подарок, – сухо проинформировала Маммон. – Для Юни.

– Можно сказать, что от меня?

– Только попробуй!

В коробке покоилась антикварная серебряная цепочка с кулоном. Маммон ухитрилась отхватить ее пару лет назад у какой-то выжившей из ума старухи в Будапеште за сущие гроши.

– Короче, поедешь и отдашь ей подарок, – хмуро сказала Маммон, – а потом можешь идти куда хочешь.

Она потопала к выходу и принялась осторожно спускаться по крутой винтовой лестнице, которая вдобавок была очень плохо освещена. Фран вдруг высунул голову в проем и позвал:

– Madame!

Оклик застал мадам врасплох. Она оступилась и едва не скатилась вниз по ступенькам, но в последний момент успела зацепиться ручонкой за торчащую из каменной стены металлическую скобу непонятного предназначения.

– Офигел что ли?! – взвизгнула Маммон, едва дыша от страха – в случае падения катиться ей пришлось бы долго. – Смерти моей хочешь?!

– Пока не планировал, – отозвался Фран, почесав в затылке. – Я просто хотел спросить, почему вы сами не поедете? Босс Джильо Неро вроде бы ваша подруга…

– Не твоего ума дело, – буркнула Маммон, но добавила, помявшись: – Я… э… болею. Простыла, ясно тебе? Так и передай Юни.

– Ясно, – тихонько проговорил Фран, – чего уж тут неясного. Значит, вы тут вдвоем с боссом останетесь?

Маммон, собиравшаяся спуститься на ступеньку ниже, замерла с висящей в воздухе ногой.

– Почему с боссом?

– А он тоже никуда не собирается. – Мальчишка кашлянул. – Вроде бы Девятый его на свой бал не пригласил.

– Странно, – после недолгой паузы проронила Маммон.

– И мне так показалось, – кивнул Фран. – Они вроде родственники, несмотря ни на что. Вы уверены, что хотите остаться, Madame? Босс сильно… как бы это сказать… не в духе. Разогнал всю прислугу, солдат и своих подручных. Велел им не показываться ему на глаза. По правде говоря, я бы хотел на время праздников удрать отсюда куда подальше.

– Ну и вали, – разрешила Маммон. – Меньше народу, больше кислороду.

Она медленно двинулась вниз по ступенькам, цепляясь ручонками за шероховатую каменную кладку.

***

Не то чтобы Маммон не боялась боссова гнева – она просто была уверена, что если не попадаться лишний раз Занзасу на глаза, можно спокойно уживаться с ним под одной крышей даже тогда, когда он пребывает в дурном настроении. Поэтому экс-аркобалено опять заперлась в своих апартаментах и дулась на весь белый свет.

На следующее утро привычная солнечная погода вдруг сменилась жутким ненастьем. Небо затянули свинцово-серые тучи, температура резко упала до нуля и – неслыханное дело – огромными хлопьями повалил снег. Проснувшаяся Маммон долго глазела в окно, ежась от холода и думая, что бы это значило, потом вспомнила, что неплохо было бы поесть и спустилась в кухню. Поблуждав по пустующим коридорам – похоже, босс и впрямь всех выгнал, по крайней мере на время – она добралась до места назначения и обнаружила там Франа, вкушающего хлопья с молоком.

– Madame… Доброе утро. – Мальчик зыркнул на наставницу из-под челки и допил остатки молока. – Видели, что на улице делается?

– Видела, – проворчала Маммон, пытаясь отыскать в холодильнике кусок свежей трески, припасенной накануне для Фантазмы. – За тобой скоро должны заехать, иди собирайся.

– Еще только девять утра, – удивился мальчишка. – Зачем так рано?

– Затем, что путь неблизкий, – отозвалась Маммон, вкривь и вкось нарезая рыбу маленькими кусочками. – К тому же погодка нынче уж очень замечательная.

Фран слез со стула и потопал к двери, заметив по дороге:

– Босс сегодня злее, чем обычно. Берегитесь.

Маммон пожала плечами и сосредоточилась на куске рыбы. С ножом по причине малолетства она пока еще не очень ловко обращалась, так что приходилось уделять занятию все внимание, иначе был риск остаться без пальцев. С грехом пополам справившись с задачей, Маммон посадила Фантазму на стол и принялась кормить ее с рук, нетерпеливо ерзая на стуле – самой ей тоже очень хотелось кушать.