– Вставайте, ну же! – сказал стилист.

Она предприняла попытку встать на ноги, но ничего не вышло.

– Дайте руку, – попросила Инна вполголоса, – у меня… ноги дрожат.

Вадим вздохнул и тут же скорчился от боли: в том месте, куда она воткнула палку от швабры, очень сильно кольнуло.

– Воительница, едрён батон! – пробурчал он и, обхватив ее обеими руками за плечи, поставил на ноги. – Стоять-то можете?

Девушка на него не смотрела, отворачивалась.

– Вы вообще в своем уме? Или в ванной его на полке оставили? Вы соображаете, что натворили? – вдруг разозлился он, глядя на то, как ее трясет.

– Я не знала, что это вы вернулись, – попыталась оправдаться Инна.

– Да причем тут это? – рявкнул хозяин дома. – Защитница, блин. У вас что, синий пояс по айкидо, или, может, черный по каратэ? Вы, простите меня, какого хрена полезли на грабителя со шваброй, да еще и голая? Хотели, чтобы он из грабителя сразу в насильники переквалифицировался?

Она вскинула на него свои близорукие глаза.

– Вы…

– А если бы, правда, грабитель? Ну, вот так иногда бывает, бац, и тебя грабят, причем средь бела дня! Умнее ничего не придумали?

– Вадим…

– Вы… вы… даже слов нет из нормативной лексики, чтоб выразить все мои мысли о вас! – выговаривал парень. – Черт возьми, сколько вам лет, что не знаете: любой мужик физически сильнее женщины!

– Я могу за себя постоять, – вдруг твердо сказала она.

– Ну да, конечно, – ухмыльнулся стилист. – Особенно сейчас, когда вы обеими руками держите полотенце. Своим брыканием, которое вы тут так блестяще демонстрировали, только распалите особь мужицкого пола.

– Вы…

– Что я? Может, вы перестанете на меня глазеть и пойдете уже оденетесь? Черт возьми, и посмотрите потом, глубокую ли дырку просверлили своей шваброй мне меж ребер! Отличный первый день отпуска, ничего не скажешь! Вы там не грохнетесь?

– Да идите вы! – крикнула, разозлившись, Инна из коридора.

Вадим зашел в ванную и задрал на животе майку. Слева между ребер была содрана кожа, и уже наливался синяк.

– Будь это лыжная палка, синяком бы не отделался, – пробормотал он.

Дверь за его спиной открылась, и на пороге показалась Инна. Он оглядел ее. Она посмотрела на него. Свет от лампочки падал на линзы очков, и Вадим не мог разобрать, какое у нее выражение глаз сейчас.

– Вы… чего? – спросила она тихо.

– А вы быстро оклемались! Еще минуту назад, готовы были отключиться. Где-то подпитались?

– Ёрничаете? – прищурившись, проговорила она.

– А что мне еще остается? Вы посмотрите, какую красоту мне навели? Завтра станет еще красивее: всеми цветами радуги переливаться будет! – и он задрал майку на животе.

Инна склонилась к ране. Она долго ее изучала и даже потыкала пальцем рядом с ней.

– Давайте, на всякий пожарный в больницу съездим, а? Вдруг, правда ребро сломала?

– Ага, счаз! Разбежался! Вот только шнурки поглажу! Давайте чем-нибудь помажем и всё!

– И чем? Водой? Водкой? Зеленкой? Йодом? Ядом? Может мне поплевать на нее, и тогда она быстрее заживет?

Парень поглядел на нее, сощурившись.

– Не щурьтесь, морщины не разглаживаются! – тут же сказала она. – Или вы об этом не знали?

– А вы… вы…

– Что я?

– Язва, вот кто! – бросил Вадим и хотел выйти, но девушка не сдвинулась ни на сантиметр, а обойти ее было весьма проблематично.

– А то! – подхватила та и ухмыльнулась.

Нет, всё-таки глаза у нее бесподобные, ни дать, ни взять – кристаллы льда! Особенно когда смотрит вот так, язвительно и вызывающе. Тем более, что она практически одного роста с ним. Вот только в гляделки и он умеет играть. Еще никому не проигрывал.

Вадим возвышался над ней всего на восемь сантиметров, и смотрел с усмешкой. Она – же язвительно, словно играла с ним. Вот только он был искушен и любовью, и притворством, и вот такой игрой глазами.

– В гляделки решили поиграть? – едва слышно сказала девушка. – Ребенок!

– А вы-то? В такой тесной комнатенке наедине с мужчиной! Настолько наивны?

– Но теперь-то мне не нужно держать полотенце.

– Давайте завтракать, есть хочется, – предложил он, обходя ее, – да и дырку мою, нужно чем-то смазать!

– Бензином, например, – тут же съязвила Инна, следуя за ним. – И там всего лишь синяк!

– Синяк? Всего лишь синяк? Да, слава Богу, я уже убрал все лыжные принадлежности, а то ходил бы сейчас просвечивал!

– Ну не просвечиваете же! И хватит ныть, что за мужик?

– А вы что за женщина? Не успокоитесь, пока во мне пару дырок не проделаете? Всего лишь синяк? Да я с этим синяком, не буду спать теперь! Да мне кошмары теперь будут сниться!

– Я с лыжной палкой?

Вадим остановился и посмотрел на нее. Она как ни в чем не бывало накрывала на стол и делала вид, что не замечает его внимания.

– Нет, однозначно, Алька на вас дурно влияет! – подытожил он и поставил чайник на огонь.

– Ну, да! – согласилась Инна. – А вы на Альку!

– Язва!

– От язвы и слышу! И можно спросить, что так неожиданно отпуск нагрянул?

Вадим нарезал хлеб.

– Надоело всё! Решил сходить в отпуск.

– Вы как одна моя знакомая. Спрашиваю ее, что это она замуж собралась нежданно-негаданно. А она отвечает, что везде уже была, а вот замужем нет, дескать, пойду, схожу.

– Я вот спросить хотел, – вдруг сказал парень и сел за стол.

Инна устроилась напротив его.

– Ну, так спрашивайте. Но вы же помните правило: на один вопрос отвечаю я, и на один – вы!

– Вот если бы вы узнали тогда Леона, как бы отреагировали? – спросил он, внимательно всматриваясь в ее лицо. Утренний разговор не шел из головы, да и сам Юрка, явившийся в парикмахерскую, не давал покоя. Вадим не отдавал себе отчета в собственных действиях. Вот только ему было очень важно знать мнение Инны. Неужели она его фанатка? Фанаты не видят людей в своих кумирах. Для них кумир – это идеал.

Инна, размазывая по тосту джем, пожала плечами, так и не подняв головы.

– Честно? Не знаю. Я никогда ни от кого не фанатела, хотя нет. Был такой человек. Если бы довелось увидеть его вживую, то, ей Богу, расцеловала бы ему руки!

– Это мужчина? – удивился Вадим.

– Да, но он, только не смейтесь, был словно небожитель. Любому смертному до него, как до Луны на велосипеде, понимаете? – с нескрываемым восторгом проговорила девушка.

– Не совсем, – признался парень, – чем тот человек занимается?

– Он одаренный Небесами музыкант! Леон… он при всём своем таланте, всего лишь один из толпы. Копия копии. А тот… один на миллиард! Жаль только моей мечте никогда не осуществиться, – с неподдельной грустью сказала она, вздохнув.

– Что так? – усмехнувшись, спросил парень.

Инна посмотрела на него. Кристаллы обожгли морозом, и с лица стилиста слезла улыбка.

– Тот человек погиб. Я бы его разыскала, с моими-то возможностями. Но его больше нет. Мне иногда даже снятся сны нашей с ним встречи. Как он со мной знакомится, даже пожимает руку… Такие люди, как он, словно комета: проходят по орбите, маня и притягивая к себе, ослепляя своим блеском и сверхъестественной красотой, и исчезают в бескрайнем космосе.

– Откуда вы его знаете? Видели вблизи хоть раз? – спросил Вадим, а самому почему-то стало горько. Горько и обидно. За этого погибшего гения и его фанатку, сидящую напротив.

Инна вздохнула. Прошло так много лет, а память той случайной невстречи так жива. Миг. Один краткий миг и пальцы разминулись в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Разве можно прикоснуться к комете? Насколько ее можно приблизить к себе и при этом не быть спаленным ее блеском? Просто… просто…, – проговорила она и замолчала.

– Что «просто»?

– Ничего, – мотнула головой Инна. – Куда в отпуск собираетесь? В Грецию? Турцию? Египет?

– Не сыпь мне соль на рану, не говори навзрыд, – пропел Вадим, – загранпаспорт не сделан, так что не видать мне моря, как своих ушей!

– А вы в зеркало посмотритесь, – не удержалась девушка и съязвила.