Вадим хмыкнул. Сегодня был непростой день, а кровать такая широкая, большая, и одеяло прохладное, подушка так и манит к себе… вот только сестра бы уже убралась восвояси!

– Слушай, борец за права трудящихся и военнопленных, хватит нести ахинею! Сама же слышала, как Инна говорила, что не может спать в бюстгальтере, потому что потом на теле остаются следы! Так что я проявил милосердие по отношению к девушке. А то завтра походила бы на Британский флаг – грудь в звездах, на спине полоски. Кстати, ты же знаешь, что ответить ей, когда она спросит о своем лифчике? Иди уже. Мне завтра на работу. Кыш!

– Так ты подслушивал нас?

– Что, значит, подслушивал? Подслушивать, это ухо к замочной скважине подставлять, а я просто услышал. И потом, она не моем вкусе. Сгинь!

Алька посмотрела на брата и вздохнула.

– Знаю я, кто в твоем вкусе, – тихо сказала девчушка и вышла.

Вадим вскинулся на постели и запустил подушку вслед сестре.

– Вот ведь зараза! Обязательно было так всё испоганить? – крикнул он. – И не забудь завтра перед стартом из дома разбудить свою Крестную Фею, там, на платье, записка. Хочет полюбоваться на тебя.

– Откуда ты знаешь про Крестную Фею? – спросила сестра и бросила подушку обратно. Парень поймал ее на лету и положил опять под голову.

– Что? Слушай, у меня башка уже не варит, время пятый час, иди уже спать! Не морочь голову!

– Просто Инна сказала, что коль ты стал ее Ангелом-Хранителем, то она будет для меня Крестной Феей.

Вадим открыл глаза. Что-то кольнуло в груди. И он вдруг услышал долгое и тягучее «до». В голове будто прояснилось. Словно до этого мысли толклись в тумане. В вязком и сыром тумане.

– Она так сказала? – переспросил он.

– Угу.

– Иди спать, Золушка. Завтра тебе предстоит полдня изображать служанку, а потом стать принцессой. Надеюсь, в полночь не превратишься в тыкву!

В отместку тут же прилетел тапок, затем хлопнула дверь. Брат почесал ногу, куда тапок угодил, и закрыл глаза. Спать хотелось до невозможности.

Глава VI. Даже у подлости должен быть предел.

– Инна, Инна. Инна! Инн! – ныл голос возле кровати. Девушка еще не открыла глаза, а уже понимала, что это Алька трясет ее за ногу, пытаясь добудиться. Сама же как всегда была укрыта одеялом с головой. Она потянулась, что-то невнятно пробормотав.

– Инн, мне уже бежать надо. Ты просила разбудить.

Наконец, ком зашевелился, из-под него раздалось не то мычание, не то просто стон. Ноги втянулись под одеяло, и вдруг оно отлетело в сторону, и Инна села на кровати.

– О, ужас! – не удержалась Алька, увидев взлохмаченную подругу.

– Львы выбрались из клеток?

– Я бы сказала, что электрический заряд был сильным, но, слава Богу, не смертельным.

– Понятно, – простонала швея и потянулась так, что кости хрустнули.

– Кошмар! Вы что, метлой подрабатывали ночью? – раздалось от двери.

Инна тут же села прямо и прищурилась.

– Не щурьтесь, сколько раз вам говорить?

– Как минимум еще раз, – тут же ответила она. – Аль, не видела мои очки?

– Наверно, там, на столе, – сказала девчонка и выскочила из комнаты.

– А который час? – спросила Инна.

– А вы всегда засыпаете, закончив работу, урюхавшись в бисер носом?

– Урюхавшись? Прикольное словечко. Что означает?

– Я видел, как люди спали мордой в салате, но вот чтоб в бисере?! Алька полночи снимала пинцетом с вашего личика бусины и прочее.

– Да что вы! Вообще-то мордой в салате спят в хлам пьяные… мн… человекоподобные.

– Так вы на трезвую совсем не тянули!

– Но и пьяной не бываю! – тут же сказала Инна, поднимаясь с постели.

– Смотря сколько выпить!

– В прошлый раз это было две бутылки водки, сабля с коньяком, не знаю, сколько там, одна бутыль мартини, еще что-то, но увы и ах. Осталась в трезвом уме и в абсолютно твердой памяти. Честно говоря, я не верю, когда люди говорят, что не помнят ничего после пьянки. Как так? Я же помню! Я даже всегда сама домой прихожу.

– А хотелось бы, чтоб на чужой спине?

Инна покачала головой, поцокав языком:

– Вот вы всё на сестру жалуетесь, а она без стука никогда в комнату не войдет. Вы же стоите, глазеете на меня, хотя я, так сказать в неглиже! Не стыдно?

– А вам? – парировал Вадим, усмехнувшись.

– Ни стыда, ни совести, – вынесла гостья вердикт.

– Он к тебе пристает?

– А должен? – хором спросили Инна и Вадим и уставились друг на друга.

– Где очки?

Алька протянула их. Инна надела и даже вздрогнула, увидев собственное отражение в зеркальных дверцах шкафов. Вадим захохотал и ушел. Его смех еще долго был слышен в квартире. Модистка, скривилась.

– Твой брат, наверно, и спит с расческой, – пробормотала она, – ну, покажись!

Алька была дивно хороша. Брат ей сделал прическу, макияж едва заметен. А платье… платье превратило в настоящую леди.

– Круто, да? Ну, скажи же, круто!? – восторгалась малышка, едва не прыгая от радости.

Инна, улыбаясь, покачала головой.

– Не круто, а по-королевски элегантно, хотя покрой весьма немудреный. Помнишь, как в сказке: «Нет, не прынцесса, а королевна!» Очень красиво! Просто бесподобно, хоть я сама это и сшила.

– Да, ты волшебница! Настоящая Крестная Фея! Инна! – и с этим воплем она бросилась подруге на шею. Та похлопала ее в ответ легонько по плечу.

– Ладно, иди давай на работу, а я еще сосну часок-другой! – с этими словами она повалилась опять на подушки, как тут же села прямо. – Алька, а как я здесь оказалась? Точно помню, что сидела за столом.

– А сама как думаешь?

– Вадим… принес?

Алька закивала.

– Надо будет поблагодарить его, – пробормотала Инна. Она опять потянулась, и тут заметила бюстгальтер на тумбочке. Схватила себя за грудь и побледнела.

– А… а… я же в лифчике была…

– Инн, но ты же сама говорила, что у тебя от него полоски остаются, если уснешь. Так что, извини, но это… я сняла. Через рукав вытащила.

– А?

– Я попросила Вадима тебя перенести, а потом осторожно сняла с тебя бюстгальтер, – объяснила Аля, – брата на тот момент не было в комнате. Не волнуйся.

И только тогда квартирантка выдохнула спокойно. Еще не хватало, чтоб ее парень раздевал.

– Дожилась, – пробормотала она, – носят на руках, раздевают. Так недолго и честь где-нибудь оставить! И даже напиваться при этом необязательно. Сплю как бревно. Как Никита Добрынич! Фиг разбудишь! Хоть не храпела на сей раз?

– Да всё нормально!

– Значит, еще и с музыкальным сопровождением, – сделала свой вывод Инна.

– Да нет же, говорю! Спала, как младенец. Спокойно и крепко.

– Ну, слава Богу, хоть не храпела, а то… стыдобища! Ладно, Алюш, иди на работу. Потом расскажешь, как всё прошло! Удачи!

Алька, взвизгнув на радостях, выскочила из комнаты. Инна зевнула от души и вновь рухнула в подушки.

– Вы дальше намерены спать? – раздался голос от двери. Девушка выглянула из-под одеяла.

– Вы против? – спросила она.

Вадим стоял на пороге и не спешил входить. Инна его почти не видела, но, судя по всему, тот был уже готов идти на работу. Рубашка белая, жилет, брюки темные, даже и не скажешь какого цвета, то ли темно-синие, то ли черные. Даже волосы уложил уже. Инна опять забралась под одеяло.

– У вас ко мне какое-то дело? Говорите быстрее, спать хочется, – пробубнила она.

– Моя сестра не отличается вежливостью…

– А кто в этом виноват? Сами же ее воспитали так.

Вадим вздохнул.

– Слушайте, она наверняка не поинтересуется, но сколько я вам должен?

– Что?

– Сколько я вам должен за платье?

– А вы тут с какого боку припёку?

– Она моя сестра, я сам с вами рассчитаюсь.

Из-под одеяла хмыкнули.

– Не утруждайтесь понапрасну.

– Инна, сколько я вам должен за вашу работу? Любая работа должна быть оплачена, так что…

– Слушайте, в самом деле, я же не вам платье сшила? С Алей у нас договоренность, чего вам неймется? Идите уже, опоздаете.