– Ну-ну. – Банри застегнула капюшон. – Не прошло и пяти лет, как они собрались брачеваться. Я уж думала, Фендал предложение сделает, когда Камилла как барсучиха поседеет. В любом случае, Свену пора перестать дурью маяться, он вполне может найти себе с десяток других девиц не хуже.

Оргнар пожал плечами и спросил, когда она спустилась с террасы:

– Ты еще вернешься?

– Обязательно, родной. Да не бойся, я тебя лишний раз напрягать не стану.

Банри зашагала по дороге на юг, а трактирщик, немного поглазев ей в спину, вернулся к работе.

Алвор в кузне лупил молотом по чему-то ярко-оранжевому и не отвлекался на пустяки. Банри хотела расспросить его о племяннике, но решила, что сейчас не время. Она миновала ворота и, задумавшись, почти столкнулась со старой Хильде, бредущей в деревню с корзинкой в руках.

Бабка заморгала, а затем ее морщинистая физиономия перекосилась от злобы.

– Ты! Дрянь! Шлюха эльфийская!

– Сама такая. – Банри нахмурилась. – И вообще, следи за языком. На первый раз прощаю, на второй – лишишься остатков своих зубов.

Хильде уронила корзину и вдруг затряслась от рыданий.

– Из-за тебя мой Свен…

Банри растерялась.

– Что? Что из-за меня твой Свен? Я вообще с ним почти и не общалась.

Старуха подобрала свою ношу и неловко побежала в деревню, вытирая слезы рукавом. Банри некоторое время смотрела ей вслед, обуреваемая дурными предчувствиями, а затем продолжила путь к озеру, на ходу раскупоривая три последних флакончика с зельями. Когда их содержимое переместилось в ее желудок, она почувствовала себя куда более уверенно.

Темнело теперь не так рано, и Банри надеялась, что сможет достичь камней засветло, но дорога, хоть и нахоженная, оказалась трудной. Она то поскальзывалась на обледенелых камнях, то снег под ногами ехал, а еще ботинки не по размеру норовили слететь со ступней и увязнуть в грязно-коричневом месиве. А тени, меж тем, все удлинялись.

После дегустации медовухи в кухне трактира Банри держалась начеку, но все равно упустила момент, когда в сгущающихся сумерках прямо перед ней выросла темная фигура, сжимающая в каждой руке что-то острое.

– Жаль, что ты не стала пить медовуху, – проворковала она. – Было бы легче… обеим.

– Может, я ее выпила, а ты просто не видела, – сказала Банри. Послышалось презрительное фырканье. – Как я понимаю, тебя все же не С`Виррой зовут.

Кошка еще раз фыркнула и выступила из тени. Клинки в ее руках – длинный и покороче – тускло поблескивали в сумерках.

– Жаль, жаль, – замурлыкала она, и желтые глаза засветились как две миниатюрные Секунды.

Банри как раз прикидывала, не уложить ли ее на месте, но каджитка вдруг оказалась пугающе близко, и один из ее ножиков неотвратимо устремился к танскому горлу.

«Великие боги, она же вот-вот меня прирежет!»

Банри уже почти выкрикнула первое Слово Безжалостной Силы, когда раздался едва слышный свист, а каджитка, выронив оружие, поднесла руки к горлу и захрипела. Из ее пасти брызнула кровь – прямо на несостоявшуюся жертву – Банри с негромким возгласом отступила, а уже мертвая «С`Вирра» повалилась в грязный снег.

Банри потянулась за мечом, завидев еще одну тень, выступившую из леса, но уронила руку, когда чужак проговорил знакомым голосом:

– Удачно я поохотился. Вон, даже тигра добыл.

– Ну как тигра… Скорее камышовую кошку.

Фендал усмехнулся и спрыгнул с пригорка.

– Тебе и такую не добыть.

– Как знать, как знать… – Банри присела перед телом и быстро осмотрела его, уделив особое внимание сумочкам на поясе. – Так, так, мои поклонники из Темного Братства все никак не уймутся.

– А они и не уймутся никогда, судя по тому, что я о них слышал.

Банри промолчала, рассматривая имущество покойницы: мешочек с универсальной валютой – драгоценными камнями, махонькие флакончики, очевидно, с ядами, записка с именем цели. Подпись была та же – Астрид.

– Эта дневники не вела, даже жаль, было бы интересно почитать…

– Давай тело спрячем, – предложил босмер. – И в деревню вернемся, мне этих кроликов таскать надоело, они тяжелые.

Банри только теперь заметила, что целая куча убитых зверьков болтается на его поясе, и еще сколько-то, судя по торчащим лапам – в охотничьей сумке.

Труп они спрятали в лесу, Фендал божился, что если кошку кто и найдет, то в лучшем случае к следующей осени. Банри всучила ему драгоценности каджитки, и они отправились в Ривервуд, пока совсем не стемнело.

– Зачем ты шла по этой дороге? – спросил босмер, когда впереди замаячили стены поселка.

– Котенька пыталась меня чем-то опоить в трактире, я пить не стала и сказала, что пойду к стоячим камням на озере. Надеялась, что клюнет, и можно будет решить проблему без свидетелей и лишних жертв.

– А она и клюнула. Мне вот интересно, что за ребеночек у нее.

– Проклятье! – Банри остановилась так резко, что едва не упала. – У нее же ребенок есть! Проклятье! Проклятье!!

Фендал тронул ее за плечо.

– Да ты что? Успокойся. Что бы за детеныш там ни был, без этой «мамаши» ему лучше.

– Ты что, издеваешься?!

– Вовсе нет. – Эльф посмотрел ей в лицо. – Ох. Ты не поняла. Это не ее ребенок. Кто бы его ни произвел на свет, точно не она.

– Откуда тебе знать?! – возмутилась Банри.

– Я спросил.

– Спросил, не стащила ли она младенца у какой-то другой каджитки? И она созналась?

– Нет, я спросил, сколько ему, то есть ей, дней от роду. Она ответила, что месяц и два дня. Ну и вот…

Банри заморгала. Фендал был явно уверен в свой правоте и непогрешимости, а она все никак не могла сообразить, в чем подвох.

– Ты не знаешь… – Босмер потер шею под капюшоном. – Ясно. Короче, запомни: каджиты не могут и не умеют плодиться вне своей родины. Маловероятно, что родив, она все бросила и рванула в Скайрим с младенцем наперевес. Да и… за месяц сюда даже от северных границ Эльсвейра не доберешься…

«Спящий великан» утихомирился. Постояльцы разбрелись по спальным местам, а Оргнар, почти дремлющий стоя, протирал на ночь стойку. Иногда он замирал, видно, погружаясь в сон, но встряхивался и принимался за работу опять.

Заскрипели петли, а спящие у очага недовольно завозились – холод, сквозивший от дверей, усилился. Оргнар опять вскинул голову – к стойке приближались, осторожно переступая через тела на полу, двое, в которых трактирщик узнал Банриону и Фендала.

– С`Вирра тебя не догнала, как я понимаю, – тихо сказал он танше.

Та шевельнула плечами.

– Догнала…

Оргнар пару мгновений таращился на нее, а потом уронил тряпку, потер лицо и запустил пятерни в шевелюру.

– Шоровы кости… То-то ты медовуху-то пролила… А она ведь на вид такой приятной казалась, я ей даже хотел предложить остаться. О Исмир!.. А с дитем-то что делать?!

От очага вновь послышалось недовольное ворчание, и Банри шикнула:

– Тихо ты!.. Мы как раз пришли на него посмотреть. Где она ночевала?

Трактирщик повел их в комнату, где жила каджитка. Он пропустил вперед Банри с эльфом, зашел последним и аккуратно прикрыл за собой дверь. Банри бегло осмотрела комнатушку и безошибочно потянулась к тючку на кровати. Размотав тряпки, она явила на тусклый свет свечей мохнатое существо размером с две буханки хлеба, вроде бы пепельного окраса. Фендал бесцеремонно выхватил ребеночка – Оргнар не удержался от возмущенного возгласа – повертел, рассматривая со всех сторон, и хмыкнул:

– Так я и думал. Это детеныш саблезуба.

Оргнар растерянно заморгал, а Банри нахмурилась:

– Ты уверен?

– Уверен. Посмотри на его хвостик.

Хвост у дитяти походил скорее на заячий, чем на кошачий.

– Мало ли… Может, это просто короткохвостый каджит…

– Никогда о таких не слышал.

– …Или родовая травма.

– Боги с тобой, тан. Как можно так исхитриться, чтоб такую родовую травму получить?

– …И если это саблезуб, где его зубы-то?