– Что же… Вижу по твоим глазам – тебе удалось увидеть землю богов и вернуться, – проговорил он. – Это значит… победа? Алдуин окончательно уничтожен?

Банри опустила взгляд на свои руки, обмотанные бинтами, сухими, как корка, и желтыми от лекарства.

– Понятия не имею, – честно призналась она. – Хотелось бы надеяться, но мне неведомо, возможно ли убить его насовсем.

– Возможно, возможно нет. Драконы не чета обычным тварям, а Алдуину нет равных в роду драконов.

– Во всяком случае, когда он вроде бы умер, его душа не перешла ко мне, а исторглась из Совнгарда куда-то… в общем, не представляю куда.

– Хм… Что ж, вероятно, ему будет позволено вернуться в конце времен, чтобы исполнить судьбу Пожирателя Мира. Но это решать богам. – Арнгейр взглянул на Банри из-под мохнатых бровей. – Твой долг исполнен.

Последние слова прозвучали столь внезапно, что она растерялась, и понадобилось несколько мгновений, дабы осознать их смысл. Понимание обрушилось, будто ледяная вода из опрокинутой над головой лохани – все наконец-то закончилось. Погоня за предназначением завершилась. Это конец, к добру или к худу.

Банри откинула одеяла и выбралась из постели. Пошатываясь после долгого сна, она покосилась на Арнгейра:

– Можно мне чего-нибудь поесть?

Три дня спустя она укладывала в мешок, одолженный стариками (ее собственный почти развалился после пережитых приключений), запас нехитрой провизии на пару дней и маленькую фляжку с вином.

– Как ты собираешься путешествовать – без лошади-то? – обеспокоенно спросил наблюдавший за приготовлениями Арнгейр. – По календарю, может, и весна, но на деле еще морозы свирепствуют.

Борри принес ее меч и Розу Сангвина, которые Банри умудрилась не обронить на дороге сквозь миры, передал их владелице и встал рядом с товарищем, удостоив посох неодобрительного взгляда. Банри, поблагодарив, пристроила оружие на спину, затем туда же отправился мешок.

– Из Ривервуда до Вайтрана – полдня ходу, ну пусть день, если по снегу, – сказала она. – Может, меня и подвезет кто. К тому же у меня осталось чуть-чуть зелий сопротивления морозу.

– Как ты попадешь в Ривервуд?! До него дни пути по перевалам!

– Зачем мне идти по перевалам? Я просто спрыгну с горы на западную сторону.

Старики обалдело разинули рты, но вскоре их физиономии разгладились.

– А, ну ладно тогда, – проговорил Арнгейр. – В таком случае, лучше прыгай со двора.

Банри кивнула и надвинула капюшон одеяния Седобородых на лоб. Очень широкий и без завязок, он свободно болтался и мог запросто слететь от порыва ветра посильнее, потому пришлось заколоть его прямо под подбородком старинной булавкой. Банри потрогала побрякушку из темного золота и вздохнула. Из всех сокровищ Скулдафна она добыла только это, фигурку в виде драконьей лапы в коллекцию, да маску Накрина. А, и пару старых гнилых сапог, которые Эйнарт почти сразу сжег, кривясь от отвращения.

Шагая в сопровождении всех четырех стариков к выходу, она спросила:

– Партурнакс не появлялся?

– Нет, – повел плечами Арнгейр. – После тризны по Алдуину он куда-то улетел с остальными… А что тебе нужно от него?

– Ничего.

На самом деле Банри хотела поинтересоваться, отчего старый дов в этот раз бросил ее помирать на вершине горы, когда в прошлый сам принес в укрытие, но Седобородым об этом знать не нужно.

Солнце сияло с ясного неба и грело почти по-весеннему. Банри сунула руки в варежках в рукава и осторожно приблизилась к краю пропасти. Сквозь дымку земли не было видно, но она и без того знала, что падать отсюда далеко.

FeiM поможет.

Седобородые выстроились в рядок неподалеку, и когда Банри обернулась для прощания, Арнгейр выступил вперед:

– Я надеюсь, ты продолжишь возвращаться в нашу обитель снова и снова. Но величайшая веха твоей жизни позади, потому я бы хотел сказать пару слов в напутствие.

Банри склонила голову, а дед вздохнул.

– Мощь твоя велика, как твоего Голоса, так и твоих деяний, – начал он. – В стремлении одолеть Алдуина тебе удалось подчинить себе смертельное оружие. Теперь тебе предстоит решить, что делать дальше и куда направить силы и умения. Будешь ли ты героем, чье имя веками станут воспевать барды? Или грядущие поколения будут проклинать твое имя? Или ты свернешь с пути, и пески времени заметут его?.. Да направит тебя путь Голоса, и да откроется перед тобой дорога мудрых. Дыхание и сосредоточенность, Драконорожденная. Твое будущее лежит перед тобой.

====== Эпилог ======

Оргнар, отдуваясь, вытащил свежий бочонок меда из погреба, взгромоздил его на стойку и заозирался в поисках свободного крана. Тот отыскался среди барахла на полках барной стойки. Трактирщик оснастил бочонок и подвигал туда-сюда, проверяя устойчивость и прислушиваясь к звукам, доносящимся из комнат и очага – возле огня ночевали те, кому мест в комнатах не досталось. Скоро все они проснутся и начнут вопить, требуя еды и выпивки. Оргнар перевел дух и смахнул пот со лба. Пора было идти готовить на целую ораву.

Он потащился в пристройку, где оборудовал себе кухню, раньше-то хватало общего очага в зале «Спящего великана», теперь же вокруг него вечно толпилась тьма народу. Кляня про себя мятежников, имперцев и войну в целом, Оргнар раздул огонь в маленькой, сложенной из булыжников печке и загремел кастрюлями.

В общем-то, они с Дельфиной, даже когда трактиром владела еще последняя, никогда не жаловались на отсутствие постояльцев. В конце концов, Ривервуд стоял на вполне удобной дороге с юга в центральные земли Скайрима, и в «Спящем великане» всегда кто-то останавливался, пополняя золотом мошну хозяев. Теперь же через поселок то и дело сновали отряды легионеров, да беженцы всех национальностей. Беженцы из Истмарка были в основном либо данмерами, либо аргонианами, а прямо сейчас в трактире жила одна каджитка с дитем.

– Зачем же вы сейчас бежите? – спросил Оргнар одного темного накануне. – Когда имперцы Виндхельм захватили? А не раньше, пока Ульфрик правил?

– Потому что добрые граждане Истмарка под шумок как бы нас всех не перерезали со злости, – отозвался эльф. – Теперь, после смерти Ульфрика они точно захотят отыграться. Может, мы и вернемся в Виндхельм через несколько лет, но сейчас там жить невозможно, и не только оттого, что одну половину города спалили имперцы, а другую – Братья Бури.

Он махнул рукой, и Оргнар подлил меду в его кружку.

В Вайтране для пришлых условия были получше, конечно, но трактирщик сомневался, что их ярл придет в восторг от толпы чужаков на своей территории.

Помешивая кашу в котле, Оргнар углубился в собственные мысли и не сразу понял, что в зале возник какой-то подозрительный шум. Когда он ворвался туда с половником наперевес, скандал был в самом разгаре – Гердур, потрясая кулаками, орала на вчерашнего данмера:

– Если ты, серокожее отродье, еще раз вякнешь что-нибудь эдакое, я тебя на дрова пущу!

– Осмелюсь предположить, что гореть я буду неважно, – хладнокровно произнес эльф. – Наша порода огнеупорная.

– Что здесь происходит? – мрачно спросил Оргнар, отмечая, что почти все постояльцы выползли в общий зал, даже каджитка со своим едва слышно пищащим кульком.

– Этот урод…

– Полегче, Гердур, он мой гость и находится под моей крышей.

– Вот как, Оргнар? – злобно сощурилась женщина. – Я думаю, тебе, в конце концов, следует определиться со стороной…

– А я думаю, что давно бы уже пора покончить с этими «сторонами». Тем более теперь, когда ярла Ульфрика не стало…

Гердур завизжала похлеще пил на ее лесопилке:

– Закрой свой поганый рот!!! Ульфрик не умер! Он жив, и скоро вернется, чтобы продолжить борьбу!

Эльф за ее спиной развел руками, а Оргнар вздохнул:

– Иди-ка ты отсюда, Гердур. У тебя лесопилка простаивает.

Когда разъяренная баба удалилась, от души шарахнув дверью об косяк, трактирщик учуял запах гари и рысью понесся в кухню. Он успел стащить кашу с огня, прежде чем она сделалась совершенно несъедобной, переложил в чистый котелок поменьше, стараясь не шкрябать половником по дну с огарками, и доставил подкопченное яство в зал к голодным постояльцам. Раздав горячие миски и собрав монетки, Оргнар начал готовиться к следующему приему пищи, прикинул запасы и приуныл – мяса и дичи оставалось всего ничего.