– Так мне точно заплатят? – осведомилась она. – А то деньги очень нужны.

– Разумеется, разумеется. Иллия, детка, встань тут, неподалеку.

Девушка молча подчинилась и стала угрюмо наблюдать за матерью, крутящейся возле костра.

– Сейчас... Сейчас... Я только кое-что приготовлю.

Время тянулось крайне медленно. Мамаша суетилась вокруг Банри, восседающей на корявом стульчике, бросала в жуткого вида чашу странный черный порошок, бубнила под нос какую-то чепуху, в общем, изображала некий ритуал. Готтлсфонт старалась держаться спокойно, хоть и стискивала кулаки всякий раз, когда старуха подходила к ней чересчур близко.

Но самообладание первой потеряла Иллия. Сравнявшись цветом лица с простоквашей, она выпалила слишком тонким голосом:

– Я не позволю тебе это сделать, матушка! Ты... ты сейчас умрешь!

Банри успела заметить только, как родительница обернулась к дочери, а потом Иллия атаковала мать одним из своих ледяных в прямом смысле заклятий. Готтлсфонт даже моргнуть не успела, когда сосулька прямо-таки устрашающих размеров пробила несостоявшуюся ворожею насквозь и отшвырнула далеко в сторону. Имперка вскочила со стула, прикрываясь оберегом. Краем глаза она увидела, как Маркурио выпрыгивает из-за ветхой стены с заклинаниями наготове, но его помощь уже не требовалась – мать Иллии не подавала признаков жизни. Банри подошла к телу – на лице покойницы застыло выражения глубочайшего изумления.

– Все... вроде бы. – Имперка робко взглянула на молодую ведьму.

Та судорожно кивнула, согнулась пополам, и ее стошнило в траву.

Иллия сидела на стуле «для жертв» и раскачивалась взад-вперед, сухо всхлипывая. Маркурио, явно чувствуя себя не в своей тарелке, прохаживался неподалеку, заложив руки за спину. Банри отпорола ножом кусок плохо выделанной шкуры от палатки, поставленной у стены, и накрыла тело. Потом глазами указала наемнику на поникшую девушку. Тот замешкался, но все же, откашлявшись, забубнил что-то похожее на соболезнования. Иллия вскочила на ноги, пошатнулась и замотала головой:

– Не надо... не надо меня жалеть! Я просто... я и подумать не могла, что до такого дойдет. Мама... Мамочка...

Банри помалкивала. У нее самой никогда не было ни матери, ни человека, который мог бы ее заменить, так что женщина даже представить не могла, что испытывает колдунья. Иллия отдышалась и хрипло сказала:

– Возьмите мамин посох. – Она указала на кривоватую палку в кожаной оплетке, украшенную костяным набалдашником (позже Банри поняла, что это птичьи черепа) и перьями. – Считайте его своей наградой. Можете и другое барахло забрать, мне из этого проклятого места ничего не нужно. – Девушка побрела куда-то вглубь огороженного стеной пространства, пробормотав напоследок: – Прощайте. И... спасибо, что ли.

Банри проводила взглядом поникшую фигуру, подобрала посох, который стоял прислоненным к палатке, и кивнула Маркурио:

– Нам пора. Дело к вечеру, еще нужно найти место для ночлега.

– Обалдеть просто, – заворчал тот, будто не слыша, – ломались тут, жизни свои гробили, понимаешь, а в награду – паршивый посох, на коленке сделанный?

– Он зачарованный. Вроде на Разрушение.

– И че? Может, он типа никчемных дешевых посохов Пламени? Они почти ни на что не годны. Если этот из таких, ему красная цена – сотня золотых.

– Хорошо, глянь тогда, что в том сундуке. – Готтлсфонт показала на старинного резного гиганта в глубинах палатки. – Еще можно проверить имущество тех ворожей.

Покочевряжившись для виду, маг быстренько обыскал сундучище, после чего некоторые предметы перекочевали в его дорожный мешок и сумку, которую он носил через плечо. Узрев довольную физиономию наемника, Банри уверилась, что тот нашел вполне приличные вещи, но настаивать на дележке прямо сейчас не стала – время еще будет.

Они вошли в башню и спустились на этаж, где жили ворожеи. В самом зале поджидал сюрприз – над пропеченным трупом старухи стояла Лидия с обнаженным мечом в руке и самым мрачным выражением на физиономии. Впрочем, при виде целой и невредимой Банри лицо телохранительницы несколько просветлело.

– Мой тан. – Маркурио при этих словах споткнулся и подозрительно покосился на имперку. – Могу я поинтересоваться, почему ты решила перебить всех в этом вертепе, и не позвала меня на помощь?

– Понимаешь... – Ну не признаваться же, что под влиянием момента забыла о наличии компаньонки. – Тут кругом летали заклинания всякие... Я подумала, что тебе лучше побыть в тылу.

Лидия насупилась. Маркурио просеменил мимо нее к имуществу покойниц и откинул крышку сундука, облюбованного ранее. На сей раз Банри присоединилась к нему, а мгновением позже – и хускарл. Ценностей хватало – мешочки, набитые монетами, в том числе старинными, драгоценности, порой тоже антикварные, даже недешевое на вид оружие, причем зачарованное, правда, все это богатство было перемешано с какой-то гадостью, сильно напоминающей засушенные органы. Забрав трофеи (или обобрав мертвых, тут уж как посмотреть) компания двинулась вниз. Маркурио не забывал заглядывать во все углы в поисках ценностей и кое-что все же обнаружил. Так же он предложил забрать зелья из кладовой Иллии, и тут Готтлсфонт была с ним согласна – столь качественные снадобья очень бы пригодились в путешествии и грядущей экспедиции в Альфтанд.

Они почти добрались до нижнего выхода, когда Банри вдруг остановилась.

– Вы идите, пакуйте вещички, а мне нужно вернуться, кое-что забыла. Я могу задержаться, так что подождите.

Подниматься наверх в тишине было довольно жутко, Банри даже подивилась своей мнительности. Мертвые тела, встречающиеся на пути, настроения не поднимали. Впрочем, глядя на покойниц, имперка почти не чувствовала угрызений совести, и дело было вовсе не в том, что ведьмы, наверное, заслужили такую участь. Ощущала она лишь апатию и усталость, не только физическую.

Иллия опять устроилась на стуле, теперь – закрыв лицо руками. При звуке шагов она подняла голову и уставилась на приближающуюся Банри.

– Забыла что-то? – бесцветным голосом спросила колдунья.

– Ага. Тут такое дело, понимаешь ли... Я собираюсь в экспедицию, и мне нужны люди со способностями, ну, как Маркурио. И я подумала, что ты могла бы пойти с нами.

Девушка молчала так долго, глядя в землю, что Готтлсфонт решила, что не дождется ответа, но Иллия медленно проговорила:

– Думаю, так будет лучше, чем сидеть на месте и изводиться мыслями. – Она прикусила губу. – Я могла бы сделать что-нибудь хорошее и значимое для разнообразия... Да, конечно, я пойду с тобой, только... мне нужно похоронить мать. Проклятье, если бы я только владела огнем так же как льдом!

Банри вздохнула.

– С огнем я вряд ли смогу тебе помочь. Давай просто выроем ей могилу.

Лопаты нашлись в башне. Земля в глубине дворика была рыхлой, но все равно обе женщины умаялись вусмерть, вырыв могилу от силы в полтора локтя глубиной. Тело, завернутое в шкуру, опустили в яму и засыпали землей без всяких молитв. Закончив, Банри оперлась на свою лопату и огляделась – начало темнеть.

– Думаю, нам стоит поторопиться, – тихо сказала она неподвижно сидящей у могилы Иллии, – если, конечно, ты не хочешь заночевать здесь.

– Нет. – Девушка быстро встала. – О нет. Я и так тут слишком задержалась. Идем отсюда.

Не успели они войти в башню, как нос к носу столкнулись с запыхавшимися Лидией и Маркурио, причем последний выглядел ужасно недовольным.

– Ты чего тут застряла?! – гаркнул наемник, но умолк при виде Иллии.

– Пришлось заняться делом. Кстати, Иллия пойдет с нами. – Не обращая внимания на вытянувшиеся лица спутников, Банри прошла мимо них, к лестнице на нижние уровни и сказала: – Лагерь надо разбить у озера – я хочу сполоснуться.

====== Акт II. Глава 6. Древнее знание. Часть 6 ======

Медовуха была отвратительна как на вид, так и на вкус, Хадринг то ли сам ее состряпал, то ли купил у кого. Банри поболтала остатки в кружке, задержала дыхание и залпом влила в себя пойло. Покосилась на своих спутников: все трое сидели, нахохлившись, вокруг корявого стола и таращились в деревянные тарелки с немудреной снедью, Маркурио и Лидия с мрачным видом, Иллия – с потерянным. Готтлсфонт тихонько вздохнула, отставила кружку и кашлянула, привлекая внимание.